Гвидо Кнопп - История XX века в лицах

После освобождения Шпек поселился в Лайтнинг Рич, забытом богом местечке посреди австралийского буша. Здесь начинается новая глава одиссеи Шпека, которая изменит всю его дальнейшую жизнь. Как и многие другие искатели приключений, Шпек тоже ищет легендарные полудрагоценные камни этой местности, опалы. Но в отличие от многих других его ждет удача. Через полгода он уезжает из Лайтнинг Рич богатым человеком, чтобы обосноваться в Сиднее. Вместе со знакомым австралийцем он основывает фирму, специализирующуюся на шлифовке опалов и алмазов. Финансовый успех приносит прежде всего один станок — шлифовальный аппарат для минералов, который Шпек сконструировал во время пребывания в лагере. В мудром предвидении он запатентовал этот станок, и даже из опытного образца получается успешная форма камня. Уже через несколько лет Шпек в состоянии купить себе большой участок земли на восточном побережье Австралии, цена которого постоянно возрастает.

Лишь немногие друзья узнают о его фантастической истории. Разговоры про «вояж Шпека» ходили прежде всего в кругах каноистов. В 1951 г. победителю марафонского заплыва на каноэ в качестве трофея было вручено двухлопастное весло, сейчас оно важный экспонат Морского музея в Сиднее. С победителем Карлом Тувеем Шпека будет связывать долгая дружба. Оба часто предпринимают продолжительные походы на байдарках поблизости от Сиднейского порта. В различных газетных статьях Шпек пытается описать широкой публике свое необычное путешествие. Его обширные киноматериалы, собственно говоря предназначенные для документального фильма, никогда не будут смонтированы в законченный фильм. Несмотря на многочисленные попытки, Оскару Шпеку не удается убедить продюсера — пленки более 40 лет хранятся неиспользованными.

Спутница жизни Оскара Шпека, Нэнси Стил, рядом с ним в его последние годы, омраченные тяжелой болезнью. Когда в 1995 г. он умирает, Нэнси Стил завещает все наследие Морскому музею Сиднея, где оно будет научно обработано как культурное наследие Австралии.

Почти чудо, что пленки перенесли это путешествие без ущерба.

Редкие съемки с Цейлона и Явы сегодня являются ценным объектом исследований для этнолингвистов, поскольку до сих пор существует мало кинодокументов об этих островах и их обитателях.

И конечно, после путешествия у Оскара появилось много подражателей. Спортсмены-экстремалы, такие как новозеландец Ральф Диаз, мечтают преодолеть этот маршрут еще раз. Но до сих пор никому не удалось пройти на складной байдарке за семь лет более 50 000 км. Поэтому для австралийцев Оскар Шпек — герой, необычным образом открывший страну как свою новую родину. В небольшой витрине в Сиднее каждый теперь может с помощью фильмов Шпека унестись в давно минувшую эпоху.

Зарегистрированное товарищество «Лебенсборн» упоминается в истории го как воспитательный пансион для расово чистой молодежи, то как элитный бордель для молодцеватых эсэсовцев. Правда была настолько честной, как ее для внешнего употребления изображал Генрих Гиммлер, инициатор этого учреждения СС.

«Мы все здесь невесты фюрера», — сказала молодая женщина в форме Союза немецких девушек. Кадр заполнили молодцеватые парни в форме СС, девушки стыдливо хихикали. Заведующий пансионата говорил с трибуны об обязанности перед потомками. «Вы действительно национал-социалисты? С горячим сердцем? С полной самоотверженностью?» — «Да!» — ликующе кричали девушки. — «Благодарю вас, товарищи! Если вы сейчас внесете себя в список, это значит, вы избраны основать новую расу». Это сцены из кинофильма «Лебенсборн» берлинского продюсера Артура Браунера. Фильм должен был стать «сенсацией сезона 1960/61 гг.», а его демонстрация — снятием величайших табу послевоенного общества:.СС и секс. Браунер хотел показать немцам реальную противоестественность в гиммлеровском мнимом объединении рожениц, зарегистрированном товариществе «Лебенсборн», с грубыми диалогами и осмотром германской плоти. Однако фильм вызвал скандал. Его демонстрации проходили под защитой полиции. Посыпался град протестов и доносов. Берлинский продюсер пал жертвой легенды, которая и сегодня циркулирует в обществе. Речь шла об «элитном борделе» для эсэсовцев, о «фермах по разведению нордического подрастающего поколения», о сводничестве под контролем государства. Виноватым в таких ошибочных оценках был сам рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, который засекретил свой любимый проект. До падения Третьего рейха едва ли кто-то из посторонних мог ознакомиться с сомнительным товариществом Гиммлера.

При этом истоки «Закрытого товарищества» вовсе не носили характера сенсационности. В 1935 г. по инициативе шефа СС Генриха Гиммлера десять членов СС основали Закрытое товарищество «Лебенсборн» с местопребыванием правления в конфискованном мюнхенском доме Томаса Манна. Будучи формально самостоятельным товариществом, творение Гиммлера с самого начала входило в аппарат СС и тем самым находилось под его непосредственным контролем. Целью товарищества была, согласно его уставу, «поддержка многодетных семей, ценных в расовом и наследственно-биологическом отношении». Но речь шла, собственно, не о национал-социалистических мерах поддержки семьям. «Когда я организовывал «Лебенсборн», — доверительно сообщил Гиммлер своему личному врачу и массажисту Феликсу Керстену, — я исходил из того, что прежде всего следует удовлетворить насущную потребность, чтобы дать возможность расово полноценным женщинам, рожающим вне брака, рожать бесплатно и последние недели до рождения ребенка в гармоничной обстановке спокойно посвятить себя предстоящему великому событию». Благотворительная на первый взгляд организация была в действительности поворотной точкой и основным звеном национал-социалистической расовой идеологии. Роберт Кемпнер, главный обвинитель союзников в Нюрнберге, даже усмотрел в организации «Лебенсборн» «пожалуй, основное зерно всего нацистского движения».

На пике своего развития товарищество Гиммлера располагало девятью пансионатами в Германии и десятками — в присоединенных и оккупированных странах. Везде речь шла об увеличении количества родов. Для Гиммлера это была тема его жизни. В 26 лет, не имея жены и детей, после прочтения книги под названием «Народы, их гибель и возникновение» он записал в своем дневнике: «Ужас Германии сегодня в том, что женщины больше не хотят становиться матерями. Дай Бог, чтобы это однажды изменилось». Должно было измениться. Через 16 лет, в 1942 г., внимательный наблюдатель обратил внимание на «количество беременных женщин и еще больше на достоинство, с которым они выпячивают полный живот…Женщины носят живот как партийный значок. Вся Германия превратилась в сплошной мясокомбинат». Впечатлительным очевидцем оказался Виктор Клемперер, влачивший жалкое существование в дрезденском «еврейском доме».