Гвидо Кнопп - История XX века в лицах

«Мы живем в бурное время, нам нужно стараться изо всех сил».

После тренировки в спортивных соревнованиях Черчилль стремился попасть на войну. С помощью связей своей матери в лондонском высшем свете он выхлопотал в Индии отпуск, чтобы иметь возможность в 1898 г. принять участие в Суданской кампании, посредством которой Британская империя намеревалась вернуть мятежную колонию в свое лоно. В решающей битве при Омдурмане 2 сентября 1898 г. современнейшая военная машина столкнулась с кривыми саблями и кольчугами. Предстояла последняя большая кавалерийская атака в английской военной истории, и она произошла при участии Черчилля. Как и следовало ожидать, повстанцы, хоть и имевшие численное превосходство, были перебиты английскими подразделениями. В течение нескольких часов погибли 11 000 суданцев. Посреди сумятицы боя на своем сером пони для поло дрался молодой лейтенант Уинстон Черчилль. «Галоп и атака, ничего другого не было», — сообщил он позже о сражении одному из друзей. Удивленный собственным хладнокровием перед лицом смерти, он писал своей матери: «Я вообще не чувствовал волнения, я был спокоен, как обычно». Несмотря на техническое превосходство, неравный бой требовал от конников максимальной отдачи. В своих мемуарах Черчилль описал подробности битвы: «Я находился на твердом, напоминающем небольшую зыбь, песке равнины, моя лошадь шла рысью. Мне казалось, что махдисты рассеялись повсюду, они бежали во все стороны. Один из них бросился на землю прямо передо мной… В тот же миг… я увидел, как сверкнула его изогнутая сабля, которой он замахнулся для удара по бабкам моей лошади.

«Вероятно, я был единственным офицером, у которого остались целы мундир, седельная сбруя и лошадь».

У меня оказалось еще достаточно времени и места, чтобы отвести моего пони подальше, и я, далеко перевесившись из седла, примерно с трех метров дважды выстрелил в него. Когда я выпрямился, я увидел прямо перед собой другого человека с поднятой саблей. Я поднял пистолет и выстрелил. Мы были так близко друг к другу, что я коснулся его стволом своего пистолета. Человек и сабля исчезли сзади и внизу. С левой стороны, в десяти метрах, я увидел арабского всадника… Я выстрелил в него. Он исчез. Я перевел лошадь на шаг и огляделся».

Скакать, стрелять и при этом сохранять трезвую голову — гусарский лейтенант Черчилль с блеском справился с физическими и психическими требованиями. Вернувшись на родину, он оставил армейскую службу и взбудоражил политический истеблишмент Лондона критической книгой о своем опыте колониальной войны в Судане. Его книга «Story of Malakand Field Force» («История действующей армии в Малаканде») послужит началом большой литературной карьеры, которая в 1953 г. даже увенчается Нобелевской премией политературе. Но намечавшийся писательский успех не помешал ему быть непосредственным участником следующего военного конфликта Британской империи.

В 1899 г. началась англо-бурская война. На южной оконечности Африки потомки голландцев, буры, объединявшиеся в Трансваале и Оранжевой республике, объявили Лондону войну. Буры хотели защитить свою независимость от Британской империи, которая после обнаружения больших месторождений золота в Трансваале не намеревалась терпеть какую-либо самостоятельность. Уинстон Черчилль поступил военным корреспондентом в газету «Морнингпост». За 250 фунтов в месяц, наибольшую сумму, которую до того времени платили журналистам, он должен был сообщать на родину об ожидаемых победах Англии как великой державы. Однако война приняла неожиданный поворот. Уступавшим в военном отношении фермерам-африканерам удалось выставить гордых британцев на посмешище перед мировой общественностью. Это был позор, о котором не без злорадства узнал германский кайзер Вильгельм II, дружественно настроенный к бурам. Знакомые с местными условиями буры, против ожиданий, выиграли первые бои. Английские лагеря вблизи городов Ледисмит, Кимберли и Мафекингбыли взяты в осаду. Королева Виктория решила не признавать позора и выдвинула лозунг: «Мы не заинтересованы в возможном поражении. Его нет».

Военный репортер Уинстон Черчилль ехал в Ледисмит к британским войскам, когда его бронепоезд попал в засаду буров. В неразберихе нападения Черчиллю, который, собственно говоря, был наблюдателем, удалось отцепить паровоз от остального поезда и доставить на нем раненых в безопасное место.

Возвращаясь к вагонам, Черчилль попал в плен — и в заголовки лондонской прессы. «Бронепоезд попадает в засаду — мистер Черчилль в плену — его хладнокровие и мужество», — такие заголовки дала 15 ноября 1899 г. «Морнинг пост». Небольшой спасительный маневр Черчилля стал моральной соломинкой среди общего английского недовольства.

Буры отправили смелого журналиста в офицерский лагерь в Преторию, где он — как всегда в периоды покоя — много читал и искал бесед с другими заключенными. Несколькими неделями позже Черчилль снова был у всех на устах: находясь посреди вражеской страны, не имея карты местности и не зная языка, закаленный бывший офицер перелез через лагерную стену и бежал. С парой плиток шоколада в кармане, мучимый жаждой, он заскакивал в движущиеся товарные поезда и скрывался на рудниках. Буры разыскивали его и распространяли объявления: 25 фунтов стерлингов за поимку знаменитого военнопленного «живым или мертвым». Зарывшись в уголь, Черчиллю наконец удалось пробраться в соседний Мозамбик, после чего его чествовали в Англии как национального героя. Военный корреспондент Черчилль немедленно подал прошение о возвращении офицером на военную службу и провоевал следующие полгода. Когда в июле 1900 г. британцы взяли Преторию, Черчилль находился в передовом разъезде, который освободил английских пленных из лагеря, в котором не так давно он сам сидел.

Карьера Черчилля, начавшаяся такими успехами в спорте, впредь давала плоды прежде всего в области политики. Еще свежая популярность героя войны помогла ему в 1900 г. в возрасте 26 лет пройти в палату общин. Когда в январе следующего года умерла королева Виктория, занимавшая высокий пост 64 года, он, как и многие из его поколения, почувствовал наступление новой эпохи, которую он, не страдая от скромности, хотел провести в высокопоставленном обществе. «Я размышляю, не написать ли мне письмо [новому королю], — писал он своей матери, — смешиваются соболезнования и поздравления. Но я не уверен, как мне его адресовать, и еще, будет ли соответствовать такой образ действий этикету. Ты должна мне сказать. Я крайне заинтересован… Я хотел бы иметь в знакомых императора и короля». Это желание сбудется.