Адам Мец - Мусульманский Ренессанс

Больше всего была распространена торговля арбузами, и поэтому городские фруктовые хранилища просто назывались «арбузный дом» [3018]. Особенно известностью пользовались арбузы Северо-Восточной Персии: арбузы из Мерва доставлялись в Вавилонию нарезанными на куски — факт, неизвестный в отношении какого-либо другого города [3019]. «Дыни из Шубаркана (между Мервом и Балхом),— подтверждает Марко Поло,— нарезаются на тонкие пластины в форме спирали, как у нас тыква, а затем, когда они высохнут на солнце, их посылают в больших количествах на продажу в соседние страны» [3020]. Дыни доставляли в Багдад также в свежем виде на льду в свинцовых ящиках. Если они прибывали целыми и неповрежденными, то за них платили по 700 дирхемов за штуку! [3021]

Роль, которая в наши дни принадлежит американскому томату, играл в то время гранат. Наряду с плотами леса и плотами, груженными маслом, упоминаются также огромные суда с этими фруктами, «плывущие с Евфрата в Багдад» [3022].

Самыми лучшими яблоками считались сирийские [3023], их вывозили в Египет [3024], причем ежегодно ко двору халифа доставляли 30 тыс. штук в мехах [3025]. На Востоке яблони не принимались, «так как они не в состоянии переносить горячие сухие ветры пустыни» [3026].

Торговля финиками приводила в движение огромные количества грузов. Основными производителями фиников были Вавилония [3027], Керман и Северная Африка. Высококачественным товаром считался месопотамский финик. В документах называется много разных сортов фиников. В финиковых районах Северной Африки в хороший год можно было получить верблюжий вьюк этих плодов за 2 дирхема [3028]; в Кермане цена 100 манов фиников порой падала до 1 дирхема, а надо сказать, что Керман снабжал ими всю Персию. Ежегодно около 100 тыс. верблюдов большими караванами тянулись на юг, чтобы достать там этих с нетерпением ожидаемых плодов. Погонщики караванов были буйные парни, «распутство в караванах было велико», и жителям Кермана они так досаждали, что те давали каждому хорасанскому погонщику по одному динару, когда он снова покидал их страну [3029]. Точно так же и караваны, тянувшиеся через Сахару в страну негров, были нагружены в основном финиками, взамен они доставляли обратно рабов и золото. Главным пунктом этой торговли финиками была Сиджилмаса в Южном Марокко [3030].

Оливковое дерево — растение средиземноморское; Сирия и Северная Африка снабжали оливковым маслом всю империю. Самое лучшее масло поступало из Сирии [3031], особенно большое количество оливковых деревьев насчитывал г. Набулус [3032]. В Алеппо масло хранилось в больших цистернах. При взятии города в 351/962 г. греки влили в них воду, чем заставили масло вытечь наружу [3033]. Тунис снабжал оливковым маслом еще древний Рим. В IV/X в. в Сфаксе добывали так много оливкового масла, что за один динар можно было получить 60 и 70 кафизов [3034], и в наше время ни в одной из средиземноморских стран не умеют так ухаживать за оливковым деревом, как там [3035]. Жители прочих провинций выходили из положения, употребляя редечное и репное масло в Египте [3036], кунжутное — в Вавилонии и Афганистане [3037], но в Фарсе уже опять выращивали оливковые деревья.

Вследствие высоких цен на сахар сахарный тростник сажали всюду, где только можно, даже в Галилее и близ Тира [3038]. Несмотря на то что разведение сахарного тростника в Египте уже для II в.х. доказано данными папирусов [3039], географы IV/X в. не говорят о нем ни слова; но в V/XI в. эта культура, кажется, приобрела большое значение — может быть, из-за прекращения политической связи с Востоком, ибо Насир-и Хусрау сообщает в 440/1048 г.: «Египет производит много меда и сахара» [3040]. Главной областью разведения сахарного тростника был Хузистан, причем самый прославленный тростник произрастал в районе Гундайсабура <���Джундишапур> [3041]. В Вавилонии разведение тростника играло наибольшую роль в окрестностях Басры [3042]. Даже и в Испании верующие мусульмане сделали сахар продуктом местного производства [3043]. Совершенно особым образом упаковывался йеменский столовый сахар: его сушили на солнце, затем им набивали ивовые трубки и в таком виде на несколько дней ставили в ледник, пока он не затвердевал. Отверстия трубки заделывали гипсом. При употреблении трубки разламывали, а сахар резали ножом на подносе или на хлебной лепешке. Этот сахар вывозили в Вавилонию и Мекку [3044].

В роли нашей трески выступал осетр ( тиррих; греч. thrissa) из оз. Ван, которого в засоленном виде доставляли вплоть до Алеппо и даже до Афганистана [3045]. На Западе его место занимал тунец ( тунн; греч. thynnos), которого ловили у берегов Испании и лежащей напротив Африки (главным образом у Сеуты) и оттуда в сушеном виде продавали дальше. Охотились на него при помощи гарпуна [3046]. В народе жило поверье, будто тунец ежегодно уходит от берегов Африки в Средиземное море, чтобы там совершить паломничество к какой-то скале [3047].

Изысканным кушаньем была «съедобная земля», которую ели после обеда в качестве десерта. Самой лучшей считалась зеленая, как брюква, но более блестящая [3048], воспевается также и обычная — белая [3049]. Зеленую землю добывали главным образом в Кухистане [3050]; 1 фунт ее порой стоил в Египте и Магрибе 1 динар [3051]. Из Толедо «съедобная земля» проникла вплоть до областей, населенных тюрками [3052]. Между прочим, употребление в пищу этой земли было запрещено разными учеными [3053].

«Все жители Сиджистана <���Сеистан> добавляют во все свои кушанья вонючую камедь (asa foetida), которая «растет в пустыне между Сиджистаном и Мекраном» [3054]. Еще и в наше время эта отвратительно пахнущая приправа является основным предметом вывоза из Пенджаба через Кветту в Афганистан [3055], откуда она еще в средние века доставлялась в Китай [3056].

Камфару, эту драгоценнейшую и излюбленнейшую специю, привозили как на Запад, так к в Китай с островов Борнео и Суматры мусульманские мореходы [3057]. Ладан же, который раньше поставлял как главный товар Йемен, в исламском мире вышел из моды. Он, правда, еще упоминается [3058], однако уже полностью вытеснен амброй, лучшие сорта которой также приходили из Южной Аравии [3059].

Веселая пестрота восточной одежды происходила оттого, что первоначально каждая местность употребляла краски, непосредственно находящиеся под руками. Так, бедуин использовал черный цвет козьей шерсти и белый — овечьей. В IV/X в. жителей Северо-Африканской Барки [3060], «которая совсем красная из-за красной земли» [3061], отличали в египетской столице от остальных жителей Запада по их красной одежде [3062]. В общем же надо сказать, что торговля уже произвела свое выравнивающее воздействие и распространила два основных красящих вещества, дающих отличные синий и красный цвета,— индиго и кермез (откуда немецк. karmoisin, совр. karmesin — karmin) по всей империи. В одном только Кабуле ежегодно продавалось на 2 млн. динаров индийского индиго [3063], причем это драгоценное сырье, как и сахарный тростник, разводили на любом мало-мальски пригодном участке земли. В Верхнем Египте индиго составляло основную культуру оазисов [3064], в Палестине близ Зо‘ара и в Базане [3065], в Кермане, на Мертвом море, «где велась большая торговля индиго, заменявшим крашение кабульским индиго из Кабула» [3066]. В Египте индиго можно было срезать каждые 100 дней, однако на первый год его надо было поливать раз в 10 дней, на второй — 3 раза, на третий — четыре раза [3067]. Из этого видно, что культура эта пришла из страны с десятичной системой.