Адам Мец - Мусульманский Ренессанс

6. Главное почтовое ведомство (диван ал-барид). Его начальник «инспектирует чиновников почтовых трактов и заботится об их жалованье. Он обязан знать все тракты, чтобы быть советчиком халифу во время его путешествий или при отправке войска. Он должен прежде всего пользоваться доверием правящего халифа, ибо к нему поступают послания со всех сторон, он доставляет их по адресам и заботится затем о том, чтобы донесения почтмейстеров (асхаб ал-барид) и иные известия представлялись халифу» [568].

Служба связи в империи была весьма высоко развита. Так, правитель Багдада имел возможность послать Ибн Тулуну в Египет туфлю из дома одной из любовниц Ибн Тулуна, о существовании которой знали лишь самые интимные его друзья. Послана она была с угрозой: кто это может, тот и жизнь его держит в своих руках [569]. Чаще всего почтмейстер являлся официальным осведомителем (сахиб ал-хабар), которому его шпионы ( ‘айн, т.е. «глаз») доносили все новости. Это византийское наследство. Еще при императоре Константине Великом его коллеги, которые к тому же именовались почтмейстерами (veredarii), обеспечивали службу информации [570]. И подобно тому как в наше время клика репортеров, так уже и в те времена литераторы добывали себе кусок хлеба, подвизаясь на поприще службы информации [571]. Грамота о назначении одного почтмейстера от 315/927 г. обязывала его докладывать вплоть до мельчайших подробностей о налоговых чиновниках, о возделывании земли, о положении подданных, об образе жизни судейских чиновников (хуккам), о деятельности монетного двора, о ведомстве, контролировавшем государственных пенсионеров (аулийа). Он обязан был вести книгу о курьерах своего района, куда заносить их число, имена и жалованье, а также число трактов, их протяженность в милях, станции, должен был обеспечивать возможно скорую обработку сумок с почтой. Донесения должны быть отдельными для каждого класса чиновников, судей, полицейских чинов, налоговых агентов и т.п. [572]. Осведомители должны были сообщать не только важное с точки зрения политики, но вообще все, что представляет интерес. В 300/912 г. один из таких осведомителей из Динавера пишет, что его доверенное лицо в другом городе сообщило ему следующее: мул такого-то принес там жеребенка, что всех повергло в изумление. «Я велел доставить мне мула и жеребенка и обнаружил, что мул светло-карей масти, а жеребенок хорошо сложен, со всеми конечностями и свисающим хвостом» [573].

7. Кабинет халифа (диван ат-тауки‘). Туда поступали все прошения, подаваемые на имя повелителя, после их рассмотрения в «ведомстве двора» ( диван ад-дар , см. выше). По их исполнении они возвращались обратно в ведомство двора, которое передавало их в соответствующие министерства [574]. Резолюцию писали на самом прошении, и тут уж могла проявить себя остроумная лаконичность повелителя или его секретаря. Сообщается, что резолюции Бармакида Джа‘фара, управлявшего этой канцелярией при Харун ар-Рашиде, собирались любителями. За каждую платили по одному динару [575].

8. Ведомство печати (диван ал-хатам), где распоряжения халифа после их выверки в разных министерствах и канцеляриях в его присутствии скреплялись печатью [576].

9. Ведомство вскрытия печати (диван ал-фадд), где вскрывалась деловая корреспонденция халифа. Раньше эта корреспонденция поступала непосредственно к самому халифу, теперь же она доставлялась везиру, который распределял письма по министерствам. Так диван ал-фадд превратился в кабинет везира, а глава его стал теперь секретарем везира. В министерстве по делам Вавилонии это ведомство сохранило, по-видимому, еще более старое название «почтовая палата» (маджлис ал-аскудар) [577]. Оба этих ведомства, которые около 300/912 г. мы находим уже объединенными под началом одного чиновника, ежемесячно приносили ему доход в 401 динар [578].

10. Государственный банк (диван ал-джахбаза), в который текли комиссионные, взимавшиеся при обмене мелких денег на крупные (кусур), прибыль от ажио [579]на различные денежные курсы (равадж), все, что зарабатывали на системе задатков и просроченных платежей, а также и другие, мне непонятные поступления. Некоторые брали на откуп государственный банк в провинции за большие деньги, возвращая их себе обратно путем незаконных действий [580].

11. Ведомство благотворительности (диван ал-бирр ва-с-садака) [581].

К началу IV/X в. министры (сахиб диван) делились на три ранга [582]. Самое большое жалованье получал министр по делам Вавилонии — 500 динаров в месяц [583], другие — приблизительно одну треть этой суммы. При халифе ал-Му‘тадиде (279—289/892—902) на содержание всех министерств, начиная от самого министра и вплоть до привратников, а также и на расходы на бумагу из тряпья и папирус из бюджета опускалось 4700 динаров в месяц. К этому присоединялось еще жалованье везиру, затем жалованье писарей ведомства платежей и казначеев, которые оплачивались из сумм, отпускаемых на жалованье для вычеркнутых из списков наемников, и из штрафов, налагаемых на всадников, не имевших лошадей; таким образом, их жалованье строилось на дополнительном вознаграждении, определяемом их бдительностью [584]. Деньги должны были выплачиваться в первую неделю месяца [585]. В начале IV/X в. был введен обычай, позднее ставший излюбленным, выплачивать за год меньше двенадцати месячных окладов. Так, в 314/926 г. большинство чиновников получало лишь десять окладов, и, как водится, больше всего от этого страдали более мелкие чиновники, а почтмейстеры и казначеи получали только за восемь месяцев [586]. Однако имелась возможность безубыточного существования посредством совмещения нескольких должностей; так, около 300/912 г. один и тот же чиновник был министром внутренних дел, начальником кабинета халифа (диван ат-тауки‘) и государственного казначейства (байт ал-мал) [587].

Во главе провинций наряду с командующим воинским соединением (амир) стоял и гражданский правитель (‘амил), которого именовали «сборщиком податей», ибо его основной обязанностью являлась доставка налогов с провинции в государственное казначейство. Он же должен был производить необходимые расходы на нужды своей провинции, так как центральное казначейство заботилось только о дворе, министерствах и Багдаде [588]. Оба главы провинции пользовались равным церемониалом канцелярского стиля (куриалиями) [589], общие указы везира всегда одновременно поступали обоим [590]. И все же командующий стоял выше хотя бы уже в том отношении, что с его должностью было связано право «предстояния на молитве» — привилегия, выделявшая его как благороднейшего мусульманина его провинции [591]. Если оба начальника хорошо ладили между собой, то могли делать что им заблагорассудится; например, в 319/931 г. амир и ‘амил Фарса и Кермана договорились между собой не направлять больше налоговые суммы в Багдад и долгое время выдерживали это [592].