Адам Мец - Мусульманский Ренессанс

Отныне в методах взимания налогов опять возрождаются дурные доисламские обычаи. Начало сдаче на откуп налогов на Востоке положили государственные займы, которые впервые применили при халифе ал-Му‘тадиде (279—289/892—901). В то время «мир был дик и глух, а казна пуста» и оставалась еще много времени до поступления налогов, а ежедневно нужно было 7 тыс. динаров для покрытия необходимых расходов, да и то при очень большом их сокращении. Тогда два находчивых чиновника уговорили одного финансиста принять на себя эту сумму, предложив взамен взять налоги нескольких округов Вавилонии. Везир и халиф страшно обрадовались найденному выходу, считая его чем-то чрезвычайно новым и хитроумным [946]. В налоговой ведомости от 303/918 г. отданы на откуп налоги с Востока, Ахваза и Васита, за исключением ленных владений [947]. В 306/918 г. халиф отдал на откуп за 3 млн. динаров в год доходы с Египта [948]. На следующий год даже сам везир взял на откуп земельный налог с Вавилонии, Хузистана и Исфагана и взвинтил цены на зерно, так как в его амбарах скопилась значительная часть урожая. Это переполнило чашу терпения народа, и в Багдаде вспыхнуло восстание с обычной в таких случаях программой: было сорвано пятничное богослужение, разнесены в щепы минбары, сожжены оба моста, открыты тюрьмы, разграблен дом начальника полиции. Правительство наказало нескольких человек, пользующихся дурной славой, остальных оставило на свободе и распорядилось открыть амбары везира и его компаньонов. Договор на откуп был расторгнут, везир вынужден был сместить своих чиновников, но преспокойно остался на посту везира халифа, хотя и предлагал свою отставку [949]. Откупщик земельных налогов, по крайней мере в Вавилонии, был не частным лицом, а облеченным должностью финансовым управителем, взятой им на откуп области [950], в которой он сам назначал и смещал налоговых чиновников [951]. Однако правительство держало при откупщиках чиновников-контролеров, которые доносили, когда откупщик зарабатывал слишком много [952], но в первую очередь следили за тем, чтобы он также соблюдал вмененные ему в обязанность издержки, так как по обычаю он должен был заботиться об исправности каналов и мостов во взятом им на откуп округе, о посевах и общественной безопасности [953]. Более мелкие откупа, как сбор налога в пользу неимущих, передавались в качестве должности по совместительству какому-нибудь купцу или землевладельцу, если они были мусульмане, очень неохотно — военному, ибо «расчеты с ними легко склоняют их к возмущению», как говорил некий везир в начале века [954].

В качестве «откупщиков» своих земель (а не вассалов, как это было в Римской империи германской нации) формально могли выступать большинство правителей областей. На пути к трону они для начала противозаконно занимали города и провинции, затем сражались с войсками халифа, чтобы в конце концов быть признанными повелителями за откупные суммы. Подобные вынужденные «откупа» были для правительства предприятием много худшим, чем обычные. Так, в 296/909 г. Йусуф ибн Абу-с-Садж взял на откуп не отошедшие к Саманидам северные земли империи (Армению и Азербайджан) за 120 тыс. динаров — эта «откупная сумма» равнялась приблизительно одной десятой налоговых доходов с обеих провинций сто лет назад [955]. В 322/934 г. Бунд ‘Имад ад-Даула захватил провинцию Фарс и затем потребовал ее у халифа на откуп, предложив за это миллион дирхемов, в то время как Фарс одним только земельным налогом и налогами с ленных поместий начиная с 299/911 г. на протяжении 20 лет приносил ежегодно 18 миллионов [956]. Так и Оман в начале IV/X в. платил 80 тыс. динаров «откупа», а 100 лет назад, при непосредственном управлении государством, приносил 300 тыс. динаров [957].

Суровые меры при взимании налогов были исконно древними, но, пожалуй, и необходимыми. Управитель Бадурайи, сельскохозяйственного округа Багдада, писал везиру наступающего IV/X в. ‘Али ибн ‘Исе: «Люди там известны своей толстокожестью и не очень чувствительны к тюрьмам и оковам»; он должен получить свободу действий, чтобы «направить их на верный путь» и выжать из них деньги. Везир, однако, определил, что за недоимки можно в лучшем случае применить долговую тюрьму, иное же — особенно пытки — непозволительно [958]. Подобное определение соответствует теории, которая во времена Харуна ар-Рашида запрещала «из-за налогов бить плетьми, подвешивать на блоке и заковывать в цепи» [959]. И эта теория была при том же халифе применена на практике: «Вплоть до 184/800 г. имущих людей пытали за неуплату налога. Тогда это было отменено Харуном ар-Рашидом» [960]. В 187/803 г. на пост налогового управителя Египта был назначен некий человек, который обещал выколачивать налоги, не прибегая к помощи «плети и палки» [961]. Однако уже около 200/815 г. Дионисий из Телльмахры характеризует сборщиков налогов Месопотамии как «насильников, безбожных и безжалостных людей родом из Вавилонии, Басры и ‘Акула, более злобных, чем змеи; они избивали людей, бросали их в тюрьмы, подвешивали грузных людей за одну руку, что едва не влекло за собой их смерть» [962]. В конце III/IX в. принц Ибн ал-Му‘тазз воспевает административный стиль ненавистного ему везира Ибн Булбула и описывает, сколь безжалостно выколачивались при нем налоги: