Филипп Сэндс - Восточно-западная улица. Происхождение терминов геноцид и преступления против человечества

28 мая Лемкин был включен в команду Джексона и начал работать в Комиссии по военным преступлениям {368} 368 J. Q. Barrett, ibid. . Разочарование настигло его уже вскоре: его идеи были отвергнуты. С ним считались как с экспертом по немецким злодеяниям, но и стиль Лемкина, и его темперамент создавали проблемы. Некоторые в группе Джексона жаловались на его неспособность к сотрудничеству, другие считали, что Лемкин не сумеет вести дело, у него отсутствует «сутяжнический инстинкт». В итоге Олдерман пришел к выводу, что Лемкин с такой задачей не справится, и завел с другим юристом команды, Телфордом Тэйлором, разговор о том, что Лемкина придется из основного состава устранить.

Вместе эти двое решили «удалить» Лемкина из внутреннего круга и держать его в резерве в качестве «энциклопедии», которая еще не раз пригодится при подготовке процесса. Итак, Лемкина отодвинули на периферию, несмотря на то что относили его к «элите беженцев» {369} 369 J. Q. Barrett, ibid; Reminiscences of Sidney S. Alderman. Р. 842, 858. и полагались на его материалы. Отправляясь в Лондон в июле, Джексон не взял с собой Лемкина. Рафаэль оставался в Вашингтоне – обиженный, но продолжающий работать в «тыловом батальоне» {370} 370 J. Q. Barrett, ibid, at n. 27. , оттачивая формулы обвинений, которые можно было бы предъявить немцам.

В интернете я отыскал объявление о продаже первого издания «Правления стран “оси”…» с автографом. Выяснилось, что книга уже продана, однако букинист, узнав, как важна для меня сделанная Лемкиным надпись, дал мне контакты покупателя. Через несколько дней я получил любезное письмо из Вашингтона, от сотрудника Министерства юстиции: Эли Розенбаум, легендарный охотник на скрывающихся нацистов, прислал мне фотографию автографа: «Доктору Роберту М. Кемпнеру в знак уважения, Р. Лемкин, Вашингтон, 5 июня 1945».

Знакомое имя: Кемпнер, коллега Лемкина по Комиссии по расследованию военных преступлений, тот самый юный студент юридического факультета, который летом 1921 года сидел в зале берлинского суда и следил за процессом Тейлиряна. В 1933 году его изгнали из Рейха за участие в суде над Гитлером, а в Вашингтоне он оказался для Лемкина прямой связью с тем делом, которое так интересовало и вдохновляло польского юриста. Дата 5 июня тоже не случайна: в тот день союзники в Берлине делили между собой Германию и договаривались о наказании «главных нацистских преступников». Настала пора осуществлять соглашение, достигнутое тремя месяцами ранее в Ялте: «Всех военных преступников должно постичь скорое и справедливое наказание» {371} 371 Декларация о капитуляции Германии и взятии на себя союзниками верховной власти в Германии, Берлин, 5 июня 1945, статья 11(а): «Главные руководители нацистов, которые будут определены представителями союзников, и все лица, которые будут поименованы или обозначены по званию, должности или роду деятельности представителями союзников как подозреваемые в совершении военных преступлений или подобных злодеяний или же в пособничестве им или же в отдаче соответствующих распоряжений, будут задержаны и переданы представителям союзников». .

Команда Джексона собралась в Лондоне в июле и вместе с британскими, французскими и советскими коллегами составляла список обвинений, которые предстояло включить в Статут трибунала. 8 августа соглашение было достигнуто и подписано. В статью 6 вошли «преступления против человечества» – формулировка Лаутерпахта, – но не геноцид. Горько разочарованный Лемкин видел причину своей неудачи в британцах. «Вы же знаете, какие они», – так, по воспоминаниям Боба Сильверса, отозвался о британцах Лемкин во время лекции в Йеле десять лет спустя.

Но хотя в Нюрнбергский статут не включили геноцид, Лемкин понимал, что и над теми пунктами, которые вошли в статью 6, еще предстоит поработать, чтобы превратить их в конкретные обвинения, предъявляемые на суде. Таким образом, все еще оставалась надежда включить в перечень и геноцид. Как именно Лемкин добыл приглашение в Лондон для работы с командой Джексона, мне установить не удалось, но, по-видимому, сыграло свою роль ходатайство полковника Мэррея Бернейса {372} 372 J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. Р. 42. , управляющего офисом Джексона: полковник верил, что энциклопедические знания Лемкина могут пригодиться. Он был одним из немногих его сторонников и считал, что с помощью Лемкина преступления, совершенные в оккупированной Польше, будут более успешно расследованы.

Бернейс столкнулся с сопротивлением: резко возражал против командировки Лемкина в Лондон коммандер Джеймс Донован, главный консультант Управления стратегических служб. Он даже разослал секретный меморандум команде Джексона, жалуясь на «неадекватную» работу Лемкина и утверждая, что найдутся польские специалисты и получше. С точки зрения Донована, Лемкин был слишком страстным человеком, чей «эмоциональный подход» не годился в таких сложных юридических делах. Также коммандер отмечал «трудный характер» {373} 373 J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. Р. 42. Лемкина, и в этом с ним многие были согласны, однако это мнение не возобладало. Полковник Бернейс предлагал взять на себя ответственность за поведение поляка {374} 374 J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. Р. 42. , но вскоре после прибытия Лемкина в Лондон вернулся в Вашингтон. Больше желающих принять Лемкина под свое крыло не нашлось {375} 375 J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. Р. 43. , но каким-то образом он ухитрился остаться – белая ворона, неприкаянный, без надзора, без офиса и даже без собственного телефона.

В Лондоне Лемкин говорил с каждым, кто соглашался его выслушать, и в конечном счете это сработало против него: со всех сторон раздавались жалобы, что Лемкин сделался неуправляемым, он действует по собственной инициативе без какой-либо санкции. Ширились слухи, что он устраивал неформальные встречи с членами Комиссии ООН по военным преступлениям и столь же неформально общался с известными членами Всемирной сионистской организации. Эти жалобы достигли ушей Донована в Вашингтоне {376} 376 J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. Р. 43–44. , как и слухи о том, что Лемкин преследует собственные интересы и присваивает себе чужие заслуги. Последней каплей послужило известие, что Лемкин в частном порядке давал интервью прессе, а затем поставил сотрудников Джексона в неловкое положение, пожаловавшись на то, что сотрудникам Комиссии ООН по военным преступлениям не раздали экземпляры «Правления стран “оси”…».

«Чем скорее Лемкин уберется из Лондона, тем лучше», заявил Донован Телфорду Тэйлору {377} 377 Донован – Тэйлору, меморандум 24 сентября 1945 года // Jackson Papers, box 4, folder 106; J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. P. 42. . Но Лемкин, «упертый гад» {378} 378 Уильям Джексон – Роберту Джексону, 11 августа 1947 года // Jackson Papers, box 2, folder 8; J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. P. 53. , как выразился впоследствии Билл Джексон, сумел продержаться в Англии и сентябрь, и часть октября, пока продолжалась работа над проектом обвинения. Удалось ему каким-то образом и привлечь на свою сторону Сидни Олдермана {379} 379 О более поздних спорах в США см.: Samantha Power. A Problem from Hell: America and the Age of Genocide. Rev. ed. Flamingo, 2010. Р. 64–70. , и тот тоже стал продвигать термин «геноцид» вопреки сильному сопротивлению других членов команды Джексона и давлению политиков из штатов, где чернокожим и белым отводились разные туалеты. Британцы также не хотели включать в перечень обвинений геноцид {380} 380 Telford Taylor. The Anatomy of the Nuremberg Trials. Alfred A. Knopf, 1993. Р. 103; J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. Р. 45. , их оппозицию возглавлял Джеффри Дорлинг Робертс по прозвищу Хаки, барристер-великан с пышными бровями, «королевский советник» и друг Хартли Шоукросса. Американцам Робертс нравился тем, что играл в регби за Оксфорд, а затем и в сборной Англии, но в качестве юриста они ценили его намного меньше.