Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков [оптимизированный вариант]

Лондон.Поступление в Оксфорд. Английский вице-канцлер получает от Джордано Бруно удивительное письмо, которое наводит на определенные размышления о вменяемости итальянца. Бруно именует себя любимого «…доктором более совершенного богословия, профессором более высшей мудрости, чем та, которая преподается обыкновенно. Его знают везде, не знают только варвары. Он будит спящих, поражает кичливое и упрямое невежество; он гражданин и житель всего мира, перед которым равен британец и итальянец, мужчина и женщина, епископ и князь, монах и логик. Он сын отца-неба и матери-земли» [4] Цитируется по изд. Антоновский Ю. М. Джордано Бруно, его жизнь и философская деятельность, 1891 г. .

В протестантском Оксфорде он читает крайне странные лекции, от которых, как утверждали современники, «краснели стены богословской аудитории», причем это сопровождалось «своеобразным латинским языком». Пикантная подробность: скептики поговаривают, будто Джордано Бруно в Оксфорде читал лекцию, использовав трактат флорентийца Марсилио Фичина «О жизни», посвященный проблемам магии, выдав его за собственное сочинение.

Итог предсказуем — из Оксфорда Джордано Бруно вышибли с громким скандалом, а мы можем оценить его высказывание о тамошних ретроградах: «Созвездие педантов, которые своим невежеством, самонадеянностью и грубостью вывели бы из терпения самого Иова. Оксфорд — вдова здравого знания».

Кажется, мы нечто подобное уже слышали совсем недавно?

Марбург.Попытка получить кафедру в университете. Причем Бруно нагло соврал, назвав себя «профессором римской теологии». Вежливый отказ, за которым последовал очередной взрыв неконтролируемой ярости — он грубо обругал ректора в его собственном доме и заявил, что «факультет нарушил народное право и обычаи всех германских университетов и поступил против интересов науки».

Виттенберг.Получение кафедры и очередное славословие самому себе перед ректором: «Я питомец муз, друг человечества и философ по профессии». Через два года — ссора с новым кальвинистским руководством, отставка.

Прага.Здесь друг человечества ничего не добился, кроме трехсот талеров, подаренных императором Рудольфом за посвящение таковому книги «О ста шестидесяти положениях против математиков и философов своего времени». Ключевое слово здесь — «против». Все они философы, один я д’Артаньян.

Гедьмштадт.Кратковременное пребывание в университете герцога Юлия Брауншвейгского. Здесь Бруно договорился до того, что пастор кафедрального собора Гельмштадта влепил ему отлучение от церкви — формального католика отлучили лютеране, это ли не достижение?! Изгнание из университета.

Франкфурт-на-Майне.Бургомистр не пускает буйного еретика в город, в результате Бруно селится в кармелитском монастыре за стенами, где пишет несколько книг.

Цюрих.Читает лекции по метафизике ограниченному кружку золотой молодежи, пользуясь поддержкой молодого и богатого дворянина Иоганна Генриха Гейнцеля фон Дегерштейна. Один из участников кружка, протестантский священник Рафаэль Эглин, впоследствии вспоминал о странной особенности Джордано Бруно: он диктовал свои мысли… стоя на одной ноге, причем делал это постоянно. Причины, по которым Бруно спешно покинул Цюрих, нам не известны, но, исходя из всего вышеизложенного, нетрудно предположить, что он опять совершил какую-нибудь дикую выходку. Гений, что возьмешь.

Аллегория смертного греха гневливости. Франция, XIV век.

Тем временем во Франкфурте ищущий тайного знания венецианский аристократ Джованни Мочениго через посредника вступает с Бруно в контакт и приглашает в Италию, обещая содержание с проживанием в своем палаццо, в обмен на обучение «Луллиевому искусству» — тренировка памяти и способы изыскивать новые идеи. Наш герой принимает предложение и в марте 1592 года едет в Венецию, словно позабыв, что доминиканский орден точит на него зуб за дезертирство, а инквизиция послеживала за похождениями Бруно в протестантских странах и изучала его сомнительные сочинения.

Вот такая одиссея. Столь подробное описание странствий Джордано Бруно было приведено ради более ясного понимания его кипучей натуры. Чрезмерно кипучей, и это еще очень мягко сказано…

«Так, а что же наука?» — спросите вы. Наука, которой Бруно якобы неустанно занимался на протяжении пятнадцатилетних странствий, почти в десятке европейских университетов?

Давайте дня начала приведем выдержку из одной оксфордской лекции Джордано Бруно:

«…Природа души одинакова у всех организованных существ, и разница ее проявлений определяется большим или меньшим совершенством тех орудий, которыми она располагает в каждом случае. Представьте себе, что головка змеи преобразилась в человеческую голову и сообразно тому изменился бюст, язык сделался толще и развились плечи, что по бокам выросли руки и из хвоста расчленились ноги, — она стала бы мыслить, дышать, говорить и действовать как человек, она стала бы человеком. Обратная метаморфоза привела бы к противоположным результатам. Очень возможно, что многие животные обладают более светлым умом и понятливостью, чем человек, но они стоят ниже его, потому что обладают менее совершенными орудиями. Подумайте, в самом деле, что бы было с человеком, будь у него хоть вдвое больше ума, если бы его руки превратились в пару ног. Не только изменилась бы мера безопасности, но сам строй семьи, общества, государства; немыслимы были бы науки и искусства, и все то, что, свидетельствуя о величии человека, делает его безусловным властелином над всем живущим, — и все это не столько в силу какого-то интеллектуального преимущества, сколько потому, что одни мы владеем руками — этим органом из всех органов».

Немудрено, что такие вот заявления вызвали оторопь у профессоров Оксфорда. Даже современные поклонники Бруно осторожно замечают, что он «наговорил много странностей». Так что же он преподавал? О чем писал? Чем делился? Чем-то действительно эпохально новым, прорывным, истинно верным?

Может быть, достижения Бруно связаны с пропагандированием идей Николая Коперника, изложенных в книге «О вращении небесных сфер»? Загвоздка в том, что этот научный труд, впервые полностью опубликованный в 1543 году (его предтеча, брошюра Коперника «Commentariolus», и вовсе появилась в 1514-м), был широко распространен, изучался во многих университетах, а отношение к гелиоцентрической системе со стороны католической церкви в те годы было нейтрально-спокойным и местами благожелательным — папа Григорий XIII готовил переход с юлианского на григорианский календарь (1583 г.), и для этой реформы оказались полезны наблюдения за светилами. В 1533 году в Риме была прочитана серия лекций с изложением теории Коперника, — их посетили папа Климент VII и несколько кардиналов, проявившие немалый интерес к гелиоцентрической гипотезе. В 1536 году Капуанский кардинал Николас Шенберг даже написал Копернику из Рима и попросил прислать копию трактата «в ближайшее возможное время».