Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков [оптимизированный вариант]

И уж конечно, ни в Тауэре, ни в Консьержери не предполагали, что спустя всего десятилетие после начала конфликта над Европой пронесется чудовищная буря, последствия которой оказались непредсказуемыми — подразумеваются общие потери населения, тотальная экономическая катастрофа и резкая смена типа хозяйствования впоследствии…

Что же представлял собой Салический закон, извлеченный французскими юристами из запыленных архивов?

Вопрос о наследовании короны — важнейший для любой монархии. Когда после смерти французского короля Карла IV прервалась прямая линия дома Капетингов, правивших страной с 987 года, собранию представителей родовитого дворянства предстояло решить вопрос о том, кого из непрямых наследников признать наиболее достойным королевского титула.

Ссылаясь на «Салическую правду» — варварский судебник, записанный около 500 года, члены собрания высшей французской знати вполне предсказуемо отвергли притязания «иностранца» Эдуарда III. Давайте взглянем, что же было записано в старинном своде и как древняя «правда» трактовала вопросы престолонаследия.

Раздел LIX. Об аллодах

§ 1. Если кто умрет и не оставит сыновей, и если мать переживет его, пусть она вступит в наследство.

§ 2. Если не окажется матери, и если он оставит брата или сестру, пусть вступят в наследство.

§ 3. В том случае, если их не будет, сестра матери пусть вступит в наследство.

Приб. 1-е. Если не будет сестры матери, пусть сестры отца вступят в наследство.

§ 4. И если затем окажется кто-нибудь более близкий из этих поколений, он пусть вступит во владение наследством.

§ 5. Земельное же наследство ни в каком случае не должно доставаться женщине, но вся земля пусть поступает мужескому полу, т. е. братьям.

Капитулярий V. Эдикт государя Хильперика короля

§ 1. По обсуждении, во имя Божие, со славнейшими оптиматами, антрустионами и всем народом нашим постановили ввиду того, что право наследования не простиралось за Гаронну, чтобы (отныне) повсюду в государстве нашем передавалось наследство, как передают и получают его в остальных частях и как (получают его) туррованцы.

<���…>

§ 3. Равным образом соизволили и постановили, чтобы если кто, имея соседей, оставит после своей смерти сыновей или дочерей, пусть сыновья, пока живы, владеют землею, согласно Салическому закону. Если же сыновья умрут, дочь подобным же образом пусть получает эти земли, как получили бы их сыновья, если бы оставались живы. А если умрет брат, другой же останется в живых, брат пусть получает земли, а не соседи. И если брат, умирая, не оставит в живых брата, тогда сестра пусть вступает во владение этой землею. Постановили также о некоторых этих землях при переходе их по наследству, что левды, которых имел мой отец, должны держаться по отношению их тех же обычаев, которых они держались (и раньше).

Выходит, по законам «Салической правды», Эдуард III и впрямь не имел оснований претендовать на французский престол. Точка зрения французов была однозначна: закон предыдущими королями отменен не был, а следовательно, он действует — что же до его неслыханной древности и архаичности, то юридическая практика и не такие прецеденты знала! Никто ведь не собирается отменять римское право, например?

Оскорбленный Эдуард Английский принимает фатальное решение: надо воевать. Париж стоит того!

Знала бы Алиенор Аквитанская, чем обернется для Европы ее легкомысленность и необдуманное замужество за Генрихом из Анжу!

Тут надо сделать обязательную ремарку: по состоянию на середину XIV века войны велись сравнительно небольшими профессиональными армиями, и назвать их опустошительными никак нельзя: наоборот, имущество старались беречь, поскольку оно должно было перейти новым хозяевам, а восстанавливать разрушенное долго и дорого, особенно в условиях дефицита высококвалифицированной рабочей силы.

Основа армии — дворянская тяжелая кавалерия, в которой воевали практически все мужчины благородного происхождения, способные держать в руках оружие. Поскольку «планка детства» тогда была существенно занижена, а взросление происходило значительно раньше, многие дворяне участвовали в конфликтах уже с возраста 13–14 лет, и никто не рассматривал это как нечто необычное. Двадцатипятилетний рыцарь считался опытным профессионалом. Также имелись пешие наемные войска, ополчения графств и городов и иностранные «военные специалисты» наподобие итальянских моряков — генуэзцы со своими кораблями составляли значительную часть флота Англии, без которого невозможно было проводить десантные операции и перевозку войск во Францию. Впрочем, Генуя предоставляла свои услуги и Филиппу де Валуа — только плати!

Нападение фламандцев на лагерь короля Филиппа VI де Валуа, битва при Касселе, 1328 г.

Повторим: не надо думать, что наши предки были глупее или непредусмотрительнее нас с вами: да, они были другими, но только не глупыми, а такие полезные понятия, как «стратегия», «господство на море», «логистика» или «разведка», европейцы в полной мере унаследовали от Древнего Рима — разумеется, звучали эти слова иначе, но смысл не менялся. Король Эдуард и его правительство прекрасно осознавали, что добиться успеха на территории противника, во Франции, можно только одним способом: английскому флоту требуется оперативная свобода на море, плюс поддержка с суши — следовательно, необходимо разгромить флот противника в генеральном сражении и создать укрепленные базы на побережье Нормандии, Артуа и Фландрии, откуда можно вести наступление в глубину территории неприятеля.

Время в Средневековье текло медленно, жизнь даже в условиях войны была крайне неторопливой — скорость доставки новостей в «командные центры» зависела от конных гонцов и быстроты парусных судов, осады крепостей могли длиться месяцами и годами. Первые три года Столетней войны не были отмечены сколь-нибудь знаковыми событиями, кроме мелких стычек: противники накапливали силы, заключали союзы, искали наемников. Наконец, Эдуард Английский принимает решение нанести первый крупный удар — и именно на море.

Гавань Слёйс в Нидерландах (находившаяся всего в нескольких километрах от города Брюгге) являлась важной стратегической целью — во-первых, это был крупнейший торговый порт Северного моря, через который шел основной оборот английских товаров; во-вторых, в нейтральный Слёйс неожиданно вошли главные силы французского флота — Филипп тоже не дремал, понимая, что экономика противника серьезно зависит от данного перевалочного пункта, а значит, следует его захватить и ограничить английскую внешнюю торговлю. Французские силы состояли из четырех сотен кораблей, причем боеспособны были не более двухсот — в основном это были уже упомянутые выше генуэзцы и испанцы. Общая численность экипажей по тем временам была колоссальной: более 30 тысяч человек, основная боевая сила — генуэзские стрелки.