Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков [оптимизированный вариант]

Вернемся в Париж по прежнему маршруту — через ворота Тампль, пройдем на запад вдоль крепостной стены до башни Сен-Дени и повернем налево, соответственно на улицу Сен-Дени, мимо аббатства св. Троицы и церкви Сен-Жиль по направлению к реке и центру города.

Наша цель — весьма сомнительная, но очень известная по художественной и исторической литературе достопримечательность, также тесно связанная с темой смерти: Cimetiere des Innocents, оно же кладбище Невинных, или кладбище Невинноубиенных младенцев.

Общий вид на кладбище Невинных, копия гравюры 1550 г.

Все мы помним, что Париж, начинавшийся как римская Лютеция, исходно размещался только на острове Ситэ, а при римлянах хоронить в черте города было категорически запрещено из соображений гигиены. После христианизации и переноса столицы франков в Париж, в городе возникло множество аббатств и церковных приходов, и в частности приход Сен-Жермен-л’Оксерруа — первая каменная церковь появилась в этом районе в XII веке при короле-строителе Филиппе-Августе. На территории приходов, в противовес навеки сгинувшим римским обычаям, можно было создавать кладбища.

Само кладбище существовало чуть не со времен Меровингов, по крайней мере, один склеп, датируемый IX веком, был найден археологами в 1974 году — видимо, захоронение пострадало от грабежа во время очередного налета викингов на Париж при ранних Каролингах или Карле Лысом. В 1137 году Людовик VI распорядился перенести в этот же район, за пределы городских стен, рынок Шампо — что, ясное дело, привлекательности предместью не добавило. Благодаря кладбищу с неглубокими захоронениями, вонь стояла такая, что хоть алебарду вешай, а рядом еще торгуют хряками-овцами-быками, тоже не обладающими пленительным ароматом.

Однако кладбище Невинных весьма неожиданно становится популярным местом встреч горожан. Эдакий скверик для культмассового отдыха: выпить с друзьями кувшинчик вина, поиграть в кости, устроить дуэль или назначить свидание — дело совершенно житейское.

Монахи из Сен-Жермен сперва гоняли отдыхающих сами, кляузничали прево Парижа и в итоге дошли до самого Филиппа-Августа, потребовав положить конец неблагочинию. Набожный Филипп возмутился и повелел обнести кладбище стеной трехметровой высоты, кроме защитной, имевшей еще и чисто утилитарную функцию.

С целью придать дополнительное благолепие (раз уж кладбище посвящено невинным младенцам — тут исходно хоронили некрещеных детей) в церкви при кладбище упокоили мальчика Ришара, вроде бы ритуально убитого евреями в Понтуазе, и чудес там творилось столько, что англичане, взяв Париж во время Столетней войны, утащили мощи к себе (правда, оставив на месте голову). Филипп-Август, что бы о нем ни сплетничали, вообще улучшал обожаемый Париж как мог — и кладбище обязано ему если не церковью, то как минимум расширением и упомянутой стеной.

Таким образом, стена (к которой были пристроены деревянные галереи) ограничивала кладбище Невинных по улицам Сен-Дени (Малая галерея, или галерея Нотр-Дам, всего в 4 арки), Железной улицей (Старая галерея, 19 арок), улицей Белья (17 арок) и знаменитой улицей Медников (галерея Прачек — именно там по всей длине вслед за эпидемией Черной смерти была нарисована знаменитая «Пляска Смерти», ставшая одним из самых распространенных сюжетов после Великого мора — танцующие скелеты).

Часть стены Кладбища Невинных со стороны «галереи Прачек». Заметны изображения «Пляски смерти», фреска была создана в 1424 году. Фрагмент гравюры XVII века.

Кладбище постепенно обрастало инфраструктурой. Построили башню «Богоматери-в-лесу» (предназначение точно не известно; предполагается, что это была колокольня и заодно ночью там устанавливались светильники), в центре установили башенку для проповедников, также имелись и совершенно непредставимые в XXI веке казематы для затворниц с двумя окошками — одно выходило на церковь, у второго прихожане могли оставлять еду: этот феномен опять же описан в «Соборе Парижской Богоматери» Виктора Гюго. Затворничали женщины добровольно, а самая знаменитая — Аликс ла Бурготт — умерла в каземате после 46 лет заключения, в 1460 году.

Предположительно, за тысячу лет существования кладбища Невинных там было похоронено около 2 000 000 человек. И, разумеется, такое количество останков ограниченная территория в 7000 кв. м вместить не могла. В одной могиле на разных уровнях могло находиться до 1500 останков разного периода; могила уходила на 10 метров вглубь и поднималась на два метра от уровня земли.

Ходило поверье (вполне обоснованное, кстати), будто плоть здесь обращается в прах всего за девять дней — не так быстро, конечно, но постоянная циркуляция воздуха очень быстро мумифицировала тела, кости можно было вынимать из могил, сортировать и выкладывать на вышеупомянутые галереи — вот и пригодилась стена Филиппа-Августа. В освободившихся же могилах (чаще всего братских, для бедняков) хоронили новых умерших.

В последующие столетия огромный некрополь в центре Парижа начал раздражать общественность, особенно когда «вместимость» участка земли была окончательно исчерпана. Кончилось дело тем, что в 1765 парламент постановил закрыть все старые кладбища и перенести их за город, но, поскольку ни традиции нарушать, ни финансировать проект никому не хотелось, воз был бы и ныне там, только вот в 1780 году одна из братских могил прорвалась наружу. Точнее, не совсем наружу, а в подвал дома на улице Белья, заразив попутно все, до чего дошла — последовала вспышка тифа.

Мэрия на этом поставила точку, и в 1786 году останки с кладбища были перенесены в катакомбы Парижа, где они и находятся по сей день. Заметим, что копали неглубоко — унесли только то, что находилось до глубины в 1,5–2 метра, — так что предположительно очень многие из двух миллионов парижан, похороненных на кладбище с его открытия, так и лежат, где положили, сиречь под фонтаном Невинных на популярной у туристов площади Жоашен Дю Белль…

На этом мы закончим краткую прогулку по средневековому Парижу и обратимся к делам куда более глобальным — войне, едва не погубившей Францию.

Вопреки распространенному мнению, в этот конфликт были вовлечены не только Англия и Франция. В войне напрямую участвовали еще как минимум полтора десятка государств — Португалия, Люксембург, Наварра, Фландрия, Бургундия, Генуя, Кастилия, Шотландия и другие.