Татьяна Калинина - Пространства и смыслы [Памятные страницы истории Арабского Востока]

В ряде случаев полуавтономные города магрибинской периферии даже поднимали бунты против произвола кочевых племён. В этом случае, как правило, их верхушка добровольно встраивалась в систему государственных обязательств для совместной с государством борьбы против кочевников, как это произошло в городе Тарудант на юго-западе Марокко в 1514 или 1515 г. [410] Лев Африканский. Африка — третья часть света… С. 70. Иногда военная сила кочевых племён использовалась как аргумент во внутренней борьбе между городскими группировками. Так, например, развернулись события в южномарокканском городке Тагавост. Население, — отмечал Лев Африканский в своих заметках об этом городе, — делится на три части, которые в основном воюют между собой. Одна часть призывает на помощь против другой арабов, которые помогают то одним, то другим в зависимости от большей платы [411] Лев Африканский. Африка — третья часть света… С. 71. . Однако эпизодические вторжения кочевых формирований чаще всего позволяли им подчинить себе местные городки и их округу.

Подобная картина на протяжении XIII–XV столетий сложилась практически во всем североафриканском регионе. Например, население городов Тарудант и Тенезза, расположенных в Сусе и в округе Марракеша, было вынуждено платить кочевникам значительную подать за возможность спокойно обрабатывать свои земли [412] Выплаты кочевникам производились в размере одной трети урожая, что составляло фактический аналог поземельного налога ( хараджа ). — Лев Африканский. Африка — третья часть света… С. 70, 73. , а расположенный около Марракеша городок Агмат прошёл через период депопуляции и, как писал Лев Африканский, стал прибежищем волков, лисиц, воронов и других птиц и зверей подобного рода [413] Там же. С. 81. . Когда же Лев Африканский переходит в своём труде к описанию городов восточного Марокко, его перечень превращается в подлинную эпитафию городской традиции. Хадджаджа, — пишет автор, — это маленький город, построенный африканцами как бы на острове, поскольку здесь река Меллулу впадает в реку Мулуя. Некогда этот город был очень населён и цивилизован. Но с тех пор, как арабы заняли Запад [414] То есть в середине XII в., когда экспансия передовых племён Бану Хилал (особенно племени рийах) уже достигла территории Ифрикийи и была нацелена на полупустынные пространства Среднего Магриба. , он начал приходить в упадок… от города остались только стены, которые можно видеть и сейчас… Гарселуин — древний город… на берегу реки Зиз. Он имеет красивые и прочные стены… со стороны этот город кажется прекрасным, внутри же он безобразен сверх меры. В нем немного жалких домов и очень мало жителей, и это из-за арабов, которые, когда прекратил существование дом Марин [415] То есть после ослабления династии Маринидов и провозглашения власти родственного им клана Ваттасидов (1472 г.), служивших своего рода регентами при малолетних маринидских султанах. , захватили его и притесняли его народ… Мостаганем… был очень цивилизован и населён в старые времена. Но с тех пор как могущество королей Тлемсена начало слабеть, его обременили поборами арабы, так что в настоящее время он уменьшился на две трети [416] Лев Африканский. Африка — третья часть света… С. 209, 223,236–237. Берберская династия Абдалвадидов, или Заййанидов (1229–1551 гг.), основанная Йагморасаном ибн Заййаном, правила в Западном Алжире со столицей в Тлемсене. . Аналогичная ситуация складывалась и в Ближнем Магрибе. Здесь центром конфликта была Ифрикийа, где жители Суса не могли обрабатывать свои земли из-за беспокойства, которое им доставляют арабы, а население Махдийи по той же причине жило в большой вражде с арабами [417] Лев Африканский. Африка — третья часть света… С. 266, 268. .

При всей значимости этих свидетельств противостояние магрибинского города и его окружения, очевидное в источниках, едва ли стоит переоценивать. Общая ограниченность обмена и узость местных рынков Магриба в XIII–XV вв. неминуемо создавали выраженную ориентацию племенных и сельских экономик на близлежащие города. Именно город позволял кочевнику и селянину продать свою продукцию (скот, зерно, овощи, фрукты, шерсть, соль, древесный уголь) и купить изделия ремесленников и привозные товары (инструменты, гончарные изделия, ткани, свечи, гвозди, мыло, чай, сахар и т. п.). Тот же Лев Африканский, описывая летние стоянки арабов-кочевников вокруг Кайруана, примечал, что их приход к стенам города увеличивает нехватку хлеба и воды, зато обеспечивает изобилие мяса и фиников, которые привозят из городов Нумидии [418] Лев Африканский. Африка — третья часть света… С. 270. . В другом случае, описывая еженедельный базар у стен Мекнеса в Марокко, он сообщает, что там бывает много арабов, живущих по соседству с территорией города. Они пригоняют быков, баранов и других животных, привозят животное масло, шерсть и продают всё это по очень дешёвой цене [419] Там же. С. 125. .

Косвенно о проявлениях общественно-экономического симбиоза города и села в Магрибе свидетельствуют и результаты изысканий марокканской исследовательницы Халимы Фархат. Её работы посвящены главным образом исламским институтам Магриба в позднем Средневековье. Однако эти труды продемонстрировали также и условность употребления в источниках термина «арабы» в отношении кочевых соседей города. Ещё раз подчеркнём, что это понятие в применении к позднему Средневековью невозможно трактовать только в качестве этнонима. Скорее, в источниках XIII–XV вв. возрождается древнее, по сути своей ещё аравийское и доисламское понимание слова араби (عربي, - Прим. сост. ), обозначавшего отрицательный образ кочевника, то есть малоимущего и бескультурного степняка в противовес более состоятельному и утончённому горожанину [420] Об этом говорит и тот факт, что тот же Лев Африканский нередко взаимозаменяет термины «арабы» и «кочевники». Так, описывая пустыни ад-Дахра в восточном Марокко, он упоминает уже не арабов, населяющих этот регион, а «многие злые племена кочевников» ( Лев Африканский. Африка — третья часть света… С. 209). . X. Фархат установила, что население западно-марокканского города Сафи происходило из соседствовавших с ним арабских племенных групп дуккала, хаскура и реграга. При этом патронимы населения Сафи и его пригородов, упомянутые в источниках и исследованные X. Фархат, оказались в основном берберскими, пусть даже размещение арабских племён в регионе ускорило процесс их арабизации [421] Ferhat H. Le soufisme et les zaouyas au Maghreb. Mérite individuel et patrimoine sacré. Casablanca, 2003. P. 114. Круг исследовательских проблем, избранный X. Фархат (развитие этноконфессиональных общностей, формирование социокультурного климата, место религии в общественной жизни), в последние десятилетия всё более актуален и для отечественного востоковедения См.: Сафронова А. Л. Традиционные направления и новые тенденции в деятельности исторического отделения ИСАА МГУ // Вестник Московского университета. Сер. 13. Востоковедение. 2016. № 2. С. 11. .