Татьяна Калинина - Пространства и смыслы [Памятные страницы истории Арабского Востока]

Мы можем предположить, что постоянное и успешное сопротивление кочевой анархии оказалось в Магрибе уделом гетерогенетических «новых» городов-портов наподобие Сафи, развитие которого оказалось медленным, но поступательным и упорядоченным процессом благодаря притоку андалусских иммигрантов [434] Как отмечала по результатам своих исследований X. Фархат, городская традиция Сафи успешно сопротивлялась анархии и хаосу пост-альмохадских смут XIV в. Даже наступившее во второй половине XIII столетия быстрое запустение альмохадской столицы — Марракеша, для которого Сафи служил главным портом, — не возымело для него непосредственных отрицательных последствий ( Ferhat H. Le soufisme et les zaouyas… P. 114). . Другой вариант устойчивости городской традиции видится в судьбах малых и средних военно-административных центров, возникавших по воле их царственных строителей. Таковы, к примеру, укреплённые города Тетуан и Мекнес, которые до прихода Маринидов к власти были не более чем небольшими гарнизонными форпостами-касбами, расположенными вблизи берберских деревень [435] При описании характерных черт Мекнеса в начале XVI в. Лев Африканский замечал, что «внутри город очень украшен, хорошо содержится, имеет прекраснейшие храмы, 3 учебные коллегии и около 10 очень больших бань» ( Лев Африканский. Африка — третья часть света… С. 125). Касбу Мекнеса отстроил заново маринидский султан Абу Йусуф Йа’куб (1258–1286 гг.), соорудив в ней укреплённый дворец и соборную мечеть ( Жюльен Ш.-А. История Северной Африки… Т. 2. С. 204). . Сходным образом развивалась в XIII в. и Уджда, которой Абу Йа’куб Йусуф Маринид (1286–1307 гг.) придал статус укреплённого пограничного города. Ещё более очевидным в этом отношении представляется пример реконструкции Хафсидами столичного города Тунис.

В отличие от большинства городов Алжира и Марокко, столица Туниса обладала вполне развитыми торгово-ремесленными пригородами. Эти старинные предместья — Баб ас-Суика и Баб ал-Джазира — примыкали к тунисской Медине соответственно с севера и с юга, тогда как с востока она переходила в христианские кварталы ( фундуки , فندق — Прим. сост. ). Сравнительно мирный приход к власти Хафсидов (1236 г.) сопровождался масштабной перестройкой города: силами андалусских иммигрантов были разбиты фруктовые сады, созданы растительные насаждения, благоустроены парки, сооружён ряд парадных хафсидских резиденций [436] Idris R. Society in the Maghrib… P. 114. . При ал-Мустансире Хафсиде (1249–1277 гг.) была завершена перестройка альмохадской цитадели ( касбы ), начатая основателем Хафсидской династии Абу Закарией (1236–1249 гг.).

После этого аскетически оформленный военный оплот Альмохадов расширился и превратился в роскошный правительственный квартал, включавший сады, искусственные озера и дворцовые комплексы (в том числе Бардо, упоминаемый в исторических источниках с 1240 г.) [437] Idris R. Society in the Maghrib… P. 114. . Эта, по выражению Ш.-А. Жюльена, политика престижа [438] Жюльен Ш.-А. История Северной Африки… Т. 2. С. 163. в начале XIV в. распространилась и на пригороды, которые с этого времени фактически превратились в районы города. Они получили новые мечети и рынки, а также были обнесены протяжённой крепостной стеной с бастионами [439] Веймарн Б. В. Искусство арабских стран и Ирана VII–XVII веков. М., 1974. С. 76. . В результате при Хафсидах Тунис приобрёл вид процветающей метрополии и стал средоточием деловой и культурной жизни Ближнего Магриба. Думается, что в судьбах г. Туниса соединились преимущества гетерогенетического города-порта и старинного военно-административного центра. А вот прежней столице Ифрикийи — Кайруану — в позднем Средневековье повезло меньше. Ранние Хафсиды преимущественно ориентировались на доходы от морской торговли, в силу чего Кайруан, расположенный в глубине страны, был низведён до положения второстепенного города. Косвенно постепенному упадку Кайруана способствовали и частые в XII–XIII столетиях набеги хилалийских племён [440] Правда, обильные потоки растительного и животного сырья, поступавшего из хилалийских кочевий (шерсть, кожи, волокна альфы и др.), постоянно поддерживали ремесленную жизнь в Кайруане. Они даже позволили реконструировать ряд обителей ( завий ) и историческую мечеть Сиди ’Укбы, заложенную завоевателем Северной Африки в VII в. ( Idris R. Society in the Maghrib… P. 113; Веймарн Б. В. Искусство арабских стран… С. 76). .

В Марокко и Алжире XIII–XV вв. генезис новых административных центров шёл скорее за счёт их возникновения рядом с уже существовавшими старинными городами. Это обстоятельство особенно заметно на примере Нового Феса (Фас ал-Джадид) и Нового Тлемсена (ал-Мансура). В первом случае новый город возник в 1276 г. как альтернативное Фесу средоточие военной силы, аппарата управления и имперской культуры [441] Здесь прослеживается типичная для Магриба практика строительства новой столицы в знак силы и могущества пришедшей к власти династии или этнополитического союза. В этом же духе действовали омейядский завоеватель Магриба Сиди ’Укба (VII в.), который основал военный лагерь и город Кайруан, Идрис ибн Абдаллах Идрисид (VIII в.) — строитель Феса, Убайдаллах ал-Махди Фатимид (X в.), возводивший строения Махдийи, Хаммад (XI в.) — основатель Кал’ат-Бану-Хаммад, Йусуф ибн Ташфин Альморавид (XI в.) — основатель Марракеша, Йа’куб ал-Мансур Альмохад (XII в.), воздвигнувший Рабат. Эта средневековая традиция была продолжена в XVI в. Саадидами, вернувшими величие Марракешу. Затем в XVIII столетии султан-Алауит Мулай Исмаил (1672–1727 гг.) воссоздал Мекнес — сначала в качестве военного центра, а затем и столичного города. См.: Всемирная история: В 6 тт. / Институт всеобщей истории РАН. Т. 4: Мир в XVIII веке. М., 2013. С. 380. . Его строитель, маринидский султан Абу Йусуф Йа’куб (1258–1286 гг.) сознательно заселял его разнородными элементами, которые были отчуждены от старинных и обладавших развитым самоотождествлением фесских семей ( фаси , فاسي — Прим. сост. ). К верхушке населения Нового Феса относились вожди лояльных Маринидской династии берберских племён, пришедших из атласских предгорий, а значительную часть «новых фесцев» составили андалусские иммигранты, привнёсшие в жизнь города новую энергию торгового обмена и утонченный стиль архитектуры, искусств и ремесел [442] Histoire du Maroc… Р. 153; Hrbek I. The Disintegration of Political Unity… P. 89. . Более того, при застройке новой столицы наряду с султанским дворцом, резиденциями сановников и войсковыми казармами были заложены христианский и иудейский кварталы [443] Kisaichi M. Jews under the Marinids: the Realities of a Policy of Tolerance and Its Background // Acta Asiatica. Bulletin of the Institute of Eastern Culture. Tokyo, 2004. Vol. 86. P. 64. По сведениям марокканского хрониста Ибн Аби Зар’а, строительству иудейского квартала ( миллаха ) в Новом Фесе предшествовал широкомасштабный конфликт мусульман и иудеев Старого Феса, произошедший 2 шаввала 674 г.х. (20 марта 1276 г.), в ходе которого погибло несколько тысяч жителей города. — Ибн Аби Зар’ ал-Фаси. Ал-анис ал-мутриб би рауд ал-киртас ау фи ахбар мулук ал-Магриб ва та’рих мадинат Фас (Приятный собеседник в бумажном цветнике, или О деяниях владетелей Магриба и истории города Феса). Рабат: Дар ал-Магриб, 1972. С. 322. .