Олег Платонов - Под властью зверя

Резко ухудшились жилищные условия рабочих. Если в 1913 году в городах на 1 человека приходилось 7 кв. метров, то в 1928 году — 5,8, а в конце 30-х годов — 4,5. Однако эта статистика за советское время не учитывала бараки. С учетом их условия жилья были еще хуже. Часто семьи из 3–5 человек ютились на площади 6–10 кв.м.

Самой драматической страницей правления еврейского интернационала была так называемая коллективизация, целью которой являлось уничтожение главной оппозиционной силы, выступающей против большевиков, — коренного русского православного крестьянства. сумев подчинить себе многие сословия России, большевики вплоть до 1930–1932 годов не могли говорить о своей победе над крестьянством, существование которого служило оплотом жизненных сил всего русского народа.

С первых дней советской власти большевики пытались поставить крестьян на колени и каждый раз эти попытки кончались крахом. кампания 1918–1920-х годов собрать крестьян в коммуны провалилась. Русский крестьянин посрамил большевиков, когда они пытались учить его хозяйствовать. В ответ на эксплуатацию деревни большевиками русский мужик саботировал антинародные мероприятия Советской власти. Русские ученые неоднократно указывали большевикам на бесплодность их попытки заставить крестьянина отказаться от вековых традиций, хозяйственной жизни, рожденных общиной и артелью. В работах Н.Д.Кондратьева, А.В.Чаянова, А.Н.Челинцева подчеркивалась необходимость не бороться с народными традициями, а опираться на них. « …Система мероприятий сельскохозяйственной политики , — писал Н.Д.Кондратьев, — достигнет своих целей лишь в том случае, если она будет стремиться в максимальной степени разбудить хозяйственную инициативу и самостоятельность населения; если она даст прочное русло для хозяйственной организации этой самодеятельности, в частности, для кооперативной организации, и если она будет стремиться обеспечить наилучшие условия для процесса накопления материальных ценностей в деревне ». Урезонивая сторонников сверхиндустриализации, Кондратьев подчеркивает, что рост сельского хозяйства и промышленности может идти только одновременно. Развивающееся сельское хозяйство создает рынок сбыта для продукции промышленности, и промышленность оттягивает избыточное сельскохозяйственное население и создает рынок для продуктов сельского хозяйства. Накопление капитала промышленности — процесс медленный, и ускорение его обусловлено ростом сельского хозяйства и сельскохозяйственного экспорта.

Чаянов и Челинцев говорили о трудовой, потребительской природе крестьянского хозяйства, отмечая, что всякое семейно-трудовое хозяйство русского крестьянина имеет естественный предел своей продукции, обусловленный степенью удовлетворения потребностей хозяйствующей семьи. крестьянин не стремится к форсированному обогащению, стяжанию, как, скажем, капиталистический предприниматель. Нет, ему свойственны иные мотивы хозяйственной деятельности и даже иное понимание выгодности. Эти черты русского крестьянского хозяйства необходимо учитывать.

Чаянов пророчески провозглашает: « …В грозный час, когда окажутся бессильными все методы предпринимательства, когда экономический кризис и удары организованного противника будут сметать наши сложные предприятия, для нас возможен единственный верный путь спасения, неизвестный и закрытый капиталистическим организациям, — путь этот: переложить тяжесть удара на плечи того Атланта, которым держится вся наша работа, — да, в сущности, и все народное хозяйство нашей Родины — на плечи русского крестьянского хозяйства. Эти плечи смогут выдержать всякую тяжесть, если… если только захотят подставить себя.

А для того, чтобы они не уклонялись от тяжести, нужно, чтобы они чувствовали, знали, сжились с тем, что дело крестьянской кооперации — их крестьянское дело, чтобы дело это тоже было действительно мощным социальным движением, а не предприятием только! Нужна кооперативная общественная жизнь, кооперативное крестьянское общественное мнение… »

Однако вместо опоры на вековые традиции крестьянства антинародная власть делает все, чтобы разорить и ослабить его.

Самой характерной чертой русской деревни 20-х годов стало стремительное увеличение числа бедняков. В 1927 году только по официальным данным 35 процентов крестьянских хозяйств числились маломощными, т.е. бедными. [79] Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М., 1972. с.51. Фактически их число было еще больше. В 1928 году по доходу на душу населения 45,3 процента крестьян составляли пролетарские и бедняцкие слои, [80] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М., 1960. с.256. причем их численность увеличивалась (в 1913 году — 20–25 процентов).

В 1928–1929 годах в РСФСР 56 процентов крестьянских хозяйств имели доход до 250 рублей. [81] Залесский М.Я. Налоговая политика советского государства в деревне. М., 1970. с.82. Есть взять средний размер крестьянского хозяйства в семь человек, то средний уровень дохода на одного крестьянина будет составлять 36 рублей и ниже. А в переводе в довоенные рубли еще значительно меньше. Напомним, что среднедушевой доход бедных крестьян в 1913 году составлял в ценах этого года 40 рублей.

Более того, в 1926–1927 годах 33 процента крестьянских хозяйств имели доходы ниже 150 рублей, [82] Залесский М.Я. Налоговая политика советского государства в деревне. М., 1970. с.74 по довоенным оценкам, близкие к нищете.

В 1927 году почти треть крестьянских дворов была лишена средств производства, необходимых для ведения самостоятельного хозяйства. Так, 28,3 процента крестьянских хозяйств не имели рабочего скота, 31,6 процента — пахотного инвентаря. [83] ИСЭ СССР. Т.3. с.329.

Таким образом, по сравнению с дореволюционным периодом удельный вес бедных и малоимущих крестьян увеличился в 2–2,5 раза.

Рост числа бедняков обусловливался большевистской политикой, направленной на разорение зажиточных, трудолюбивых крестьян, политикой поддержки бедноты, опоры на нее как на политический фундамент села. Большевистская пропаганда создает настоящий культ бедняка. А это, писал в 1929 году крестьянин М.П.Новиков, самое худшее, что у нас есть. Культ бедноты разводит притворщиков («химиков», как их зовут в деревне), которые в полном сознании, на виду у всех, не заводят себе скота и инвентаря; даже по два года не кроют крыши и живут, как самоеды, в гумне. Это же заставляет сильные семьи селиться врозь, чтобы всем сразу же стать бедняками и начать есть тоже чужой хлеб. Стыд и позор должны быть не на так называемых «кулаках» и зажиточных, имеющих свой хлеб, а на тех «химиках», бедняках, которые, имея 10 лет равное со всеми количество земли, все-таки не хотят, как нужно, работать и искусственно поддерживают свою бедноту и голод в надежде на государственную помощь. Разве это не позор! культ бедноты надо изменить в корне, иначе они, как тощие фараоновы коровы, сожрут всех тучных и сами не пополнеют. Тунеядство и притворство надо вырвать с корнем. [84] Горизонт. 1989. № 1. с.26.