Олег Платонов - Под властью зверя

Собор русских архиереев определил следующее:

1. Осудить масонство как учение и организацию, враждебную христианству, и революционную, направленную к разрушению основ национальной государственности.

2. Осудить также и все сродные с масонством учения и организации: теософию, антропософию, «Христианское Знание» и ИМКА.

3. Поручить епархиальным первосвященникам и начальникам миссий преподать подведомому им духовенству указания, необходимые для борьбы с указанными вредными учениями и организациями и для предупреждения православной русской паствы от увлечения ими или от участия в их вредной деятельности. сделать это через посредство духовной проповеди внебогослужебных бесед, печати, преподавания Закона Божия в учебных заведениях, и особенно через исповедь.

4. Вменить в обязанность пастырям Церкви испрашивать приступающих к исповеди — не состоят ли они в масонских организациях и не разделяют ли этих учений, и если окажется, что состоят или разделяют, то разъяснить таковым, что участие в указанных организациях несовместимо со званием христианина — члена Христовой Церкви, что таковые должны или решительно отказаться от масонства и сродных с ним учений, или, если они этого не исполнят, не будут удостаиваться св. Причащения и при дальнейшей нераскаянности будут отлучаться от св. Церкви.

Признание СССР западными странами и крушение многих надежд на возвращение в «свободную» Россию резко изменили настроение русских эмигрантов, вызвав у многих из них состояние безысходности и даже паники. Требовалась новая жизненная программа, которая придала бы смысл вынужденного пребывания за границей такой большой массы русских людей. Масонские политики быстрее всех уловили это настроение и уже в 1925 году начали вести агитацию за созыв русского Зарубежного съезда, который бы консолидировал все течения эмиграции (конечно, под контролем масонских лож). Агитация за съезд начинается в созданной в этом же году газете «Возрождение», редактором которой тогда состоял П.Б.Струве. Главная мысль этого масонского конспиратора была в том, чтобы объединить всю русскую эмиграцию вокруг «вождя» — великого князя Николая Николаевича, выдвигая его не как претендента на Престол, а как символ национальной России. Агитаторы пользовались тем, что абсолютное большинство русских эмигрантов и не подозревало в принадлежности великого князя Николая Николаевича к масонским ложам и его связях с масонскими центрами.

Устроителям Зарубежного съезда, прошедшего в Париже в апреле 1926 года, удалось собрать около 450 представителей от 200 русских организаций эмиграции, среди которых были, например, члены Высшего Монархического совета во главе с Н.Е.Марковым; Глава Зарубежной Церкви митрополит Антоний; генералы Кутепов, Миллер, Деникин. Наиболее одиозные масонские политики типа Милюкова — Керенского на съезде вообще не появились (видимо, убоявшись расправы). Не была приглашена на съезд и группа великого князя Кирилла Владимировича, самочинно провозгласившего себя Императором в изгнании.

Вопреки ожиданиям съезд не решил намеченных задач. Цель съезда — «организация и мобилизация Зарубежной России: ради воскрешения и воссоздания национальной России» — достигнута не была. Патриотическая часть съезда, естественно, не смогла найти общего языка с либерально-космополитической. Масонам не удалось поставить под свой контроль русское патриотическое большинство, хотя какую-то его часть им удалось дезориентировать. Представленная на съезде русская общественность раскололась на две главные части — и уже после съезда объединилась в две группировки: Русское Зарубежное Патриотическое Объединение (руководитель И.П.Алексинский) и Российское Центральное Объединение (руководитель масон А.О.Гукасов, издатель газеты «Возрождение»). Причем, монархистами считали себя не только представители патриотической группы, но и большинство «Центральной». Однако монархизм последних имел чисто декоративное значение, не выходя за рамки конституционной монархии.

Многие документы Зарубежного съезда имели либерально-масонский дух. Прежде всего это касалось той мысли, что России нужна не реставрация, а возрождение. Вместо ориентации на возвращение к национальным основам, традициям и идеалам святой Руси предлагалось руководствоваться либерально-масонскими трактовками идей свободы и собственности, признания законным расчленение России и даже прощения предателей, сотрудничавших с большевиками в геноциде русского народа.

Вместе с тем, патриотической части съезда удалось поднять вопрос об антинациональном характере большевистской власти. В докладе С.С.Ольденбурга говорилось:

« Мировая коммунистическая партия… является по отношению России внешней силой, а не русским национальным (хотя бы и скверным, жестоким, варварским) правительством». «Интересы России противоположны интересам Интернационала», поработившего ее. «Отношение к советской власти как к плохому, но русскому правительству, означает непонимание ее существа.

…советская власть (псевдоним диктатуры коммунистов) упразднила самое имя «Россия», заменив его не связанным с каким-либо территориальным признаком названием Союза советских социалистических республик. Она разбила Россию на разноязычные штаты… Этим она преследует двоякую цель: уничтожение русской национальной государственности, традиция которой ей глубоко ненавистна, и привлечение симпатий некоторых слоев нерусского населения.

…Власть антинациональной секты по существу губительнее и отвратнее господства другой нации. Под татарским игом русская самобытность менее искажалась, нежели под игом коммунистическим. Оно внешне менее заметно, так как коммунист говорит на том же языке… и, поэтому, сопротивление коммунистическому разложению требует большей сознательности, нежели противодействие простому иностранному засилию. » [299] Цит. по: Назаров М. Указ. соч. с.52.

На основе Зарубежного съезда сформировалось Российское Центральное Объединение, эффективность которого была очень слаба из-за присутствия в нем опытных масонских конспираторов: М.В.Бернацкого, Е.П.Ковалевского, В.П.Рябушинского, А.С.Хрипунова и А.О.Гукасова.

20-е годы стали временем расцвета национальной русской интеллигенции, но произошел он не на Родине, а в эмиграции. Пройдя через горнило горького опыта братоубийственной брани, русская интеллигенция сумела подняться выше своего обычного уровня и разглядеть с его высоты то, чего не могла увидеть раньше: глубину духовных ценностей святой Руси и неисчислимые полчища ее внешних врагов, ждавших момента, чтобы растерзать ее. конечно, не все они избавились от интеллигентского высокомерия в отношении традиционных духовных ценностей русского народа.