Игнат Горелов - Николай Бухарин

Протоколы допросов Бухарина, Рыкова и других были фальсифицированы. Путем угроз, насилия и обмана их принуждали давать ложные показания. На первых допросах Бухарин виновным себя не признавал. Он говорил, что имел разногласия со Сталиным по конкретным политическим и экономическим вопросам, но никакой противозаконной деятельностью не занимался. Характерно, что эти протоколы к делу не приобщались и были обнаружены только в 1961 году.

О жутких пытках, применявшихся для того, чтобы вырвать из людей нужные палачам показания, свидетельствует дошедшее до нас письмо Всеволода Мейерхольда. 20 июня 1939 года он был схвачен НКВД и «признался», что по заданию Бухарина, Рыкова и Радека «проводил подрывную деятельность в области театрального искусства». 13 января 1940 года Мейерхольд написал письмо академикам Молотову и Вышинскому, где описывал муки и унижения, которым был подвергнут. Мейерхольд «признался», что был английским и японским шпионом, что в троцкистскую организацию его завербовал Илья Эренбург и т. д. Василий Ульрих, глава военной коллегии, отправил Мейерхольда на казнь за двадцать минут. [345] См.: Литературная газета. 1988. 4 мая.

На «бухаринском» процессе 1938 года Вышинский заявил:

«Ровно год назад товарищ Сталин, анализируя недостатки нашей работы и указывая меры ликвидации троцкистских и иных двурушников, говорил:

„Два слова о вредителях, диверсантах, шпионах и т. д. Теперь, я думаю, ясно для всех, что нынешние вредители и диверсанты, каким бы флагом они ни прикрывались, троцкистским или бухаринским, давно уже перестали быть политическим течением в рабочем движении, что они превратились в беспринципную и безыдейную банду профессиональных вредителей, диверсантов, шпионов, убийц. Понятно, что этих господ придется громить и корчевать беспощадно: как врагов рабочего класса как изменников нашей Родины. Это ясно и не требует дальнейших разъяснений“.

Прошел год. На примере настоящего процесса мы видим, как глубоко прав был товарищ Сталин в своей оценке троцкистов и бухаринцев». [346] Судебный отчет по делу антисоветского правотроцкистского блока. М., 1938. С. 282.

Вот так, без всяких доказательств, Сталин, а за ним Вышинский вдалбливали людям мысль, что всем должна быть ясна чудовищная вина «преступников», что не требуется даже никаких разъяснений.

Вышинский вел себя на процессе вызывающе нагло, грубо, подло. Вот что он говорил о Бухарине: «Таков Бухарин — эта лицемерная, лживая, хитрая натура. Этот благочестиво-хищный и почтенно-злой человек, эта, как говорил Максим Горький про одного из своих героев из галереи „бывших людей“, — „проклятая помесь лисицы и свиньи“»; «лицемерием и коварством этот человек превзошел самые коварные, чудовищные преступления, какие только знала человеческая история». Бухарин, восклицал Вышинский, «прожженный политический плут и один из крупнейших организаторов иностранного шпионажа в СССР».

Вся ответственность за трудности в стране в области снабжения продовольствием была также свалена на подсудимых. «Теперь ясно, — демагогически утверждал Вышинский, — почему здесь и там у нас перебои, почему вдруг у нас при богатстве и изобилии продуктов нет того, нет другого, нет десятого. Именно потому, что виноваты в этом вот эти изменники… Организуя вредительство, все эти Рыковы и Бухарины, Ягоды и Гринько, Розенгольцы и Черновы и так далее, и тому подобное преследовали в этой области определенную цель: попробовать задушить социалистическую революцию костлявой рукой голода». [347] Там же. С. 298, 309, 327.

По разработанной в сталинских застенках «методике» получить подтверждение этого не составляло особого труда. И вот председатель Центросоюза И. А. Зеленский «признается», что уничтожил 50 вагонов яиц, чтобы не допустить их в Москву, что занимался обманом, обвесом и обмером покупателей, засылал в магазины летние товары зимой, и зимние — летом, подмешивал в масло битое стекло и гвозди. Вышинский с негодующим пафосом осудил практику «подбрасывания в предметы продовольствия стекла и гвоздей, в частности, в масло, что било по самым острым жизненным интересам, интересам здоровья и жизни нашего населения». [348] Там же. С. 326.

Помимо всего прочего поражает невероятно убогий уровень этих состряпанных обвинений, построенных по типу невежественных сплетен, рассчитанных на обывателя.

Бухарин признал себя ответственным за все политические преступления «блока», но все конкретные обвинения в диверсиях, шпионаже, убийствах категорически отрицал. Вот что он говорил: «Я считаю себя ответственным за величайшее и чудовищное преступление перед социалистической родиной и всем международным пролетариатом. Я считаю себя далее и политически, и юридически ответственным за вредительство, хотя я лично не помню, чтобы я давал директивы о вредительстве». «Мы все превратились в ожесточенных контрреволюционеров, в изменников социалистической родины, мы превратились в шпионов, террористов, реставраторов капитализма. Мы пошли на предательство, преступление, измену. Мы превратились в повстанческий отряд, организовывали террористические группы, занимались вредительством, хотели опрокинуть Советскую власть пролетариата». [349] Там же. С. 185, 371. Понимать эти его «признания» можно по-разному. Но сам Бухарин все свои «признания» свел на нет одной фразой: «Признания обвиняемых необязательны. Признания обвиняемых есть средневековый юридический принцип».

«Я был в Октябрьском зале, — писал И. Оренбург, — и увидел на скамье подсудимых, кроме Бухарина, несколько людей, которых знал, — Крестинского, Раковского. Они рассказывали чудовищные вещи, их жесты, интонация были непривычными. Это были они, но я их не узнавал. Не знаю, как Ежов добился такого поведения. Ни один западный автор халтурных полицейских романов не мог бы напечатать подобную фантастику».

В последнем своем слове, как говорится в постановлении пленума Верховного суда СССР, Бухарин, «заявив в общей форме о признании своей вины, фактически так изложил обстоятельства дела, что они свидетельствовали как о его невиновности, так и о невиновности всех остальных». Вот некоторые отрывки из его выступления:

«…Я считаю себя вправе опровергнуть некоторые обвинения… Я признаю себя ответственным и политически и юридически за пораженческую ориентацию, ибо она господствовала в „правотроцкистском блоке“, хотя я утверждаю… лично я на этой позиции не стоял…

Гражданин прокурор разъяснил в своей обвинительной речи, что члены шайки разбойников могут грабить в разных местах и все же ответственны друг за друга. Последнее справедливо, но члены шайки разбойников должны знать друг друга, чтобы быть шайкой, и быть друг с другом в более или менее тесной связи. Между тем я впервые из обвинительного заключения узнал фамилию Шаранговича… Впервые узнал о существовании Максимова. Никогда я не был знаком с Плетневым, никогда не был знаком с Казаковым… Я категорически отрицаю, что был связан с иностранными разведками, что они были хозяевами надо мной и я действовал, выполняя их волю…