Игнат Горелов - Николай Бухарин

По отношению к Бухарину Сталин вел себя в высшей степени двулично. Во всеуслышание он заявил: «Все мы его любим и знаем», — а тайно по его указке над Бухариным все ниже опускался дамоклов меч. 10 февраля 1936 года «Правда» резко выступила против его взглядов.

В конце февраля 1936 года Бухарин отправился в Париж вместе с В. В. Адоратским и А. Я. Аросевым, чтобы приобрести архив разгромленной нацистами Германской социал-демократической партии. Этот архив, в котором хранились также рукописи К. Маркса, находился у меньшевистского историка Б. И. Николаевского. 3 апреля 1936 года Бухарин сделал доклад «Основные проблемы современной культуры» в ассоциации по изучению советской культуры. В том же году доклад был опубликован в Париже на французском языке. Недавно он появился в советской печати. В докладе Бухарин говорил о кризисе капиталистической системы, который нашел наиболее яркое подтверждение в идеологии и практике фашизма. Он характеризует фашизм как варварскую силу, создающую угрозу всей цивилизации. При фашизме происходит «возрождение реакционных идей полицейского социализма… истребление авангарда масс… создание тотального государства, всесильного и во все вмешивающегося». Росту фашистской угрозы Бухарин противопоставляет растущую силу социализма как новой цивилизации.

Бухарин побывал также в Праге, Берлине, Копенгагене. Он мог предполагать, что его ожидает на родине, но решительно отказался от предложений остаться за границей.

Бухарин вернулся в Москву в конце апреля 1936 года. Он видит, что сталинский террор все разрастается. Опять же иносказательно, критикуя фашистские режимы, действующие под флагом «обманной идеологической демократии», Бухарин показывает реальную обстановку в стране. В некрологе о кончине А. М. Горького «Певец разума», опубликованном в «Известиях» 20 июня 1936 года, он дал ему оценку как «великому пролетарскому гуманисту». 6 июля в «Известиях» появилась его исключительно смелая статья «Маршруты истории — мысли вслух», в которой под видом анализа «сталинской конституции», в подготовке которой он принимал участие, он дает убийственную характеристику «фашистским режимам всех марок и всех оттенков». Он вновь призвал к союзу всех демократических сил против нарастающей угрозы со стороны фашистской Германии и выразил надежду, что советский народ в любом случае даст достойный отпор «фашистской контрреволюции».

19 августа 1936 года начался процесс по «делу» Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева и других. Они дали показания, что различные преступления совершали совместно с Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым, М. П. Томским и рядом других «контрреволюционеров». Вышинский тут же объявил о начале следствия по делу Бухарина и других лиц, скомпрометированных показаниями подсудимых. Чтобы избежать унижений, М. П. Томский на следующий день застрелился у себя на даче в Болшеве. Вскоре гроб с телом был вырыт и увезен в неизвестном направлении. Но неожиданно 10 сентября «Правда» объявила, что для очередного процесса нет достаточных «юридических данных», и «дело» было закрыто.

Главной действующей фигурой на процессе был Генеральный прокурор СССР А. Я. Вышинский. В прошлом меньшевик, в большевистскую партию он вступил только в 1920 году. В 1925―1931 годах являлся ректором Московского университета, с 1933 года заместитель, а затем Генеральный прокурор СССР. С его именем связаны тягчайшие преступления: были оклеветаны и уничтожены виднейшие большевики, ленинская когорта революционеров, военачальники, ученые, деятели науки и искусства. Основой судебного произвола явилось изъятие из обращения презумпции невиновности, в соответствии с которой лишь суд устанавливает виновность обвиняемого.

Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, все 16 участников процесса обвинялись в том, будто под началом находившегося за границей Л. Д. Троцкого готовили террористические акты против видных деятелей партии и правительства, покушение на жизнь И. В. Сталина, убийство С. М. Кирова, а также в шпионаже, вредительстве, диверсиях и других тяжких преступлениях. Свирепый приговор был вынесен им фактически до начала суда. 15 августа 1936 года «Правда» писала: «Теперь они разоблачены до конца. Вскрыта связь зиновьевцев с заграничной контрреволюционной организацией Троцкого, систематическая связь с германской фашистской охранкой (гестапо). Маскировка бесполезна. Не о „моральной“, не о „политической“ ответственности идет речь, а о прямой организации Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Бакаевым подлого убийства Кирова и террористических покушений на жизнь товарища Сталина и других руководителей партии. Смрадом бандитского подполья дышит на нас дело Троцкого, Зиновьева, Каменева. Гадина подползает к тому, что для нас дороже всего… Нет пощады, нет снисхождения для врагов народа, пытающихся отнять у народа его вождей. Слово принадлежит закону, который знает только одну меру для преступлений, совершенных троцкистско-зиновьевской бандой».

В конце сентября 1936 года Н. И. Ежов сменил главу НКВД Г. Г. Ягоду. Еще ранее, 29 июля 1936 года, по инициативе Сталина была принята секретная инструкция о допустимости любых методов следствия в отношении «шпионов, контрреволюционеров, белогвардейцев, троцкистов и зиновьевцев». Неудивительно, что бывший замнаркома внутренних дел Заковский, судимый до революции за убийства, хвалился, что он и самого Маркса сумел бы заставить признаться в работе на Бисмарка. Террор, как бушующее пламя, с беспощадной жестокостью пожирал все новые и новые жертвы.

23 января 1937 года начался процесс над Г. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком, Г. Я. Сокольниковым — всего 17 человек. Характерно, что к процессу готовилось 36 дел, остальные подсудимые, надо полагать, отказались клеветать на себя и были уничтожены тайно. Под воздействием изощренных физических и моральных пыток подсудимые признались во всех «преступлениях». Они также дали показания об участии Бухарина и Рыкова в организации диверсий, убийств, шпионажа.

Действительность оказалась такова, что во многом жертвы сталинского террора сыграли на руку тирану. Так, Каменев и Зиновьев не прислушались к предсмертному предостережению Ленина и не допустили смещения Сталина с поста генсека. Пятаков и Радек публично требовали смертной казни Каменеву и Зиновьеву, а вскоре сами оказались жертвами адской сталинской машины. Многие из видных большевиков сами подбрасывали поленья в разгорающийся костер культа личности и теперь пожинали плоды этого.

27 февраля 1937 года Пленум ЦК ВКП(б) рассмотрел «дело» Бухарина и Рыкова. На Пленуме Сталин, Молотов, Ворошилов и другие в грубой форме обвиняли Бухарина и Рыкова в связях с троцкистским центром. Попытка Бухарина опровергнуть клеветнические обвинения была «признана несостоятельной». На Пленуме Бухарин и Рыков были названы наемными убийцами, вредителями и диверсантами, шпионами иностранных разведок. Бухарин заявил Молотову: «Я не Зиновьев и не Каменев и лгать на себя не буду!» На это Молотов ответил: «Не будете признаваться — этим и докажете, что вы фашистский наймит. Они же в своей прессе пишут, что наши процессы провокационные. Арестуем — сознаетесь!»