Игнат Горелов - Николай Бухарин

На основе роста товарооборота очнулась от полупаралича хозяйственная жизнь страны. Вновь поднялись почти заснувшие заводские гиганты, стал собираться в городах рассыпавшийся пролетариат, заколосился хлеб на заброшенных полях, отогрелись замерзшие паровозы — начался «восстановительный период». В короткий сравнительно срок страна, упавшая в бездну разорения, разметав вооруженной рукой своих злобных врагов, поднялась на довоенную основу. И ее пролетариат и партия этого пролетариата взвалили на свои плечи новые заботы, заботы о великой перестройке страны. Мы вступили в «реконструктивный период». Индустриализация страны, коллективизация сельского хозяйства, кооперирование индивидуальных хозяйств, новая техника, новая экономика, новая культура, новые люди, — все это написано на знаменах, под которыми идут в хозяйственные сражения отряды закаленных бойцов. И здесь обнаруживаются свои трудности, свои прорехи, свои ошибки. И здесь приходится учиться на опыте, на опыте массовом, на этой самой лучшей проверке политики. Эти уроки придется систематизировать и обобщить, со всею внимательностью взвесив итоги прошедших лет.

Многое в программе партии уже устарело. Ко многому мы, наоборот, еще только-только подходим. Многое из нового обобщено в программе Коммунистического Интернационала. Многое подлежит еще обобщению. Опыт нэпа в наших условиях, его стадии, фазы его развития, закономерности этого развития, опасности и трудности этого пути, очертание грядущего преодоления нэпа через его собственное развитие — все это требует своей детализации.

Программа ВКП(б) должна быть пересмотрена в связи и с практикой и с решениями Коминтерна. Программа Коминтерна должна стать общей частью программы каждой «национальной» его секции, которая, в свою очередь, добавляет конкретную «национальную» программу на этой общей международной основе. Злобствующие социал-шовинисты, вроде Потресова (см. его статью в № 1 «Gesellschaft»), производят программу Коминтерна в ранг апологетического документа московской «касты», нового московского сословия «правителей». Скорбный главою Фридрих Адлер в «Kampfʼe» всерьез задает вопрос о том, «что бы сделал Ленин» для спасения русской революции, якобы находящейся на ущербе и даже на грани гибели. Эти шамкающие, сюсюкающие и клевещущие старички и престарелые младенцы социал-демократии получат свой ответ от объективного хода событий. Этим ответом будет победоносное осуществление программы Ленина, программы международной коммунистической революции.

23 марта 1929 г.

Печатается по: Бухарин Н.Программа Октября. М., 1929.

Товарищи! Творения великих людей, — а одним из величайших людей был наш покойный учитель и вождь, — представляют собою чудесную сокровищницу идей. Из замечательного многообразия этой сокровищницы приходится выбирать. Приходится ограничивать свою тему, ибо богатства идейного наследства неисчерпаемы и необъятны. Я ограничиваю поэтому тему своего выступления политическим завещанием Ленина, то есть совокупностью мыслей, которые Владимир Ильич оставил как свое последнее, самое мудрое, самое взвешенное слово, как свою последнюю, самую продуманную директиву. Я буду говорить о проникновенном и гениальном плане всей работы, оставленном партии, которую Ленин создавал, которую он вел, которую он привел к победе, которой он руководил в героические железные дни гражданской войны, которую он перестраивал и вел снова в бой в начавшуюся эпоху великих хозяйственных работ.

Главнейшее из того, что завещал нам тов. Ленин, содержится в пяти его замечательных и глубочайших по своему содержанию статьях «Странички из дневника», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», «О кооперации». Все эти статьи, если приглядеться к ним внимательно, представляют собой не отдельные разрозненные кусочки, а органические части одного большого целого, одного большого плана ленинской стратегии и тактики, плана, развитого на основе совершенно определенной перспективы, которую провидел гениальный и острый взгляд полководца мировых революционных сил.

Я очень хорошо знаю, что все эти статьи неоднократно цитировались, что почти каждая фраза этих статей подвергалась изучению. Но есть до сей поры один пробел, который мне хочется заполнить на настоящем торжественно-траурном вечере. Этот пробел заключается в том, что до сих пор не было сделано — насколько мне известно — попытки разобрать все эти статьи в их взаимной связи, понять их именно как частицу большого перспективного плана всей нашей коммунистической работы.

На перевале к шестому году со дня мучительной кончины нашего учителя может, пожалуй, появиться опасение: не мудрствуем ли мы здесь через край, не связываем ли мы задним числом сами, и притом искусственным образом, то, что у Владимира Ильича было только отдельными, хотя и гениальными замечаниями? В самом деле, что общего между оценкой всей нашей революции и замечаниями о том, как реорганизовать Рабкрин? А тем не менее сам автор статей смотрел на них как на выражение некоторого целостного плана.

Как раз в статье о Рабкрине, — казалось бы, здесь «только» «частный» вопрос! — Ленин пишет: «Вот как я связываю в своих мыслях общий план нашей работы, нашей политики, нашей тактики, нашей стратегии с задачами реорганизованного Рабкрина» [380] Ссылки на работы В. И. Ленина даются по 45-му тому Полного собрания сочинений. В тексте указываются только страницы этого тома. (с. 405).

Если мы внимательно присмотримся к предсмертным статьям Ленина, мы увидим, что в них есть и общая оценка нашей революции с точки зрения возможности строительства социализма в нашей стране, и общие резко очерченные линии нашего развития, и очень глубокий, хотя и очень краткий анализ международной обстановки, и основы нашей стратегии и тактики, и вопросы нашего экономического строительства, и вопросы культурной революции, вопросы об основных классовых соотношениях, о госаппарате, об организации масс, наконец, об организации нашей партии и ее руководства. В сущности говоря, нельзя назвать ни одного сколько-нибудь крупного вопроса нашей политики, анализ которого не находил бы себе места в этом общем плане, развитом тов. Лениным в его последних директивах. Эти главнейшие вопросы политики Ленин развивал не с точки зрения моментальной и быстро преходящей конъюнктуры: он ставил их с точки зрения «большой политики», широчайших перспектив, генеральных путей, столбовой дороги нашего развития. Его анализ — не крохоборческий анализ маленького участка, а громадное полотно, на котором с необычайной мощью, убедительнейшей простотой и выразительностью изображена тяжелая поступь исторического процесса. Из этого анализа Ленин делает громадные выводы, но этому же анализу он соподчиняет и сравнительно второстепенную организационную деталь. Изобразить весь план Ильича как целое — вот задача, которую я себе ставлю сегодня.