Николай Троицкий - Гражданин Бонапарт

Однажды в январе 1804 г. Наполеон просматривал агентурные сводки Министерства юстиции и обратил внимание на недопустимую оплошность военных юристов: два шуана, арестованные еще в октябре, до сих пор не допрошены. Первый консул потребовал допросить их немедленно. Результат был ошеломляющим.

Один из допрошенных, некто Керел, уже приговоренный к смертной казни, перед самым расстрелом, что называется, «раскололся» и 28 января дал сенсационные показания. По его словам, еще в ночь на 20 августа 1803 г. с английского корабля на пустынном побережье Нормандии близ Дьепа высадились вождь шуанов Жорж Кадудаль (этот «французский Махно», как оригинально выразился А. П. Никонов [1697] Никонов А. П. Наполеон: попытка № 2. СПб., 2008. С. 108. ) и отряд его головорезов. Их общее число в разных источниках варьируется от 50 до 70 человек. Из показаний Керела следовало, что эти люди (а Керел сам ранее был в их числе) конспиративно живут в Париже с намерением убить первого консула [1698] См.: Тюлар Ж. Цит. соч. С. 141; Манфред А. 3. Цит. соч. С. 391; Кронин В. Цит. соч. С. 298. . Наполеон немедленно, через голову проштрафившегося Ренье, поручил расследование дела бывшему заместителю прокурора Парижской Коммуны 1792–1793 гг. П. Г. Шометта и будущему (во время «Ста дней» 1815 г.) министру полиции, якобинцу Пьеру-Франсуа Реалю. Сам первый консул заранее принял меры предосторожности: перестал гулять и ходить в театр один, без охраны, как это случалось с ним (к неудовольствию родственников и соратников) после Амьенского мира.

Тем временем Реаль выполнил поручение Наполеона как нельзя лучше (не без везения, но ведь не зря сказано: везет сильному и счастливому!). Все началось с того, что у полуострова Бретань французы захватили английский бриг с вооруженными людьми. Весь его экипаж во главе с командиром был доставлен к префекту ближайшего департамента Морбиан, соратнику Наполеона по египетской экспедиции генералу Ж. Л. Жюльену де Бидону, а тот узнал в командире корабля старинного, со времен Египта, врага Франции — капитана Джона Уэсли Райта. Реаль приказал Жюльену допросить не только самого Райта, но и весь экипаж, каждого матроса. Райт ничего и никого не выдал, но один из его моряков сознался, что «бриг высадил на берег нескольких французов, из которых ему особенно запомнился один, которого звали Пишегрю» [1699] Стендаль. Собр. соч. М.; Л., 1950. Т. 14. С. 40. . Теперь стало ясно: заговор Кадудаля — это дело рук не только шуанов, но и, возможно, генеральской оппозиции.

Реаль начал «копать» дальше, и ему опять повезло: правая рука Кадудаля, офицер-роялист Атанас Буве де Лозье на первом допросе после ареста отказался от показаний и затем попытался было повеситься у себя в камере, но, когда стражники вытащили его, полуживого, из петли, разговорился. Теперь следствию удалось выявить конкретные планы и, главное, масштабы заговора. Кадудаль со своими людьми действительно преследовал одну цель — убийство первого консула. Они уже заказали себе гусарские мундиры, чтобы переодеться гусарами и принять участие в очередном военном параде на площади Карусель. То была идея ряженых смертников : «когда Наполеон будет проезжать мимо них, один из них подаст ему прошение, а другие — выхватят кинжалы и нанесут удары» [1700] Кронин В. Цит. соч. С. 299. ; что будет с ними в следующие минуты на площади, заполненной войсками, их, повидимому, не интересовало.

Еще более неожиданной и угрожающей для государства оказалась информация, полученная в результате допроса Буве де Лозье, об участии в заговоре генералов — не только изменника Пишегрю, но и героя битвы при Гогенлиндене Моро. Как явствует из протоколов следствия по делу Буве де Лозье, которые цитирует Жан Тюлар, цели заговора были таковы: «реставрация Бурбонов; обработка Законодательного корпуса под руководством Пишегрю; организация парижского восстания, вдохновляемого присутствием принца [1701] «Имя принца названо не было; речь могла идти об одном из представителей династии Бурбонов» (примеч. Ж. Тюлара). ; насильственное свержение первого консула; представление принца армии, деидеологизация которой поручалась Моро» [1702] Тюлар Ж. Цит. соч. С. 141–142. .

В отдельных публикациях с тех пор и доныне сохраняется версия о том, что показания у Буве де Лозье были выбиты пыткой. Сегодня эту версию поддерживает россиянин С. Ю. Нечаев, опираясь на авторитет американца В. Слоона [1703] См.: Нечаев С. Ю. Наполеон. Заговоры и покушения. М., 2006. С. 89–90; Слоон В. Цит. соч. Т. 1. С. 573. . Слухи о пытках, которым подвергался не Буве де Лозье, а якобы Пишегрю, были известны еще Стендалю, который воспринял их с недоверием, подчеркнув при этом, что «бесчеловечный обычай пытки во Франции отменен со времени революции и что большинство европейских государей еще пользуются им при расследовании заговоров, направленных против них» [1704] Стендаль. Собр. соч. Т. 14. С. 38. . Кстати, в России Александр I под впечатлением раскрывшихся ужасов Тайной экспедиции Екатерины Великой повелел 27 сентября 1801 г. пытку отменить, «чтоб самое название пытки, стыд и укоризну человечеству наносящее, изглажено было навсегда из памяти народной» [1705] Цит. по: Шильдер Н. К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. СПб., 1904. Т. 2. С. 72–73. .

Так или иначе, ранним утром 14 февраля 1804 г., когда Наполеон брился у себя в туалетной комнате, ему доложили о прибытии крайне взволнованного Реаля. Первый консул встретил его с бритвой в руках и чуть не порезался, слушая доклад Реаля о показаниях Буве де Лозье. Больше всего он был потрясен сообщением об участии в заговоре генералов Пишегрю и Моро.

Собственно, Шарль Пишегрю, бывший когда-то учителем Наполеона в Бриеннской военной школе, а затем прославленный военачальник Французской революции, получивший в 1794 г. от Конвента титул «спасителя отечества», через год отечеству изменил и был сослан за тридевять земель во Французскую Гвиану, но вот теперь бежал из ссылки, побывал в Лондоне и вместе с Кадудалем возглавил очередной роялистский заговор, чтобы на английские деньги (сакраментальное «золото Питта») восстановить во Франции правление династии Бурбонов. Что же касается Моро, то его репутация у французов-республиканцев (особенно в военных кругах) была безупречной. После гибели Л. Л. Гоша, Ж. Б. Клебера и Л. Ш. А. Дезе он считался самым авторитетным из генералов Республики (разумеется, если не считать Наполеона).

Да, Моро как полководец терпел поражения от эрцгерцога Карла при Раштадте в 1796 г., от А. В. Суворова на р. Адда и при Нови в 1799 г., но австрийцев бил неоднократно, а его победа в исторической битве при Гогенлиндене обеспечила ему славу не только национальной, но и европейской знаменитости. Наполеон вспоминал о нем на острове Святой Елены: «Моро был любим народом и армией» [1706] Цит. по: Стендаль. Собр. соч. Т. 14. С. 44. .