Николай Троицкий - Гражданин Бонапарт

Остается сказать об еще одном звене командного состава Итальянской армии к тому моменту, когда Наполеон возглавил ее. Это два комиссара Директории — старый знакомец и переменчивый друг Наполеона Кристоф Саличетти и бывший, малоавторитетный член Конвента Пьер-Ансельм Гарро, а также дивизионный генерал Анри Жак Гийом Кларк — будущий военный министр при Наполеоне и затем при Людовике XVIII, маршал посленаполеоновской Франции. Комиссары занимались больше размещением и хозяйственными нуждами армии; по крайней мере, они главнокомандующему не мешали, а скорее помогали. Саличетти даже подчеркивал свое расположение к Наполеону (возможно, от угрызений совести за свое предательство в 1794 г.) и в походах нередко шагал или скакал на коне впереди войск рядом с ним. Но генерал Кларк имел от Директории щекотливое поручение тайно следить за поведением Наполеона и осведомлять о нем директоров. Наполеону не составило большого труда выявить подспудный смысл миссии Кларка и так обаять и привязать его к себе, что он стал осведомителем Наполеона о происках Директории [465] См.: Стендаль. Собр. соч. Т. 14. С. 285. . За это Директория осенью 1797 г. отправила Кларка в отставку.

Разобравшись с командным составом армии, Наполеон занялся ее экстренным переоснащением, стараясь изыскать для нее все необходимое — от хлеба до пороха. Эмиль Людвиг подсчитал, что за первые двадцать дней командования он обнародовал «123 приказа только по питанию войск, разоблачая растраты, недовес, плохое качество» [466] Людвиг Э. Наполеон. М., 1998. С. 57. . При этом — невероятно, но, по мнению Андре Кастело, факт! — всего за 48 часов Наполеон «сумел достать для армии шестидневный запас хлеба, мяса и водки и в придачу 12 тысяч пар башмаков» [467] Кастело А. Цит. соч. С. 139. .

Здесь важно отметить, что, по воспоминаниям Стендаля, Наполеон питал «безотчетную ненависть» к поставщикам — не только потому, что они обворовывали армию, но еще и потому, что шокировали его самого и солдат своей трусостью. Так, «во время отступления, которое предшествовало битве при Кастильоне (5 августа 1796 г. — Н. Т.), один из этих людей бежал без оглядки, промчался пятьдесят лье в почтовой карете и по приезде в Геную умер от последствий испуга» [468] Стендаль. Собр. соч. Т. 14. С. 298. .

Обеспечивая свою «нищую рвань» продовольствием, снаряжением, боеприпасами, Наполеон в то же время восстанавливал дисциплину. При этом он не останавливался перед самыми жестокими мерами как «отец-командир», равно заботливый и безжалостный. Стоило, к примеру, одному из батальонов отказаться от выхода на боевые позиции (из-за недоплаты жалованья), как тут же был расформирован, а солдаты батальона рассредоточены по другим частям. Более того, в одном из донесений Директории Наполеон без лишних эмоций и без подробностей констатировал: «Приходится часто расстреливать» [469] Цит. по: Тарле Е. В. Цит. соч. С. 40–41. .

Все заботы Наполеона о снабжении армии и дисциплине осложнялись крайней необходимостью спешить: каждый день до начала боевых действий был на счету, ибо Наполеон считал обязательным для успеха кампании фактор внезапности. Тем не менее он успел проверить и скорректировать боеготовность своих солдат на общеармейских маневрах. 5 апреля 1796 г. Итальянская армия, подготовленная не вполне и наспех, выступила в поход. Многое из начатого пришлось довершать уже на ходу, в промежутках между боями. Например, тысячу солдат из дивизии Ожеро вооружили только после первого боя у Монтенотте захваченными у австрийцев ружьями — в наступление они пошли безоружными [470] См.: Чандлер Д. Цит. соч. С. 60. .

Перед выступлением в поход генерал Бонапарт как главнокомандующий провел на площади Республики в Ницце парад своих войск, описанный в разнообразных источниках [471] См.: Наполеон Бонапарт. О военном искусстве. Избр. произведения. М., 2003. С. 67; Клаузевиц К. Цит. соч. С. 13; Кастело А. Цит. соч. С. 139; Тарле Е. В. Цит. соч. С. 41–42. . Сначала главнокомандующий обошел ряды своих солдат, запросто, дружески беседуя с ними, ободряя и заверяя, что скоро они будут с гордостью говорить: «Я служил в Итальянской армии!» Затем, уже верхом на коне, он выступил перед войсками с зажигательной речью: «Солдаты! Вы раздеты и голодны. Правительство много вам задолжало, но дать ничего не может. Ваше терпение, ваша готовность перенести любые лишения, ваша отвага восхищают всю Францию. Она не спускает с вас материнских глаз и сострадает вам. А я поведу вас в самые плодородные земли света. Богатые области и города будут в вашей власти. Вы там найдете все — богатство, почести, славу. Солдаты Итальянской армии! Вы хотите этого — значит, можете! Вперед!»

К. Клаузевиц почему-то считал, что Наполеон «за всю свою жизнь ничего лучшего не написал и ничего лучшего не сделал, чем этот призыв» [472] Клаузевиц К. Цит. соч. С. 13. . Думается, гораздо более мотивированна трактовка Е. В. Тарле. Дело не в таких понятиях, как «лучше» или «хуже». Евгений Викторович справедливо подчеркнул, что Наполеон «объяснялся со всей армией ТАК только на этот раз <���…>. Личного обаяния и безоговорочной власти над солдатами он тогда еще не имел. Вот и решил подействовать на своих полуголодных и полураздетых солдат лишь прямым, реальным, трезвым указанием на материальные блага, ожидающие их в Италии» [473] Тарле Е. В. Цит. соч. С. 41–42. . В дальнейшем, как мы еще не раз увидим, Наполеон как генерал, консул, император умел воодушевить солдат иначе, обращаясь к их самолюбию, воинской чести, патриотизму, и делал это лучше, чем в 1796 г., когда призвал солдат обогащаться за счет грабежа чужих земель.

Итак, Наполеон начал свою итальянскую кампанию 5 апреля 1796 г. К тому моменту из Директории поступил приказ перейти в наступление. Клаузевиц не без иронии отмечал, что если бы Бонапарт такого приказа не получил, «то сам отдал бы его себе» [474] Клаузевиц К. Цит. соч. С. 14. .

Напомню читателю, что план кампании он разработал еще в Топографическом бюро военного отдела Конвента летом 1795 г. Главная идея плана заключалась в том, чтобы отрезать сардинскую армию от австрийской и бить противника (сначала сардинцев, а потом австрийцев) порознь. Разбив австрийцев, Наполеон предполагал далее — независимо от успехов или неудач армий Моро и Журдана на «главном», Рейнском, театре войны — идти на Вену. Д. С. Мережковский не без оснований назвал этот план «величайшим стратегическим замыслом после Александра Македонского и Цезаря» [475] Мережковский Д. С. Цит. соч. С. 137. .

Поскольку австрийская и сардинская армии вместе и даже одни австрийцы значительно превосходили французов числом (и людей, и орудий), успех кампании зависел от реализации двух условий: во-первых, от того, сумеют ли французы ударить по сардинцам внезапно, и, во-вторых, смогут ли они маневрировать между сардинцами и австрийцами так искусно, чтобы не подставить себя под ответный удар превосходящих сил противника.