Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

В области вероисповедной политики было обращено внимание на упрочение в Царстве Польском и в Западном крае Православия. В 1838 г. было образовано православное Варшавское епископство, переименованное в 1840 г. в Варшавское и Новогеоргиевское. Одновременно с этим были приняты ограничительные меры относительно католического духовенства: были запрещены съезды духовенства, усилен надзор за проповедью, запрещены общества трезвости. Многие из католических монастырей были упразднены. Учрежденная в 1836 г. Варшавская римско-католическая Духовная Академия была поставлена под контроль комиссии внутренних дел. В 1841 г. последовало обращение всех имений католической церкви в государственные имущества и католическому духовенству было назначено от казны жалованье. В Западном крае этим мерам соответствовала борьба с католическим влиянием в униатской церкви, закончившаяся воссоединением униатов с Православием, что подготовлялось еще с 1828 г., когда во главе управления духовных дел был поставлен Д.Н. Блудов. После восстания воспитанники-униаты в местных учебных заведениях были отделены от католиков. Виленская римско-католическая Духовная академия была переведена в 1842 г. в Петербург; еще до этого в Жировицком монастыре, близ Слонима, была основана особая униатская. Многие униатские епископы были смещены. Высочайше утвержденным мнением 5-го марта 1832 г. особого комитета по делам возвращенных от Польши губерний было предписано на униатские священнические места назначать по преимуществу малороссиян. В 1831 г. на соединенную Брестскую и Литовскую епархии был назначен Иосиф Семашко, ревностный поборник воссоединения униатов с Православной Церковью. Еще ревностнее его действовал назначенный на православную Полоцкую епархию Смарагд Крыжановский, деятельность которого сам Семашко находил «торопливой». В 1833 г. Почаевский униатский монастырь был обращен в православный с переименованием в лавру; в это же время было закрыто до 15 базильянских монастырей. 13-го января 1833 г. были утверждены выработанные Семашко правила для постепенного воссоединения униатов с Православием. С 1-го января 1837 г. управление униатскими делами перешло к Синоду. Одновременно с этим сам Семашко энергично подготовлял почву для воссоединения, не брезгуя и мерами принудительного характера, как перевод неугодных священников, назначение их на причетнические места, ссылка в коренные русские губернии. 12-го февраля 1839 г. в Полоцке был подписан соборный акт о соединении униатской церкви с Православной. 26-го февраля акт был передан обер-прокурору Святейшего Синода Н.А. Протасову и 25-го марта получил утверждение [49] Обрусительная политика императора Николая в Западном крае нашла свое как бы научное обоснование. Профессор русской истории в Петербургском университете Н.Г. Устрялов выступает в это время с новым взглядом на прошлое Литвы, подчеркивая роль русской народности в образовании Литовского княжества и доказывая его исконную особенность от Польши. Безусловно, заключавшие в себе значительную долю чисто научной истины, эти взгляды Устрялова в данный момент имели известное официозное значение. Они были встречены очень благосклонно тогдашним главой ведомства народного просвещения гр. С.С. Уваровым и Н.А. Протасовым, который, сперва в должности товарища министра народного просвещения, а несколько позднее – обер-прокурора св. Синода, и был одним из главных насадителей обрусительной политики на нашей западной окраине. .

Мероприятия относительно католической и униатской церкви вызвали недовольство со стороны римского первосвященника. Папа Григорий XVI громко осуждал воссоединение униатов [50] Его аллокуция в кардинальской коллегии 20-го июля 1842 г. и отказывался утверждать кандидатов русского правительства на католические епископские кафедры, вследствие чего большинство кафедр пустовали. В конце 1845 г. император Николай Павлович, возвращаясь из Палермо, где должна была провести зиму императрица Александра Феодоровна, посетил Рим и имел 1-го декабря свидание с римским первосвященником в Ватикане. Свидание происходило в присутствии лишь русского посланника при папском дворе А.П. Бутенева и кардинала Антона. Во время свидания папа говорил о положении католической церкви в России, и государь обещал, что относящееся к этому вопросу законодательство будет пересмотрено. Весной 1846 г. в Петербурге был учрежден под председательством гр. К.В. Нессельроде комитет для рассмотрения папских жалоб. Совещания этого комитета привели к миссии в Рим в 1846 г. Блудов прибыл в Рим уже после смерти Григория XVI, когда на папский престол вступил Пий IX. Переговоры затянулись, и лишь к 22-му июля 1847 г. закончились заключением между Россией и папским престолом конкордата. Главные основания этого конкордата сводились к следующим пунктам: 1. Число католических епархий было увеличено на одну: кроме существующих уже Могилевской архиепископии, Виленской, Самогитской, Минской, Луцкой и Каменец-Подольской епископий, учреждалась Херсонская – для юга России и Кавказа. 2. За папой признавалось право буллой определять пространство и пределы епархий. 3. Епископы и суффраганы назначались по соглашению между папой и русским правительством, после чего следовало со стороны папы каноническое утверждение. 4. Духовный суд и управление сосредоточивались в руках епископов, подчиненных папе в каноническом отношении. Консистории при епископах должны были иметь исключительно совещательное значение. 5. Епископ являлся руководителем в семинариях. Петербургская римско-католическая Академия отдавалась в ведение архиепископа Могилевского. На профессорские кафедры в Академии должны были назначаться исключительно католики.

Восточный вопрос и Польша – вот что дает объяснение внешней политике императора Николая в 30-х и 40-х годах. Постановка и разрешение восточного вопроса находились в это время в гораздо большей зависимости, чем в первые годы царствования, от того, как складывались отношения России к западным державам и к событиям, совершавшимся в Европе. В свою очередь, сами эти отношения мотивируются для императора Николая в значительной степени тем политическим курсом, какой он держит после 1830 г. в Польше.

Очевидными вопросами для русской политики на Востоке в 30-х и 40-х годах становятся вопросы об окончательном устройстве Греции, придунайских княжеств, Молдавии с Валахией и Сербии. На фоне этих вопросов обрисовывается и то явление, к которому сводится теперь постановка в целом восточного вопроса как вопроса общеевропейской политики – соперничество на Востоке России с Англией и отчасти с Австрией. Это соперничество – соперничество за упрочение своего влияния прежде всего на почве экономических отношений во вновь призванных к политической жизни областях. Отсюда острота вопроса о назначении на Востоке консулов и о тех политических формах, какие установятся в этих областях, – вопроса, в котором Англия и Николай заняли столь противоположные позиции. Коллизия интересов России и европейских, прежде всего двух указанных, держав начинается еще накануне войны 1828–29 гг.; она окончательно определяется к 1833 г., когда Унхиар-Скеллессийский договор закрепил за Россией ее преобладающее положение на Востоке, а, с другой стороны, конвенции этого года, покрывая собой недоверчивое отношение Австрии к русской политике на Востоке, наметили ту общую международную группировку в Европе, которая выражается в тройственном союзе России, Австрии и Пруссии и в четверном соглашении Англии, Франции, Испании и Португалии. Эта группировка делается, в свою очередь, отправной точкой всей дальнейшей политики императора Николая, которая с этого момента вступает в свой новый фазис и, соблазняясь мыслью о разъединении интересов Англии и Франции и о международном изолировании последней, оказывается в 1840 г. лицом к лицу с утратой своей позиции на Востоке. Таков смысл лондонских конвенций 1840 и 1841 гг. Можно сказать, что за все это время император Николай, в политических заданиях которого на Востоке чудится последний отзвук широкого размаха русской политики конца XVIII в., тщетно стремится на западном побережье Черного моря к тем же достижениям, какие в более легких условиях, при отсутствии сложных противоборствующих сил, были в значительной степени достигнуты к этому времени в Закавказье. Выразителем традиций конца XVIII в. является в это время в его деятельности в придунайских княжествах Киселев. Новая школа русской дипломатии вырастает в лице бар. Бруннова. Когда к началу сороковых годов русской дипломатии оказались не по плечу традиции конца XVIII в., император Николай начинает останавливаться на мысли о более тесном соглашении по восточным делам с державами, наиболее в этих делах заинтересованными или территориально, как Австрия, или экономически, как Англия. События 1848 г., на время заслонившие восточный вопрос, сами в свою очередь ввели в его разрешение новый фактор, Францию второй империи, и подготовили ту его постановку, которая приводит уже непосредственно к заключительному акту николаевской эпохи – к Крымской кампании.