Сергей Дашков - Юстиниан

Оставшийся не у дел Велисарий скончался в марте 565 года. Для потомков он стал символом верного слуги, пострадавшего от властелина. Почти через полторы тысячи лет поэт Иосиф Бродский сказал про маршала Жукова:

Шарль Диль со свойственной ему иронией заметил: «…несмотря на бесспорные военные таланты, Велисарий все-таки был скорее счастливым, чем великим полководцем. Я вовсе не порицаю его за то, что ему случалось проигрывать сражения; скорее он достоин порицания за то, что часто подвергался риску быть разбитым. Но вместе с тем он оставался лучшим из полководцев своего времени, и империя всегда нуждалась в его услугах… Как бы то ни было, но личность Велисария остается наиболее популярной из числа живших в царствование Юстиниана» [485] Диль , 2010. С. 195. .

Еще одним варваром, сделавшим блестящую карьеру, был Мунд: по одним данным, гепид королевского рода, по другим — какой-то родственник Аттилы. То ли вследствие междоусобицы, то ли по иным причинам бежав от гепидов, он сначала отвоевал себе владение на севере Иллирика, создав фактически бандитский анклав, а затем попросил покровительства у Теодориха Великого и успешно воевал с ромеями. После смерти короля Мунд, поразмыслив, перешел на сторону империи и был назначен военным магистром Иллирика, который лично исходил вдоль и поперек в своих прежних кампаниях. Вчерашним своим врагам он служил с неменьшим рвением, нежели ранее готам. «Мунд был родом варвар, но исключительно предан интересам императора и очень сведущ в военном деле», — хвалит его Прокопий [486] Прокопий . Война с готами. I. 5; Т. 1. С. 33. .

В 531 году он получил должность военного магистра Востока, хотя, по всей видимости, в восточных кампаниях реального участия не принял, так как быстро был вновь переназначен на пост военного магистра Иллирика.

В январе 532 года Мунд оказался в столице и сыграл, наряду с Велисарием, решающую роль в подавлении «Ники».

Во время готской войны Мунд командовал северной группой войск, наступавших через Далмацию. После того как была занята Салона, в дело вмешался рок: в мелкой стычке под городом пал его сын. Ослепленный горем византийский командующий отдал приказ немедленно атаковать врага и сам помчался в бой. В пылу схватки кто-то нанес ему смертельную рану.

О ранних годах Нарсеса не известно практически ничего — ни как он, армянин из Персармении, оказался в пределах империи, ни при каких обстоятельствах его оскопили. Видимо, в юности он был рабом, купленным для нужд императорского дворца.

Обратив каким-то образом на себя внимание, он сделал карьеру и при Юстиниане находился в числе императорских спафариев. Во время восстания «Ника» именно Нарсес взял на себя ответственное дело, посулами и деньгами отколов от основной массы бунтовщиков часть венетов.

В 535 году он (если его не путают с другим чиновником, тезкой) смог выполнить не менее деликатное задание — заменить александрийского патриарха Гайяну Феодосием и подавить случившееся из-за этого народное возмущение.

В 538 году император назначил Нарсеса препозитом священной опочивальни и отправил в Италию, на помощь Велисарию, но начальники не ладили между собой и через два с лишним года Нарсес вернулся обратно.

Препозит был одним из тех лиц, которым в 541 году поручили спрятаться за драпировками и подслушать разговор Иоанна Каппадокийского с Антониной, приведший к падению префекта претория.

В 545 году он возглавлял отражение нашествия славян и переговоры с ними. Именно Нарсес разоблачил лже-Хильвуда, которого варвары пытались представить Юстиниану под видом настоящего.

В 550 году, после смерти Германа, будучи уже в высоком сане патрикия, он получил назначение главнокомандующим на самый ответственный театр военных действий — в Италию.

После выхода «Прагматической санкции» император назначил Нарсеса префектом претория Италии. Таким образом, евнух сосредоточил в своих руках военную и гражданскую власть. Фактически он стал вице-императором Италии. Позже эта схема управления получит наименование «экзархат».

Много лет Нарсес был близок к Юстиниану и, судя по тем поручениям, которые ему выпадали, пользовался абсолютным доверием императора. Прокопий, обливавший всех грязью, о Нарсесе выражался только уважительно и считал, что это был «человек острого ума и более энергичный, чем это свойственно евнухам» [487] Прокопий . Война с готами. II. 14; Т. 1. С. 154. Агафий тоже хвалит Нарсеса ( Агафий . I. 15. С. 29). . Хвалит его и Агафий Миринейский: «Нарзес был чрезвычайно благоразумен и деятелен и удивительно легко приспособлялся к любой обстановке. Он не очень отличался образованием и не гордился красноречием, но славился прямотой натуры и был в состоянии словом выражать свои мысли, и это — евнух, воспитанный в изнеженности в императорском дворце. Он был низкого роста, сухощав, но выработал такое мужество и ловкость в делах, которые кажутся невероятными. Отсюда ясно, что кому присущ свободный и благородный дух, тому ничто и ни в каком деле не может помешать достичь первенства и стать наилучшим» [488] Агафий . I. 16. С. 29, 30. . Есть мнение, что именно Нарсес стоит за левым плечом Юстиниана на мозаиках апсиды собора Сан-Витале в Равенне.

Он отличался богобоязненностью, очень почитал Богоматерь: «Соратники Нарсеса говорили, что он так почитал Бога молитвами и другими благочестивыми делами, прославляя надлежащим образом и Деву Богородицу, что Она открыто ему указывала время, когда следует сражаться, и он не приступал к делу, пока не получал от Нее знака» [489] Евагрий . IV. 24. С. 307. . Где-то в Вифинии он основал монастырь, приобретя для монахов земельные угодья и постройки.

Данное им слово Нарсес держал твердо; враги это знали и сдавались под его гарантии в плен. Умел он при случае пользоваться и стратегемами, военными хитростями. Так, при осаде Лукки граждане обещали сдать город через месяц, если не придет помощь, и выдали в обеспечение некоторое число заложников. Помощь не пришла, но город не выполнил договора и не сдался. Тогда Нарсес приказал вывести под стены заложников и рубить им шеи мечами. В городе раздались плач и причитания родственников и друзей павших, понеслись проклятия жестокости византийцев. В ответ на это евнух заявил, что, если лукканцы все-таки сдадутся, он вернет им павших живыми. Горожане поклялись — и ромеи немедленно продемонстрировали им живых «казненных». Дело в том, что казнь была ненастоящей: полководец дал команду привязать каждому заложнику сзади на шею палки, покрытые кожей, — по ним и пришлись удары мечей, казавшиеся издалека смертельными. Город сдался.