Александр Мещеряков - Terra Nipponica [Среда обитания и среда воображения]

Возрастание государственной мощи и уверенности (самоуверенности) в своих силах прямо сказывалось на оптимистическом (или же достаточно сбалансированном) восприятии жизни, по крайней мере таком, каким мы можем наблюдать его по письменным текстам, порожденным государством. Несмотря на начавшееся распространение буддизма, жизнь не воспринималась как страдание и юдоль печали. Здесь было место радостям и горестям, встрече и прощанию. Люди молились о продлении жизни, смерть воспринималась не как избавление от горестей мира, а как утеря радостей жизни. Неурожайный год сменялся урожайным. После засухи благодаря усердным молитвам непременно проливался дождь. Все процессы в обществе и природе мыслились как познаваемые и принципиально подверженные контролю. Когда гадание показывает, что должна случиться засуха, император Дзюнна (786–840, на троне 823–833), опираясь на прецеденты в китайской истории, уверенно заявляет: «Добродетельность непременно побеждает проклятие, добро уничтожает бедствие». Поэтому, для того чтобы избежать засухи, он объявляет о ряде благотворительных мер, которые призваны задобрить Небо и повлиять на природные силы [7]. Когда на морском побережье вдруг появляются камни необычной формы и никто не знает, как истолковать это явление, император Ниммё (810–850, на троне 833–850) простодушно распоряжается на всякий случай провести буддийские и синтоистские обряды, которые – он уверен! – заведомо «превратят [потенциальные] бедствия в счастье» [8].

Китайское влияние затрагивает прежде всего элиту. В связи с этим в придворной жизни господствует китайская картина мира. В самом общем виде она выглядит следующим образом. Основными компонентами мироздания являются Небо, Земля и Человек. Безличное Небо представляется высшей инстанцией, управляющей всеми делами и процессами, происходящими на Земле. Небо предъявляет человеку определенные морально-этические требования, которые он должен выполнять. Если эти требования соблюдаются, тогда Небо устраивает так, что Земля (обиталище людей) приходит в гармоничное состояние, удобное и благоприятное для проживания человека. В противном случае Небо выражает свое недовольство и Земля приходит в «возмущение». Его проявлениями являются засухи, проливные дожди, бури, землетрясения, неурожаи, пожары, болезни, мятежи и т. п. Задача состоит в том, чтобы правильно истолковать эти знаки, определить их причину и принять меры (как практические, так и ритуальные) по исправлению недостатков в своем поведении. Таким образом, триада Небо-Земля-Человек образует комплекс, в котором человеку отводится активная роль – ведь именно его поступки способны вызывать ту или иную реакцию природы. После длительной серии землетрясений император Дзюнна говорит о том, что подобные бедствия не происходят сами собой, их причина коренится в людях [9].

В этих условиях не возникает вопроса о возможности или даже необходимости «покорения природы». Однако можно влиять на нее через действия, которые «ублажают» высшие силы. Небо предстает как главная из этих сил. Если отвлечься от хозяйственного аспекта использования природы, то она – чуткий индикатор, по которому судят о том, насколько удовлетворены высшие силы поведением людей и насколько «правильно» устроена жизнь данного сообщества. Природа не имеет самостоятельной воли и независимого бытия, она сотворена божественными силами и управляется ими. Поэтому «поведение» природы – это в конечном счете поведение божественных сил.

В государстве и обществе выделяются группы населения, на которые возложена обязанность (или же которые присвоили эту обязанность) по осуществлению наблюдения за Землей и коммуникации человека с Небом, другими божественными силами, – это астрологи, гадатели, геоманты, синтоистские жрецы, буддийское духовенство. Но верховной инстанцией в этом отношении является император со своим двором. Именно он обладает наибольшими потенциями для того, чтобы умилостивить Небо и иные божественные инстанции. Эксперты делают свои предложения, но окончательное решение остается за императором.

В японской картине мира верховная власть (император) связана с природной средой обитания намного прочнее, чем на Западе. Генезис верховной власти имел в Японии религиозную основу, император – это не военный предводитель, а верховный жрец, его основная функция – обеспечение плодородия, что достигается установлением с помощью ритуальных методов контроля над поведением природы и природным временем (чередование времен года, дождей и вёдра, холода и тепла, предотвращение стихийных бедствий и т. д.). Подобный менталитет свойствен многим традиционным обществам и, вероятно, имел в Японии местное происхождение. Однако конкретное формулирование обязанностей (ответственности) правителя по обеспечению плодородия и минимизации последствий стихийных бедствий сформировалось в значительной степени под прямым интеллектуальным влиянием Китая, который в течение длительного времени выступал для Японии в качестве культурного донора [10].

Что думали древние японцы о той земле, на которой они живут? Для человека, перешедшего к оседлому образу жизни и занявшегося землепашеством, земля – это главный ресурс для пропитания. Поэтому главные параметры, по которым он оценивает землю, – это плодородие, размер, обширность. Предназначение земли – быть полем, объектом сельскохозяйственной деятельности. Считали ли древние японцы свою землю достаточно большой, обильной и плодородной, чтобы удовлетворялись их потребности?

Мифы синто, зафиксированные в сводах «Кодзики» (712 г.) и «Нихон сёки» (720 г.), повествуют о происхождении Японских островов. При этом космологическая часть повествования восходит к китайскому памятнику «Хуайнаньцзы» (середина II в. до н. э.). В самом начале «Нихон сёки» сообщается: «В древности, когда Небо-Земля были не разрезаны и Инь-Ян не были разделены, мешанина эта была подобна куриному яйцу, темна и содержала почку. И вот чистое-светлое истончилось-растянулось и стало Небом, а тяжелое-мутное удержалось-застряло и стало Землей… И тогда между Небом и Землей возникло нечто. По форме оно напоминало почку тростника. И оно превратилось в божество» [11].

Затем следует рассказ о рождении божеств и создании территории собственно Японии – речи о создании других земель и стран не идет (следует также иметь в виду, что остров Хоккайдо и архипелаг Рюкю не входили тогда в состав японского государства). Эти мифы имеют уже местное происхождение. Согласно этим мифам, боги Идзанаги и Идзанами создают в море страну Оясимакуни. Этот термин обычно переводится как «восемь больших островных стран» или «большая страна из восьми островов» [12]. В различных вариантах мифа перечень этих островов-стран несколько различается и под словом «остров» (сима) может пониматься не только собственно остров, но и определенная часть суши. В стихотворении знаменитого поэта Какиномото Хитомаро провинция Ямато (т. е. «сердце» японской государственности, там была расположена столица Нара) прямо именуется островом («Манъёсю», № 255; вариант этой песни см. в антологии «Синкокинсю», № 899) [13]. Мифы не выделяют Хонсю в качестве отдельного острова, на его территории располагаются несколько «островов», т. е. крупных территориальных единиц. Это свидетельствует о том, что наполнение термина «сима» в древности и в нынешнее время было разным. Показательно, что если в текстах, отсылающих к мифу (акту творения), Япония обозначается как «восемь островов», то в текстах, описывающих историческое время, «восемь островов» могут превращаться в «восемь (т. е. множество) провинций». Именно так именуют подданные подвластную императору Камму (737–806, на троне 781–806) территорию, на которую распространяется его светоносность [14]. В таком именовании отражена материковая, а не морская (островная) составляющая образа Японии.