Сергей Беляков - Весна народов [Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой]

Сечевые стрельцы, оборонявшие Киев, ушли из города без боя. Петлюра вместе с Директорией переехал в Фастов, затем в Винницу, а потом еще дальше — в Ровно, на границу с Галицией. Из 300 000 штыков и сабель, с которыми Петлюра вступил во вторую войну с большевиками, осталось не больше 30 000, и только 15 000 были боеспособны [1435] Солдатенко В. Ф. Гражданская война в Украине. 1917–1920 гг. С. 283. . Армия растаяла. В апреле — мае 1919-го появилась шутка: мол, в вагоне сидит Директория, а под вагоном вся ее территория. Еще ярче писал о действиях своих недавних соратников Владимир Винниченко, назвавший штаб и правительство УНР «цыганским табором в вагонах». Он как будто злорадствовал: «Безначалие, дезорганизация, растерянность, деморализация. Директория живет в вагонах, вокруг которых кучи нечистот, мусору, грязи. Министры ссорятся, грызутся <���…>, арестовывают один другого. Войск нет, только штабы да атаманы во главе с „Главным Атаманом“» [1436] Винниченко В. Вiдродження нацiї. Ч. 3. С. 293. .

Петлюра хотел набрать побольше войск в Галиции. Однако галичане тогда ничем не могли помочь Петлюре. Они вели тяжелые бои с поляками, не теряя надежды вернуть Львов. Петлюра предлагал пойти на компромисс с поляками, но лидер галицких украинцев Евген Петрушевич категорически отказался.

Надежды Петрушевича тоже не сбылись. В мае 1919 года в Галицию передислоцировалась армия генерала Юзефа Галлера. Ее называли Голубой армией — по цвету солдатских шинелей, сшитых из синего французского сукна. Голубую армию сформировали и вооружили на французские деньги еще в ходе мировой войны. Она была укомплектована поляками-добровольцами, вернувшимися из США, такими же добровольцами, прежде служившими Франции, а также бывшими поляками-военнопленными и поляками — солдатами австро-венгерской армии. Ее вооружение, подготовка, дисциплина были на порядок выше, чем у «повстанческих» армий, сражавшихся тогда на Украине.

Эту армию Антанта предполагала использовать против большевиков — пусть отважные поляки поберегут драгоценную французскую кровь. Французское командование категорически запретило использовать Голубую армию против галичан. Но поляки этим запретом пренебрегли, именно против галичан и бросили армию Галлера. За два месяца она решила исход войны. Галичанам не помог даже толковый русский генерал Александр Греков, которого они пригласили к себе на службу (Петлюра Грекова побаивался, а потому охотно отпустил в Галицию). К июлю 1919-го Галицкая армия была разбита и отброшена за реку Збруч, старую границу двух погибших империй — Австрийской и Российской. Остатки двух армий, Галицкой и петлюровской, были зажаты между победоносными польскими войсками на западе и наступающими с востока большевиками.

«Я не помню, при какой власти это происходило — при украинцах или при красных, — каждая старалась перещеголять другую» [1437] Мандельштам Н. Я. Вторая книга. С. 20. , — так Надежда Яковлевна Мандельштам писала про «великий и страшный» 1919 год в Киеве.

Уже в марте большевики овладели большей частью Украины. Только на западе Волыни и Подолья еще сопротивлялись петлюровцы, а на юго-востоке создавали свои «вольные советы» анархисты батьки Махно. И тогда же, в марте, начались и первые восстания против большевиков. Новая власть настроила против себя народ почти так же быстро, как петлюровская.

Украинские коммунисты (из тех, что только в январе откололись от социал-демократов Винниченко) писали в своей еще не запрещенной большевиками газете «Червоний прапор» («Красное знамя»): новая власть пришла «как завоеватель, как оккупант» [1438] Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918–1919 годы. С. 100. .

Причины разочарования народа в коммунистах-большевиках давно и хорошо известны: политика военного коммунизма, продразверстка и красный террор. Однако на Украине была и своя национальная специфика. Общероссийский лозунг крестьянских восстаний [1439] В советской историографии антикоммунистические крестьянские восстания называли «кулацкими мятежами», но это был не научный термин, а политический ярлык. «Кулаками» в таком случае называли не одних лишь мужиков-«мироедов», промышлявших ростовщичеством, и даже не богатых крестьян, а вообще всех крестьян, что посмели выступить против большевистской власти. «За советы без коммунистов!» дополнялся лозунгами местными: «Мы — украинские большевики!», «Мы за власть Советов», но «против жидов и кацапов», «За самостийную Украину» и, конечно же, «Бей жидов и москалей!» [1440] Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918–1919 годы. С. 117. .

В марте 1919-го на III Всеукраинском съезде Советов вождем украинской революции объявили русского интернационалиста Георгия Пятакова. Правда, Всеукраинский ЦИК возглавил другой человек — старый большевик Григорий Петровский, а правительством по-прежнему руководил Христиан Раковский. Но влияние Пятакова, секретаря ЦК Компартии большевиков (Украины), было таким, что большевистская политика ассоциировалась как раз с его именем.

Георгий Пятаков был, как мы помним, давним и последовательным противником любого национализма, в том числе и украинского. Легкость победы над петлюровцами и крушение Украинской Народной Республики окончательно убедили его в собственной правоте.

Большевики Донбасса (Ворошилов, Артём, Межлаук, Квиринг) оставались противниками Пятакова и его сторонников — левых коммунистов. Но в украинском вопросе обе группировки сходились: «реакционен» не только украинский сепаратизм, но даже украинский язык. Глава советского украинского правительства в этом мало чем отличался от Пятакова. Искусный дипломат Христиан Раковский не сразу сумел понять всю сложность «украинского вопроса». Его русские товарищи, по всей видимости, внушили Раковскому вполне русский национальный взгляд на украинских «сепаратистов». Полиглот, который говорил с немцем по-немецки, с французом по-французски, с англичанином по-английски и даже с румыном по-румынски, объявил делопроизводство на украинском языке «реакционным».

Новые правители Украины не только не знали украинского, но и не считали нужным его знать. Если петлюровцы спешно переводили делопроизводство на украинский, то большевики так же спешно возвращали русский, потому что «…в советской России пишут только русским языком» [1441] Винниченко В. Вiдродження нацiї. Ч. 3. С. 310. . Если на заседании III Всеукраинского съезда Советов делегат начинал речь по-украински, русские делегаты тут же кричали ему: «Мы не понимаем», — и заставляли переходить на русский.

Советские комдивы и командармы не всегда знали язык своих же солдат. Командир легендарной 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии Павел Дыбенко говорил, что в его штабе «никто не умеет читать по-хохляцки» [1442] Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918–1919 годы. С. 119. . А ведь под командованием Дыбенко воевали бригады Григорьева и Махно, почти полностью украинские.