Сергей Беляков - Весна народов [Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой]

Среди сотрудников главной москвофильской газеты «Прикарпатская Русь» только главный редактор свободно владел русским языком [273] Москвофiльство: документи i матерiали. С. 98. . А когда русские заняли Галицию и начали брать на службу москвофилов, то оказалось, что не хватает даже писарей, знающих русский язык.

Что требовать от простых людей, когда для самого Дудыкевича русский язык был не родным, а только «политическим»? Вот свидетельство Владимира Короленко, которому довелось видеть и слышать лидера галицких москвофилов: «Говорит он медленно, как человек, думающий не по-русски и лишь переводящий свои мысли на русский. <���…> Перед каждой фразой многозначительная пауза, во время которой оратор, очевидно, подыскивает русские слова» [274] Неизданный В. Г. Короленко: в 3 т. Т. 1. С. 278. .

Представления рядовых москвофилов о России были довольно туманными. Они охотно пели «Смело, товарищи, в ногу!» и «Вы жертвою пали в борьбе роковой», но не знали, что это революционные песни [275] Пашаева Н. М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX–XX вв. С. 126. . Лидеры москвофилов, тесно связанные с русскими националистами и крайне правыми, были, конечно же, противниками революции и революционных песен. Однажды на собрании в честь юбилея москвофильского студенческого клуба «Друг» молодой москвофил М. Ф. Глушкевич сделал доклад, где говорил о борьбе русского гения «за священную идею свободы», при этом хвалил Рылеева, Чернышевского, Глеба Успенского и Максима Горького. Русский консул и несколько видных москвофилов демонстративно покинули аудиторию. Только перед самой мировой войной среди галицких москвофилов появились свои социалисты, но их можно было пересчитать по пальцам.

Воспитанные в австрийской Галиции, москвофилы мало что знали о русской жизни. С этнографической точки зрения их никак нельзя причислить к русскому народу. Русофильство стало их политическим выбором. Они хотели стать частью великого русского мира, связать свою судьбу с русской культурой, а если получится, то и с Российской империей. Подавляющее большинство их действовало вполне бескорыстно. «В Галиции есть мечта о великой чистой прекрасной России» [276] Пришвин М. М. Дневники. 1914–1917. С. 111. , — замечал Пришвин.

Враги называли москвофилов «рублефилами», намекая, что их политические убеждения будто бы связаны с русскими деньгами: «…люди, которые за российские рубли стоят на службе чужому государству» [277] Цит. по: Гайсенюк В. В. Москвофiльство в Галичинi та на Буковинi… Л. 46. , — сказал о них Михайло Король. Украинская и польская пресса не раз обвиняла москвофилов в том, что они якобы получают «миллионы русских рублей» [278] Москвофiльство: документи i матерiали. С. 99. . Справедливо ли это обвинение?

В эпоху своего расцвета галицкие русофилы почти не получали денег из России. В лучшем случае им кое-что перепадало от средств, собранных частными лицами и благотворительными славянскими комитетами. Но этих денег было мало, и поступали они нерегулярно. Впрочем, Иван Наумович, депутат Галицкого сейма и рейхсрата, священник-униат, издатель, писатель и драматург, впервые обратился за деньгами в Петербург еще в 1873 году. Он пожаловался, что «злобные люди» (поляки) погубили пасеку, на доход от которой он рассчитывал. Просьбу о помощи Наумович просил передать Владимиру Черкасскому, известному русскому славянофилу и панслависту, бывшему московскому городскому голове. Деньги Наумович получил и Черкасского поблагодарил [279] Пашаева Н. М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX–XX вв. С. 114. . Это, видимо, были деньги не государственные.

Только в 1876 году было принято решение выплачивать регулярную субсидию москвофильской газете «Слово», но и эти деньги (1000 рублей) не всегда доходили до Галиции. Издатель газеты Венедикт Площанский жаловался российскому министру внутренних дел, что в 1867–1879 годах не получал субсидии. Пропавшие деньги найти так и не удалось [280] Миллер А. Украинский вопрос в Российской империи. С. 228. .

Одно время на газету возлагали большие надежды. Считалось, что она поможет бороться с украинофилами, мазепинцами (то есть украинскими националистами) и в самой России. Однако в России львовское «Слово» интереса не вызвало. В Киеве выписывалось от пяти до восьми экземпляров, а на всю Волынскую губернию у «Слова» был вообще лишь один подписчик. В 1880 году назначенный министром внутренних дел М. Т. Лорис-Меликов велел прекратить субсидирование газеты [281] Там же. С. 229. , чтобы не тратить государственные средства на столь сомнительное дело. К тому же отношения с Австро-Венгрией тогда были союзническими, а потому поддержка потенциальных сепаратистов в планы Петербурга не входила.

Но при Александре III и Николае II небольшой ручеек государственных денег все-таки начал поступать галицким и закарпатским русофилам. В 1883 году Адольф Добрянский, известный общественный деятель, один из лидеров русофилов, получил 15 000 гульденов. Деньги были выделены и Наумовичу [282] Об этом нам известно из письма священника русской посольской церкви в Вене Михаила Федоровича Раевского обер-прокурору Святейшего синода Константину Победоносцеву (см.: Пашаева Н. М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX–XX вв. С. 115). Сам Раевский был незаурядным ученым-славистом, поддерживал деловые контакты со многими выдающимися славянскими учеными и политиками Габс- бургской монархии. Как видим, он выполнял и особые поручения, присущие скорее дипломату и разведчику. . Последнему удавалось получить из Петербурга и суммы куда более значительные. Так, в 1884 году обанкротился один австрийский банк. Его капитал состоял из епархиальных денег, а среди вкладчиков было много галицийских крестьян. Наумович приехал в Петербург и представил дело следующим образом: «Для болгар вы потратили один миллиард рублей, и 200 000 ваших воинов пало в борьбе за свободу южных славян [283] Речь о потерях в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. . Какая бы ни была причина несчастного приключения с банком — невежество или легкомыслие, — вы благое сделаете дело, если спасете наших священнических вдов, сирот и несчастных крестьян» [284] Цит. по: Пашаева Н. М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX–XX вв. С. 115. . И «благодаря великодушию императора Александра III» на спасение банка в чужой стране ассигновали сначала 600 000 марок, а затем еще 650 000 рублей [285] Там же. . Пожалуй, в России вдовы и сироты тоже были бы рады такому великодушию. Они имели на него куда больше прав.

Государственное финансирование русофилов (теперь уже москвофилов) продолжалось и в последний предвоенный год. В записке обер-прокурора Синода Саблера министру иностранных дел Сазонову, помеченной грифом «Весьма секретно», предлагалось тратить на поддержку православия в Галиции 60 000 рублей в год. Саблер рекомендовал выплатить по 2000 рублей униатским священникам, готовым перейти в православие. Нескольким действующим православным священникам было назначено небольшое жалованье (от 750 до 1200 рублей в год). В их числе были Игнатий Гудыма и Максим Сандович [286] Москвофiльство: документи i матерiали. С. 104–107. . Оба в это время находились под следствием по обвинению в государственной измене. Львовский судебный процесс гремел на всю Европу. Русские газеты обвиняли австрийские власти в произволе. Прокурор не смог доказать, что Сандович и Гудыма получали из России деньги или ценные подарки, а потому присяжные (сплошь евреи и поляки) обоих оправдали. К счастью, в руках обвинения этих документов не было.