Жан-Клод Болонь - История безбрачия и холостяков

Частота половых сношений у женатых выше, чем у холостяков, что понятно, но после 40 лет холостяки выходят на первое место. Быть может, дело в том, что холостяк, которому за 30, приобретает некоторый опыт в том, как завязывать отношения, а молодой холостяк, во всяком случае холостяк 1940-х годов в Америке, находит меньше благоприятных ситуаций. Таким образом, можно нарисовать следующий портрет белого холостяка 1940-х годов в США: робкий человек, не вступивший в брак вовремя (около 30 лет), а поэтому с возрастом прибегающий или к самоудовлетворению, или к порочным сношениям, в зависимости от уровня образования, но в любом случае не прекращающий сексуальной активности. Ничего слишком неожиданного в этом портрете нет. Кинси не проводил опросов сопоставимого масштаба среди других социальных групп, однако его исследование, по крайней мере, дало возможность называть вещи своими именами.

Зато «сексуальная революция» 1960-х годов коснулась в первую очередь переоценки сексуальной активности холостяков. [360] Об интересе того времени к сексуальному поведению холостых см. Ellis (1963, trad. fr. 1968); Oraison 1966; Célibat et sexualité, 1970; Simon 1972; Mauco 1973; Eck 1974. «В эту эпоху женщина стыдилась признаться, что она девственна, и не стыдилась рассказать о своих половых связях», — пишет Марсель Эк. Традиционные ценности перевернулись, изменилось сознание, а за ним и поведение. Пьер Симон в опросе 1972 года отмечает, что девственницами называют себя 3 % женщин от 25 до 30 лет и 7 % женщин после 50 лет. Вне зависимости от того, искренни ли опрошенные, налицо изменение ценностей от поколения к поколению. Для тех, кто родился после войны, девственность не является ценностью сама по себе. Изменяется и отношение к воздержанию. Если вплоть до 1950-х годов оно считается «здоровым и полезным образом жизни» или же, следуя фрейдистским концепциям, свидетельствует о сублимации сексуального влечения, то теперь в нем видят причины физических и психических расстройств. На протяжении 20 веков общественное мнение благоприятствовало целомудрию, и вдруг оно стало считаться априори неблагоприятным и вредным. «Если вы абсолютно целомудренны, то я склонен считать, что в вашем умственном и эмоциональном развитии есть какие-то отклонения».

Появление контрацептивных средств также меняет всю раскладку. К проституткам теперь обращаются все реже, так как случайные подруги больше не боятся половой связи. С изобретением противозачаточных таблеток мужчина в меньшей степени, чем раньше, чувствует себя ответственным за «последствия», уменьшается и количество нежелательных беременностей. Альтернативные или неполные сношения (содомия, ласки) больше не являются единственным выходом, а поэтому частота их уменьшается.

К сожалению, нет возможности сопоставить данные Кинси (1948) и Симона (1974), так как они получены на основании разных критериев.

Майские события 1968 года во Франции закрепили перемены в сознании. Речь шла не столько о переоценке безбрачия, сколько о переосмыслении понятия «супружеская пара», которое теперь совершенно не обязательно связывается с официальным закреплением брака. Внебрачное сожительство становится общепринятым: 55 % французов (64 % мужчин и 47 % женщин) считают его вполне допустимым, если речь идет о женихе и невесте, 56 % (65 % мужчин и 48 % женщин) — если речь идет о холостяках, давно знакомых друг с другом. Сожительство, добрачные отношения, свободные пары больше не вызывают порицания. Однако подавляющее большинство опрошенных все еще высказываются против связи холостяков, если они знакомы совсем мало. [361] Simon, 1972, pp. 376–377.

История холостяков и безбрачия в это время оказывается связана и с постепенным изменением отношения к гомосексуализму. Если, по данным Кинси, склонность к гомосексуализму и наличие гомосексуального опыта нередки (Кинси оценивал их в 50 % опрошенных среди мужчин и 25 % среди женщин), то исключительная гомосексуальность также встречается достаточно часто. Марсель Эк признавал склонность к гомосексуализму за 10 % и практику — за 5 % опрошенных. Традиционное общественное неодобрение гомосексуалистов приводило к тому, что многие из них вступали в так называемый «брак ради приличий», более или менее удачный. Возросшая терпимость по отношению к гомосексуалистам сократила количество таких браков, что повлияло на общий показатель безбрачия. Однако трудно представить строгие статистические выкладки там, где речь идет о природной склонности, иногда скрытой или отрицаемой. Если процент признанных гомосексуалистов остается стабильным на протяжении всего XX века (6–7 %), то еще по меньшей мере 20 % женатых мужчин проявляют склонность к гомосексуализму. Однако эти данные нельзя считать достаточно точными и вызывающими доверие.

Сексуальная революция неожиданно дала обратный эффект. После полувека психоанализа и 20 лет «сексуальной революции», обязательной для всех, сексологи обнаружили, что многие холостяки, и в особенности женщины, не вступают в брак, боясь «оказаться не на высоте»: теперь от сексуальной жизни стали ждать слишком многого, и девушки опасаются разочаровать будущего партнера. Это «невротическое безбрачие» родилось из страха быть аномальным в мире, где сексуальность стала нормой. «Фрейдистские разработки освободили сексуальность от многих предрассудков, но породили тревогу совершенно особого типа». [362] Eck, 1974, p. 68. Подробнее об этом абзаце см. ibid ., pp. 68–71, 110–122 и 156–168. Представление о женщине как о кастрированном существе, страдающем от отсутствия фаллоса, обесценивание клиторного оргазма за счет вагинального наслаждения — все эти идеи способны были породить комплексы и страх перед браком. Принцип всеобщности эдипова комплекса вселил в души многих мужчин тревогу перед женщиной: а вдруг он подспудно отождествляет ее с матерью? Не будем, впрочем, преувеличивать эту тенденцию, слишком незначительную статистически — мы привели здесь подобные рассуждения лишь как пример антифрейдистской полемики. С другой стороны, именно благодаря фрейдизму сексуальная жизнь и мужчин, и женщин освободилась от предрассудков.

Психологи и социологи отметили прямую зависимость новой свободной сексуальности и роста числа холостяков. Слишком ранние половые отношения могут сформировать подростковый тип сексуальности: желание как можно скорее вступить в половые сношения, относительное пренебрежение нежностью, стремление покорять. С другой стороны, повышение брачного возраста приводит к тому, что образ жизни, характерный для периода полового созревания (около 2 лет), растягивается на продолжительное время (до 15 лет). Подростку для уверенности в себе надо постоянно стремиться к новым сексуальным победам; когда это стремление затягивается надолго, оно угрожает будущей семейной жизни.