Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

В пятницу, 15 сафара (24.IV.1807), прибыли пленные в количестве девяноста человек, и было доставлено некоторое количество голов убитых англичан. Пленных повели по середине [146] главных улиц, а что касается голов убитых, то с ними прошли по пути от ворот Баб аш-Ша'рийа 334. Число голов было свыше тридцати; водрузив на шесты и присоединив их к ранее присланным головам, их побросали слева и справа на пути, ведущем от ворот Баб ал-Хава 335 до середины водоема в ал-Азбакийе.

В тот же день из Джидды в Суэц прибыли три парусника с турками, сирийцами и людьми других национальностей. Они рассказывали, что ал-Ваххаби после завершения хаджа объявил, /54/ чтобы в дальнейшем в святые места не являлись те, кто бреет бороду, и в подтверждение привел стих Корана: “О вы, которые уверовали! Ведь многобожники — нечистота. Пусть же они не приближаются к мечети священной после этого года!” (Коран, IX, 28). И ваххабиты изгнали этих, прибывших [теперь] в Египет.

В субботу снова прибыло девять пленных англичан и среди них офицер.

В воскресенье также прибыло свыше шестидесяти пленных англичан и была доставлена одна отрубленная голова. Пленных провели по центру города через ворота Баб ан-Наср. Народ сбежался, чтобы посмотреть на них. После полудня прошли с двадцатью тремя пленными и восьмью головами убитых, а после захода солнца — с двадцатью тремя головами убитых и сорока четырьмя пленными в направлении от ворот Баб аш-Ша'рийа и поднялись с ними всеми в крепость.

В среду в Булак прибыли барки с пленными, убитыми и ранеными. Их выгрузили на сушу и поднялись с ними через ворота Баб ан-Наср, пересекли центр города и направились в ал-Азбакийу, где головы убитых швырнули к головам, брошенным здесь в первый раз, — а их уже насчитывалось свыше ста сорока двух голов. Живые пленные вместе с ранеными, общим числом около двухсот двадцати человек, поднялись в крепость к своим собратьям. Общее число пленных достигло четырехсот шестидесяти шести человек, а голов убитых насчитывалось свыше трехсот сорока. В числе пленных было около двадцати офицеров. Это событие не имеет себе подобного, хотя оно [147] произошло без всяких оснований. Аллах расстроил расчеты каждой из группировок — англичан, мамлюкских эмиров и населения Египта, — чтобы завершить предначертанную им гибель Египта, что произойдет в дальнейшем, как ты это услышишь и как дойдет до тебя кое-что об этом. Что касается ошибочности решения англичан, то оно сказалось в том, что они, напав на Александрию в небольшом количестве и услышав о смерти ал-Алфи, переоценили собственные возможности. Что касается мамлюкских эмиров, то не секрет, сколь неверно они оценивал” положение вещей. Ошибка египетского населения заключается в том, что оно присоединилось к тому, кто чинит ему зло, грабит его добро, является источником несчастья и захватывает все добытое руками людей. И причина постигающего людей зла — они сами.

И нельзя было себе представить, чтобы такое событие могла произойти, чтобы население и солдаты оказались в состоянии разбить англичан, с особенным совершенством владеющих военным искусством. Ведь из предшествующего изложения тебе уже известно, что это именно они воевали с французами и изгнали их из Египта.

Как только разнеслась молва о занятии ими Александрии, солдат и население охватила сильная тревога. Большая часть солдат решила бежать в Сирию. Они поспешно стали ликвидировать свои дома, затребовали деньги, отданные ими под проценты взаймы людям, стесненным обстоятельствами. Они начали обменивать имевшиеся при них дирхемы, пиастры 336 и французские монеты, которые было тяжело носить, на золотые — венецианские цехины, золотую россыпь, — носить которые было удобно. По причине повышенного спроса на них увеличился обменный курс золотой монеты; для венецианского цехина (ал-бундуки, ал-мишхас), неполноценного по весу, этот курс достиг четырехсот двадцати пара, для зере — двухсот двадцати, а для французского экю 337 — двухсот пара. И после итого цены продолжали чрезмерно повышаться, и люди стремились закупить перевозочные средства и все необходимое для путешествия по суше. Многие из них оставили своих жен и распродали имевшуюся у них мебель и имущество. [148]

Даже сам Мухаммад 'Али-паша, (когда узнал о прибытии англичан в Александрию, — а он в это время успешно воевал против египетских эмиров, — растерялся и предложил [мамлюкам] заключить мир, на каких бы условиях они ни пожелали. Мухаммад 'Али-паша был убежден в том, что англичане овладеют Египтом 338, и решил вернуться, замедляя свое продвижение. Он полагал, что англичане вскоре вступят в Каир и тогда он возьмет направление на восток — по дороге в Сирию. Тем самым у него будет оправдание, что это совершилось в его отсутствие.

Когда же первый отряд англичан прибыл в Розетту, он вступил в нее беспрепятственно, но затем попал в засаду. Англичане были схвачены, убиты и взяты в плен, и бежали те из них, кто мог бежать.

Только когда прибыли головы и пленные и гонцы поспешили с этой вестью к паше, /55/ он воспрянул духом и поторопился возвратиться. Приободрились и его солдаты. Разобравшись к этому времени в англичанах и почувствовав стремление к борьбе с ними, они осмелели.

Точно так же и население страны ободрилось, подготовилось к борьбе, закупив оружие. Был брошен клич с призывом к джихаду 339, число добровольцев росло. Для них соорудили знамена и кое с кого собрали средства, необходимые для содержания тех бедняков, которые присоединились к добровольцам. Они выступили торжественно, военным строем, с барабанами и флейтами, и, прибыв к укреплениям англичан, обрушились на них со всех сторон. Пренебрегая тактикой и правилами военного искусства, они набросились на англичан, смешались с ними, оглушили их криками: “Бог велик!” — и своими воплями привели их в замешательство. Англичане прекратили огонь, побросали оружие и запросили пощады. Но нападающие, не обращая на это внимания, набросились на них, истребили многих из них, рубили им головы и брали в плен, а затем доставили их паше, как об этом уже упоминалось. Те, что уцелели, бежали в Александрию.

О, если бы простонародью хоть выразили признательность за это и приписали ему этот подвиг! Но все это отнесли за счет [149] паши и его солдат, а простонародью [за эту победу] впоследствии отплатили злом.

Как только пленных отвели в крепость, к ним туда явился французский консул вместе с врачами для оказания помощи раненым. Для высокопоставленных лиц и офицеров соответственно их рангу устроили постели в местах, подходящих для этого и должным образом меблированных, для них установили соответствующий порядок, и [французский консул] тратил на них необходимые средства. Он продолжал обеспечивать уход за ними и заботиться о них на протяжении большей части [периода их лечения]. Хирурги посещали их ежедневно и лечили, как это принято у европейцев. Если кто-нибудь из противников раненый попадет к ним в руки, они поступают с ним так и проявляют милосердие к военнопленным.