Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

/119/ 25 джумада ас-санийа (28.VII.1810) прибыли известия о том, что паша овладел Канатир ал-Лахван и что мамлюкские [284] эмиры отступили в район Бахнаса. Между ними не произошло большого сражения Паша захватил также Файйум. Он прислал всем находящимся в его дворце и катхода-бею подарки из достопримечательностей Файйума, как, например, розовую воду, виноград, фрукты и прочее. Паша захватил заготовленное здесь для мамлюкских эмиров зерно.

В конце этого месяца дошли вести из Сирии о том, что группа ваххабитов снарядила экспедицию для нападения на эту страну и что Йусуф-паша направился в Мзариб 476, укрепил здесь цитадель, призвал на помощь войска и разбил и изгнал ваххабитов. Затем стали поступать неясные и противоречивые вести.

Месяц раджаб 1225 года начался в четверг (2.VIII.1810). В этот день пришло сообщение о прибытии в порт Александрию кызлар-аги (Кызлар-ага по-турецки «евнух, страж гарема». На полях булакского издания приписка «Прибытие кызлар-аги, именуемого 'Иса-ага, [с миссией] от Порты для ведения войны с ваххабитами»), именуемого 'Иса-ага, с указами [Порты], собольей шубой, мечом и кинжалом для Мухаммада 'Али-шаши. Он привез с собой военное снаряжение, материалы и оборудование для строительства судов, намереваясь отправиться в Хиджаз. для ведения войны с ваххабитами.

В субботу, 10 раджаба (11.VIII.1810), что соответствует 6-му дню коптского месяца мисра, поднялись воды Нила. Собрался народ, прибыли катхода-бей, кади и остальная знать. В их присутствии в воскресенье утром открыли плотину, и воды Нила потекли в канал. В этот же день ага прибыл в Шубра. В его честь там устроили празднество, вывесили флаги, устроили фейерверк перед дворцом, воздвигнутым пашой на побережье Шубра, дали салют Спустя три дня, во вторник, 13-го числа вышли встречать его и устроили ему торжественный въезд в крепость, и во время следования его был дан пушечный салют Этот ага — смуглый евнух-абиссинец, красивый, надменный, немногоречивый. На пути его следования два человека, находящиеся при нем по бокам его, бросали глазевшему народу золотые и серебряные монеты — исламбули 477. Он и его [285] подчиненные привезли с собой новые монеты, отчеканенные в Стамбуле из золота и серебра. Это полноценные монеты, каждая весом в дирхем, равная шестнадцати киратам 478, обменивается на двадцать пять пиастров обычных денег, находящихся в обращении в настоящее время; монеты достоинством в два дирхема обмениваются на пятьдесят пиастров; монеты достоинством в четыре дирхема обмениваются на сто пиастров; монеты в восемь дирхемов обмениваются на двести пиастров; золотые монеты, именуемые фундукли ал-ислами 479, обмениваемые на четыреста пиастров, и золотые монеты в половину и четверть достоинства [фундукли].

В пятницу, 16 раджаба (17.VIII.1810), упомянутый ага посетил мечеть ал-Хусайни и помолился здесь. Уходя, он раздавал нищим и служителям мечети по четверти фундукли. Служителям мавзолея и мечети он дал кошельки со стамбульскими пиастрами, в каждом из которых насчитывалось «е менее десяти пиастров.

В субботу, 17-го числа, в крепости устроили собрание, и туда же сопровождающие упомянутого аги доставили жалованную шубу, которую ага прислал со своим хазандаром. В нее облачили сына паши, и паша возвел его в ранг мирмиран 480, а упомянутый сын паши — мальчик, почти юноша, по имени Исма'ил. Это было ознаменовано пушечным салютом и празднеством. Разнесся слух о прибытии гонцов из Верхнего Египта с известием о победе паши над мамлюками. Об этом письменно сообщили знати, указав, что сражение между обеими группировками произошло в пятницу ночью или в субботу, 10 раджаба (11.VIII.1810).

В ночь на вторник, 20 раджаба (21.VIII.1810), шейхам разослали указание собраться назавтра всем до одного в мечети ал-Хусайни. Народ провел эту ночь в сомнениях, разного рода догадках. Утром следующего дня шейх ас-Садат, /120/ ведающий вакфами мечети, прибыл в мавзолей, куда явился и шейх ал-Бакри. Они заперли ворота мавзолея и закрыли проход в мечеть людям, стремившимся посмотреть на это собрание. Каждого из прибывших известных шейхов вводили в мавзолей. Прибыли шейх ал-Амир, шейх ал-Махди, но запоздал [286] явиться шейх аш-Шаркави, так как он был этой ночью в своем доме в Булаке. Затем прибыл упомянутый ага, он вошел в мавзолей с деревянной шкатулкой. Открыв ее, он извлек из нее кусок ткани длиной свыше двух локтей 481, а шириной — в полтора, на котором золотом почерком суле 482 была начертана басмала 483, раскрашенная золотом и написанная рукой султана Махмуда, а внизу красовалась тугра 484 султана. Ткань повесили на выбеленную стену этого помещения и прочитали ал-Фатиху, а сейид Мухаммад ал-Манзалави — проповедник мечети — прочитал молитву за султана. По окончании другой молитвы, произнесенной сейидом Бадр ад-Дином ал-Мукаддаси, ага даровал шубы шейхам и оделил их золотом. Затем все они разошлись по домам. И это собрание имело весьма малое значение.

В пятницу упомянутый ага отправился верхом на кладбище в мавзолей ас-Садата ал-Вафа'ийа. Его сопровождали шейх ал-Мутаввали и последователи этой секты; он посетил эти могилы, повесил также и в этом мавзолее ткань с тугрой, роздал деньги и наградил упомянутого шейха шубой.

И из выдающихся событий этого рода: 'Осман-аге — начальнику полиции — пришла в голову мысль ремонтировать главную мечеть, известную под названием «мечеть головы». Это та мечеть, в которой похоронены головы Зайда ибн 'Али, Зайн ал-'Абидина ибн ал-Хусайна ибн 'Али ибн Абу Талиба 485,— да будет Аллах милостив к ним! Эта мечеть в народе известна под названием мечети Зайн ал-'Абидина, и сюда для посещения ее устремляются по воскресеньям утром. Когда развернулись события и пришли французы, то этот проект был заброшен, и мечеть разрушилась, обвалилась, превратившись в руины. Упомянутый 'Осман-ага постарался восстановить ее и, восстановив ее, побелил и украсил ее, заготовил покрывало и венец для того, чтобы возложить их на гробницу. Он послал созывать последователей секты аш-Шайтачийа 486, именуемых знаменосцами, — а это простонародье, главы презираемых профессий, которые считаются почитателями гробниц больших святых, таких, как ал-Ахмадийа 487, ар-Рифа'ийа 488, ал-Кадирийа 489, ал-Барахима [287] (ал-Бурхамийа) 490, и тому подобных, — и потребовал, чтобы они явились за несколько дней до сборища. Затем в воскресенье, 25-го числа, они собрались с барабанами и флейтами, знаменами, флагами, дырявыми тряпками, раскрашенными и разрисованными. Со страшными криками, воплями и гамом они заполнили улицы и рынки, образовали процессию и отправились, вопя, перекликаясь и повторяя молитвы и стихи Корана, которые они искажали. Они произносили мольбы, называли по именам своих шейхов, а также святых, выкрикивали громким голосам их высказывания, сопровождая это боем барабанов и произнося: «О Джазави! О Бадави! О Дасуки! О Байуми! (Имена основателей суфийских орденов)». Их сопровождали многие богословы — носители чалмы, и упомянутый ага ехал среди них.