Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

И вот что еще было с покойным. За воротами Баб ал-Баркийа, в пустыне, если идти к кладбищу, называемому теперь ал-Бустан, то вправо от идущего будет ханака, построенная хаванид Тугай ан-Насирийа 567, ее смотрителем был один из смотрителей махкама, по имени Ибн Шахини. Когда он умер, то постановили передать ее в ведение покойного аш-Шаркави, и тот завладел доходами с нее. После вступления в Египет французов они стали воздвигать форты на холмах и возвышенных местах вокруг Каира. В связи с этим они разрушили минарет этой маленькой мечети и часть северной стены и бросили ее в таком виде. Когда они покинули Египет, мечеть оставалась в таком разрушенном состоянии. Здесь, напротив двери ханаки, на возвышенности была сакийа 568, к которой подымались по насыпи. Вода ее доходила к стене мечети. Здесь был построен акведук, под которым проходили прохожие. У сакийи находился водоем для водопоя скота. Мы сами видели, как бык приводил в движение сакийу. Покойный уничтожил эту сакийу и построил на этом месте небольшую мечеть и при ней для себя мавзолей с куполом. Под этим куполом он устроил склеп, а внутри его высокое надгробие квадратной формы, на колоннах которого высятся фигуры солдат из серебра. Тут же он построил дворец, примыкающий к мавзолею и заключающий в себе коридоры, жилые помещения, кухню, подвал. Сакийу превратили в колодец, из которого черпают ведром. И эта сакийа позабыта, и память о ней стирается, точно ее и не было.

Об этой маленькой мечети упоминал выдающийся ученый ал-Макризи в своей книге ал-Хитат при перечислении мечетей. Остается лишь воспроизвести его текст, относящийся к этому. Вот что он говорил: «Маленькая мечеть Умм Анук — это [371] мечеть, находящаяся за воротами Баб ал-Баркича, в пустыне, и воздвигла ее Хатун Тугай напротив мавзолея эмира Таш Темира ас-Саки. Она явилась сюда из-за этого сооружения, предназначив его для суфиев и для чтецов Корана, она приписала к этой мечети многочисленные вакфы и назначила каждой из своих невольниц содержание, которое выплачивалось за счет доходов с этих вакфов». Затем он объясняет своими словами, кто такая Тугай ал-Хаванид великая. «Ее муж — победоносный султан Мухаммад ибн Кала'ун, она мать сына его — эмира Анука. Она была одной из его рабынь, но он дал ей свободу и женился на ней. Говорят, что она сестра эмира Акбуга ‘Абд ал-Вахида 569. Она обладала блестящей красотой, видела такое счастье, какого нельзя признать ни за кем из жен тюркских властителей Египта, и ни одна из них не достигла столь безраздельного преуспеяния или подобного этому. Султан не любил никакой другой женщины, кроме нее. Она стала султаншей (хаванид) вслед за дочерью Тукая — старшей его женой — и была рангам выше дочери эмира Тенгиза 570. Она свершила хадж под руководством кади Карим ад-Дина ал-Кабира и [во время поездки] была окружена заботой. С ней везли на верблюдах овощи в глиняных горшках и захватили стадо молочных коров, которое следовало за ней всю дорогу, чтобы она имела свежее молоко, сыр, который ей жарили к обеду и ужину. Что же говорить о человеке, который имел свежие овощи, сыр и молоко на все время пути и хаджа! Кади Карим ад-Дин, начальник каравана, и большое количество эмиров при приближении к ней, спешившись, простирались ниц перед ней, целовали землю, как они это делали перед султаном. В 739 (1338-39) году она совершила хадж с эмиром Бештаком 571.

Когда эмир Тенгиз снаряжал из Дамаска подарки султану, то значительную часть из них непременно /163/ предназначал для хаванид Тугай. Когда султан Насир умер, ее могущество не прекращалось и после этого до ее смерти в месяце шаввале 749 (23.XII.1348—20.I.1349) года во время чумы. Она оставила тысячу невольниц, восемьдесят евнухов и очень большое имущество. Она была добродетельной и чистой, делала много добрых дел, пожертвований и благодеяний. Своим невольницам она давала приданое. Над могилой своего сына, находящейся [372] под куполом медресе ан-Насирийа у Байна-л-Касрайн 572, она устроила чтения Корана, учредив для поддержания этого мавзолея вакф, часть с которого предназначена на раздачу хлеба беднякам. Она похоронена в этой маленькой мечети, которая и до наших дней хорошо сохранилась». На этом заканчиваются его слова.

И я, ничтожный, в конце прошлого века вошел в эту маленькую мечеть и нашел ее оживленной и прекрасной. При ней были жилые дама, и их населяли служители мечети, как, например, муэззин, человек, зажигающий фонари и свечи, подметальщик, водонос. Я вошел в склеп покойной и увидел на могиле ее надгробие из белого мрамора, а у изголовья на подставке находился благородный Коран, написанный прекрасным почерком, и на нем имя покойной — учредительницы вакфа, — да будет Аллах милостив к ней!

Если бы покойный шейх аш-Шаркави восстановил эту маленькую мечеть вместо того, что он совершил, вместо того, чтобы разрушить ее, то это было бы настоящим добрым делом и хорошей памятью о нем при жизни и после смерти, а умиротворение от Аллаха!

Покойным составлены сборник биографий богословов-шафиитов за прежние века и современных ему. Биографии тех, кто жил до двенадцатого века, он извлек из сочинений ас-Субки и ал-Иснави 573, что касается биографий современников, то их он списал из этой нашей книги все до единого слова. Я полагаю, что это его последнее сочинение. До этого он составил сокращенный обзор истории прибытия Йусуф-паши в Египет и оставления его французами. Он состоит из четырех тетрадей. В этой книге, посвященной Йусуф-лаше, он перечисляет правителей Египта и в последних ее [разделах] примерно на двух страницах упоминает об уходе французов и вступлении турок. Это очень холодная книга с многочисленными ошибками. Он упоминает благородного Ша'бана — сына эмира Хусайна ибн ан-Насира Мухаммада ибн Кала'уна — и превращает его в сына султана Хасана, и тому подобное.

Так и жил аш-Шаркави, пока не заболел и не умер в четверг, 2 шаввала истекшего года (9.X.1812). Молитву над ним [373] совершали в ал-Азхаре при большом стечении народа, похоронили же его в построенном им для себя склепе, как об этом упоминалось. На гроб положили большую чалму, еще громаднее, чем та, которую он носил при жизни. Она покрыта зеленой материей и перевязана красной кашемировой шалью. У дверей был поставлен человек с плетью в руке, зазывающий народ посетить склеп и получающий от него подаяние.

Потом жена шейха аш-Шаркави, сын, их близкие учредили праздник его рождения, приурочив его ко дню празднования рождения ал-'Афифи. Об этом был составлен указ за подписью паши. При посредстве полицейского об этом объявили на рынках города народу, обязав население собраться и присутствовать на праздновании, а знати, почтенным лицам и другим участникам церемонии разослали письменные приглашения с посыльными. Забили скотину, доставили поваров, слуг, разостлали скатерти и накрыли столы разнообразными яствами — жареным мясом, сладостями, компотами — и этим угощали явившихся ученых богословов, шейхов, знать и руководителей религиозных братств и толков. Напротив мавзолея устроили Столбы, на которых повесили фонари, флаги с красной и желтой бахромой, раздуваемые ветром. Вокруг собралась толпа черни. Началась торговля кофе, сладостями, маринадами, солеными бобами, жареной фасолью. Толпа в связи с этим попирала ногами находящиеся в этом месте могилы, на них разводили огонь, поганили их отбросами, мочой, испражнениями. Что же касается гама черни и детей, их криков, шума взрывов от их хлопушек, то мы свидетельствуем, что это было похоже на то, что мы слышали о кладбищенских чертях и что вошло в поговорки. Толпа даже хуже их, так как мы не видели, чтобы настоящие черти совершали подобные дела.