Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

Вакуфные земли не должны были нести чрезвычайных расходов, обложений, повинностей. Если кто из [471] земледельцев-феллахов арендовал один или два участка вакуфной земли, то население деревни завидовало ему, ненавидело его. Он платил основному владельцу незначительную сумму. Эти земли переходили от предка к потомку, и основной владелец не мог увеличивать арендную плату, в особенности если арендовавший их бы л одним из шейхов деревни. Эта земля уже не могла перейти ни к кому другому из феллахов, который бы заарендовал ее у ее владельца, фактически уже не властного над нею.

Часто вакуфные земли очень большой площади приносили незначительный доход. Они занимали обширные (пространства, в особенности в Верхнем Египте, где большинство земель — это вакуфные и заброшенные земли, которых не коснулся обмер и количество которых не установлено. Площадь этих земель может увеличиваться при отливах Нила от его берегов. Так же обстоит дело и в Нижнем Египте, хотя и >в меньшей мере. Большая часть вакуфных земель в Верхнем Египте /210/ предназначена на благотворительные цели в Каире и других местах. Держатели [этих земель] платят получателям ренты установленную и назначенную с давних времен ренту, а она очень незначительна. Но если бы хоть им платили! Вакфы предшествующих султанов — земли площадью свыше тысячи федданов, а харадж с них составляет пятьдесят мешков по пять вайба в каждом. В дирхемах деньгами это составляет приблизительно две тысячи пара Держателями этой земли являются высокопоставленные лица деревни. Они засевают [эту землю] и собирают с нее тысячи ардаббов разного рода зерна, но скупятся и скаредничают в уплате получателю ренты этой незначительной суммы, оттягивая погашение ее из года в год

Если же у основного владельца сильная рука или же держатель этой земли порядочный человек, — а таких мало, — то и он станет платить эту малость владелицам не иначе, как превратив сорок [мешкав] в пятьдесят путем дробления и смешивания Кроме того, он сильно занижает цену если стоимость ардабба, положим, четыреста, он засчитывает по сорока с лоховиной или меньше, так что стоимость пятидесяти мешков сводится к стоимости двух мешков

Более того, тот, в чьем ведении находятся земли этих [472] вакфов, завещает их после себя своим детям, и они возделывают их, делят [между собой], твердо убежденные в праве собственности на них, как на владения, полученные ими по наследству, завещанные им, и не желают признавать ничьих драв, кроме своих. Они пренебрегают уплатой чего бы то ни было владельцам, и даже малость они выплачивают не иначе, как по принуждению.

В общем то, что приходилось на долю людей, было заработано только их руками, и плоды только своих трудов они пожинали. А большинство вакуфных земель было имениями знати районов и являлось источником их состоятельности и оказываемого ими гостеприимства. Они владели этими землями незаслуженно, без права на это, пока Аллах не распорядился, чтобы все это было отобрано у них, захвачено и чтобы они лишились благополучия, рассеялись по окрестностям и удалились от родных мест. Исчезли дома, гостеприимство, и миновало их господство. А сколько поколений загублено до них, вы ничего не ощущаете и не слышите о них. О некоторых вакуфных землях забывают после смерти владелица, когда гибнет и забывается дело его. Земля остается в основном задаром у того, кто является ее держателем.

Об этом приблизительно осведомил меня Шамс ад-Дин ибн Хамуда — один из шейхов Бармы в ал-Мануфийе во время своего пребывания в Каире в [момент] введения этого порядка. Он приехал в Каир в связи с осуществлением упомянутых мероприятий. Он сообщил мне, что в их владении была тысяча федданов земли, не ведающая ответственного за них помещика или какого-нибудь другого мултазима. Сверх земель ризк, возделываемых ими за незначительную плату, и сверх земель, предназначенных на содержание мечети, от которой уже не осталось и следа, общественного водоема и прочего, они бесплатно владели этими землями. Кроме того, за пашню, действительно принадлежащую им, они платили немного на расходы по хаджу, так как их деревня входила в число селений, предназначенных обеспечивать нужды амир ал-хаджжа. Теперь все это упразднено.

В тот же день осведомленные люди сообщили, что суда с [473] товарами для ярмарки прибыли в этом году в Джидду, а в течение ряда лет купцы воздерживались от этого, опасаясь произвола шерифа. Узнав о том, что он устранен, а страной [вновь] овладела Порта, они вообразили, что здесь утвердилась справедливость, успокоились, снарядили свои товары и прибыли в Джидду. Паша собрал с них пошлины в сумме, достигшей двадцати четырех лакка. Одно лакка составляет сто тысяч французских [талеров], а двадцать четыре составит два миллиона четыреста тысяч французских талеров. Он взял часть деньгами, а часть — товарами, засчитав их по самой дешевой цене. Затем Он обратился к купцам, закупившим товары, и сказал им: “Я часто просил вас, чтобы вы ссудили мне денег, а вы прикидывались несостоятельными. Когда же прибыли товары, вы поспеши ли закупить их “ обнаружили свои капиталы, на которые вы скупились. Вам придется ссудить мне триста тысяч французских [талеров]”. Они сговорились на двухстах тысячах и выплатили их ему деньгами и закупленными товарами, которые он посчитал им по шестьдесят процентов стоимости. Затем паша обложил население города тридцатью тысячами французских [талеров].

Месяц раджаб 1229 года (19.VI — 18.VII.1814).

5 раджаба (23.VI.1814) (раздалось несколько пушечных залпов и сообщили радостную весть о том, что войска [паши] завоевали Кунфуду 662 и овладели ею; /211/ они никого не застали там, кроме жителей.

6-го числа Хусайн-бей Дали-паша вместе со своими солдатами-кавалеристами отправился сушей к паше. Валид Мухаррам-бей — муж дочери паши — по возвращении из Хиджаза решил уехать к себе на родину. Послали к знати с приказом сделать ему подарки. Это выполнили и приготовили ему кофе, рис, индийские ткани и ткани, произведенные в Махаллат [ал-Кубра], — каждый из эмиров соответственно своему положению.

В воскресенье, 8 раджаба (26.VI.1814), во время последней вечерней молитвы в течение двух минут происходило землетрясение; муэззины, поднявшиеся на минареты, почувствовали во время азана, что минареты зашатались, и каждый из них, [474] предполагая, что минарет падает, поторопился спуститься. Но узнав, что это землетрясение, они поднялись и возобновили азан. В мечети ал-Азхар обрушилась одна из галерей. В пять часов ночи почва вновь заколебалась, но слабее прежнего, а при восходе солнца был еще один умеренный подземный толчок.

11 раджаба (29.VI.1814) на заре бежал шериф 'Абдаллах — сын шерифа Сурура. Бегство его заметили лишь после полудня. Когда весть об этом дошла до катходы, он очень расстроился по этому поводу; шейхам кварталов и прочим, а также бедуинам в провинциях он дал распоряжение искать его.