Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

В середине этого месяца из Суэца прибыл караван с большим количеством больных солдат и около десятка их начальников, высланных пашой в Египет, а именно: Хаджу Оглу, Дали Хасан, 'Али-ага Дараманли, Тарджу, Хасан-ага Эрзин-джанлы 654, Мустафа Мису, Ахмад-ага Канбур.

В этот же день солдаты-магрибинцы и разные другие солдаты, находящиеся вместе с ними, направились в Старый Каир, чтобы через ал-Кусайр отправиться в Хиджаз. Что касается Маху-бея, то он все еще продолжал оставаться в Кина, так как в ал-Кусайре не хватало судов, которые могли бы перевезти его в Хиджаз.

16-го числа (5.VI.1814) прибыл караван с жителями Мекки и Медины и с товарами — с большим количеством кофе, тканей, рыбы, белых тканей. Все это прибыло в Джидду в адрес шерифа Галиба от его контрагентов, еще не осведомленных /207/ об обстоятельствах его дела и о том, что с ним произошло. Когда же сдай прибыли, паша наложил свою руку на все это и отправил в Каир, уполномочив сейида Мухаммада ал-Махруки распределить товары среди купцов по ценам, им установленным, и обязать их, чтобы они уплатили стоимость их исключительно французскими талерами.

В этом месяце прибыло известие о том, что умер шейх Мас'уд, глава ваххабитов, и его место занял его сын 'Абдал-лах.

В тот же день группа писцов, коптов, рузнамджи и джар-джартийа — все они отправились в ал-Джазиру 655, в Шалакан, чтобы учредить регистр на общественные государственные [465] владения, образовавшиеся в результате обмера земель, который выявил их излишки в поместьях. Множество феллахов и деревенских жителей, оставив родные места, свои посевы, нивы, бежали, страшась непривычного и необычайного для них события. Они продали свой скот, чтобы оплатить стоимость этих страшных излишков. Но они возвратятся, как собаки, и привыкнут к тому, что с них сдирают кожу. Что же касается мултазимов, то они были в смятении от того, что их отстранили от управления их владениями, не могли представить себе, каковы будут последствия этих действий, и ожидали божьего милосердия. А уже настало время жатвы, урожай же им запретили собирать, пока они не урегулировали вопрос специальной бумагой катходы, дающей им разрешение на это. Они направились сами или отправили тех, кого назначили, рассчитывая снять урожай, но не нашли никого, кто бы повиновался им. Их [всячески] поносили. Даже ничтожнейший, будучи позван на работу за плату, говорил: “Ступай, ищи другого, я занят своим делом. И что вам делать в деревне? Кончилось ваше время — мы теперь стали феллахами паши”. А еще недавно мултазимы обращались с ними, как с купленными рабами, более того, раб мог сбежать от своего господина, если его обременяли сверх сил или оскорбляли и избивали; что же касается феллаха, то ему невозможно, нелегко было оставить родные места, своих детей, семью и бежать. А когда случалось феллаху бежать в другую деревню и его господину становилось известным его местопребывание, то его доставляли насильно, и усиливались унижение, ненависть и оскорбления. Было принято, что во время жатвы мултазим или его представитель требует к себе феллахов и гафир 656 объявляет им накануне вечером, что с раннего утра их требует к себе на работу мултазим. Если кто пренебрежет этим предупреждением, то стражник доставит его, приведет за бороду, будет ругать, бранить и изобьет. Это называется у них принудительным трудом — трудовой повинностью. Она стала чем-то привычным для них, более того, они усматривают в этом свою обязанность. Это сверх того угнетения и унижения, которым они подвергались со стороны полновластно распоряжающихся ими шейхов, шахидов 657, [466] сборщиков-христиан. Этот последний — староста и ответственный, особенно во время сбора налогов. Он обманывает феллахов, отрицая получение им соответствующих сумм, и они отданы в подчинение ему своим господином, и распоряжения его беспрекословно исполняются. Стоит сборщику захотеть указать на кого-либо из феллахов, что за ним числятся непогашенными недоимки, и каймакам 658 бросит того в тюрьму или изобьет его. А если кто из феллахов погасит все требуемые с него налоги по существующему расходному реестру и потребует у сборщика расписку об этом, тот пообещает дать ему ее в другое время, когда он закончит составление его счета. Феллах не может настаивать, так как боится его. А когда он после этого спросит у сборщика квитанцию, тот ему скажет: “У тебя еще осталось два феддана, то есть с тебя — два харруба 659 ”, или что-нибудь в этом роде. И сборщик не даст ему квитанции об уплате, пока тот не выполнит требуемое им или не умилостивит его подарком и взяткой.

И кроме этого, происходят дела и выносятся приговоры, не укладывающиеся в сознании зверя, не говоря уже о человеческом. Повздорит, например, один из феллахов с другим по пустяковому поводу, и один из них поспешит явиться к мултазиму, представится и скажет ему: “Приношу тебе жалобу на такого-то, он должен мне сто реалов”, — скажем для примера. И достаточно одного лишь заявления, чтобы мултазим приказал написать отношение каймакаму или шейхам, чтобы ответчика, на кого истец жалуется, вызвали и востребовали с него большую или меньшую сумму, упомянутую жалобщиком, а то его арестуют ч будут бить до тех пор, пока он не уплатит этой суммы.

Посылая эту бумагу с кем-нибудь из своих подчиненных, мултазим указывает желаемую большую или меньшую плату, именуемую возмещением его путевых издержек. По прибытии посланный первым делом потребует [с ответчика] путевые издержки, а затем займется взысканием требуемого жалобщиком. Ответчику остается поспешить с уплатой, а не то его арестуют или |208/ посланный препроводит его в дом его господина, и ему станут угрожать тюрьмой, избиением, пока он не уплатит сумму, [467] названную жалобщиком. Если же посланный долго не доставляет ее или не приезжает, то мултазим посылает другого, именуемого “спешным”, и тот точно так же получает за путевые издержки. И случается много всяких других непонятных дел, а феллахи привыкли к этому и не усматривают в этом ничего зазорного.

Аллах дал власть над феллахами тем, кто не милует их И не прощает им ничего за их скверные поступки, за отсутствие у них набожности, за вред, какой они наносят друг другу, и предательство по отношению друг к другу, как об этом говорит ал-Бадр ал-Хиджази 660: “Семь бед за их скверные дела были феллахам ниспосланы: их шейхи, господа, стража, убийства друг друга, драки с правителем района — христианином и вдобавок к этому изнурительный труд и нужда, в которой они живут с черными как смоль лицами, — вот это и есть их наказание”.

А если 'ими управляет человек милосердный, то он вызывает презрение к себе. Очи пренебрегают им и своими повинностями, задерживают выплату хараджа. Они дают ему женские прозвища и мечтают, как о благодеянии, о прекращении его управления ими и об установлении власти кого-нибудь из жестоких тиранов, не боящихся бога, которые не милуют их, чтобы добиться своих целей, причиняя некоторым из них мучения.