Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

Затем эмиры в течение вторника и среды собрали барки и переправили снаряжение и сухари. Затем [собрали] вещи и обстановку из своих больших домов и переправили их в свои [168] небольшие дома у мечетей Хусайна /110/, аш-Шанавани 535 и у ал-Азхара.

Эмиры запретили иллюминации и обычные по случаю рамадана празднества. Распространение тревожных слухов и разного рода толков достигло высшего предела. Предписания эмиров не получали поддержки и не выполнялись.

Цены на зерно снизились, так как эмиры пустили в продажу зерно со складов. Как говорится: “Несчастье одних людей служит на пользу другим”.

В четверг 24-го (21.VII.1786) Мурад-бей и уезжавшие с ним эмиры отправились в район Булака, раскинули здесь свои палатки, а ночью переправились в район Инбабы — они развернули здесь свой лагерь.

В качестве сопровождающих Мурад-бея были назначены Мустафа-бей ад-Даудийа по прозвищу ал-Искандарани, Мухаммад-бей ал-Алфи, Хусайн-бей аш-Шифт, Иахйа-бей, Сулайман-бей Ага, 'Осман-бей аш-Шаркави, 'Осман-бей ал-Ашкар. После захода солнца Ибрахим-бей отправился к; эмирам и стал их подбадривать, а затем он возвратился. Эмиры оставались в Инбабе в течение пятницы [в ожидании завершения] подготовки к выступлению отрядов. Мурад-бей забрал полностью деньги, сухари и прочее, предназначенное для нужд хаджа, даже суммы, посылаемые в Мекку во время хаджа. В ту же ночь послали к паше 'Али Агу — катходу чаушей и Сулаймана Агу ал-Ханафи, чтобы потребовать у него деньги, полученные от Мустафы-бея — амир ал-хаджжа и переданные паше; тот выплатил их полностью.

В субботу 26 (23.VII.1786) Мурад-бей уехал из Имбабы. Он заставил отправиться с ним салам одаси-пашу 536, чтобы тот служил посредником между ними и капудан-пашой.

В ночь на понедельник 28-го отправился также Мустафа-бей старший, чтобы присоединиться к Мурад-бею.

Во вторник ночью из Розетты возвратились шейхи и их сопровождавшие. Они прибыли после ужина в Булак и провели там ночь, а утром отправились по своим домам.

Шейхи сообщили, что с Хасан-пашой они встречались трижды. Первый раз, когда они приветствовали его, он принял их с почетом, распорядился отвести им помещение к все необходимое для питания во время фитра и сухура 537. На следующий день он вызвал их к себе, [но] был немногословен. Шейх ал-'Аруси сказал Хасан-паше: “О господин наш, население Египта — народ слабый, а дома эмиров перемежаются с домами населения”. Хасан-паша ответил: “Ничего не опасайтесь, так как первое, на что указал мне наш [169] господин султан, — это на [необходимость] хорошего обращения с населением. Он сказал: "Подданные вручены мне Богом, и я вверяю тебе то, что вручено мне всевышним Аллахом"”. В ответ на это шейхи выразили наилучшие пожелания.

Затем Хасан-паша сказал им: “Как это вы позволяете править вами двум рабам-безбожникам и терпите их власть над собой, чинимые ими тиранию и гнет. Почему вы не объединитесь против них, почему вы не изгоните их из своей среды?”

Ему ответил Исма’ил-эфенди ал-Халвати, сказавший: “О государь наш, эмиры составляют сильную, могущественную и сплоченную группу”. Эти слова вызвали гнев паши, который прервал его окриком: “Ты что же, запугиваешь меня их могуществом?” Стремясь поправить [положение], Исма’ил-эфенди добавил: “Этим я хотел сказать, что мы беспомощны, так как их тирания обессилила народ”. Затем паша приказал им удалиться.

В третий раз они встретились с пашой в пятницу после молитвы, когда пришли к нему, чтобы попросить у него разрешения уехать. Паша сказал им: “Завтра я напишу обращение к населению, и вы его прочитаете вслух в мечети ал-Азхар”. На это шейх ал-'Аруси возразил: “Но такое действие невозможно в нынешних условиях”. Паша принял извинение, сказав: “Довольно”. Затем он оставил их на два дня и, написав для них послания, вручил их Сулайман-бею аш-Шабури и приказал уехать. Попрощавшись, они отправились в путь, а послания скрыли.

В конце рамадана Хасан-паша разослал большое количество посланий, которые были адресованы шейхам, каждому в отдельности, упомянув при этом, что они исходят из Стамбула.

Что же касается представлений, посланных эмирами при посредстве силахдара и посланца из татар, то по их прибытии в Александрию Хасан-паша узнал об этом, задержал их и воспрепятствовал их поездке в Стамбул. Он заявил: “Высокочтимым султаном я облачен неограниченными полномочиями во всем, что касается Египта”. Он спросил силахдара: “Эти бумаги, адресованные сановникам Порты, направлены ли они пашой [Египта]?” Тот сообщил, что паша опасался их предъявления. Гнев Хасан-паши против паши [Египта] очень усилился, и он обругал его словами: “Предатель, лицемер”.

Когда же /111/ силахдар возвратился, то поставил обо всем [170] этом в известность пашу, и тогда тот снова направил [обращения] по ранее предназначенным адресам.

2 шаввала (29.VII.1786) разнесся слух о том, что Мурад-бей овладел городом Фувва. Находившийся там отряд бежал, после того как произошло большое сражение. [Говорили, что Мурад-бей] захватил также находившиеся у побережья суда. Затем оказалось, что все это не соответствует действительности. В субботу спустились из крепости с покрывалом Ка'бы 538 и, как обычно, доставили его в мечеть Хусайна. Ибрахим-бей старший и Ибрахим-бей — амир ал-хаджж, равно как и паша, сопровождали процессию до Карамайдана 539. Паша побуждал амир ал-хаджжа поторопиться в организации хаджа, а тот стал ссылаться на трудные обстоятельства, паша же обещал оказать ему помощь.

В воскресенье эмиры распространили ложный слух, подобный первому, [о якобы одержанной победе]. Они проявили показную радость и веселость.

В этот же день Ибрахим-бей приехал к шейху ал-Бакри; поздравил его с праздником. С этой же целью он побывал у шейха ал-'Аруси и шейха ад-Дардира. Он стал разговаривать с ними, держась по отношению к ним очень смиренно, приниженно. Он рекомендовал им поддерживать порядок и в течение этого времени удерживать народ от столкновений и от выступлений. Он очень опасался этого, в особенности когда узнал о фирманах, разосланных пашой шейхам, и а том, что народ о них уже слышал.

В тот момент, когда Ибрахим-бей, выйдя из дома шейха ал-Бакри, собрался сесть на лошадь, началось большое волнение у Биркат ал-Азбакийа 540. И вот что послужило тому причиной: черный мамлюк ударил и ранил человека, сотоварищи которого стали кричать, взывая о помощи. Собралось много простонародья, положение усложнилось — [высохшее дно] озера ал-Азбакийа оказалось заполненным толпой. Все допытывались друг у друга о случившемся и придумывали ложные предположения.

Когда Ибрахим-бей возвратился к себе, то послал тех, кто разогнал бы [сборище] людей и выяснил бы, в чем дело. Стали разыскивать черного мамлюка, но не смогли его найти, тогда взяли потерпевшего, успокоили его, дав ему некоторое количество денег.