Иван Никитчук - Освобождение дьявола. История создания первой советской атомной бомбы РДС-1

– Тебе, Лаврентий, хочу дополнительно сказать, что это не простое поручение Политбюро, это поручение всего нашего народа. За его успешное выполнение отныне ты отвечаешь своей головой.

– Я осознаю всю меру своей ответственности, товарищ Сталин, и обещаю не подвести. Разрешите продолжить?

– Продолжай, продолжай, Лаврентий…

– Предварительно мы обсуждали, что для решения отдельных научных и технических вопросов потребуется и Технический совет при Специальном комитете. Технический совет должен будет вносить на рассмотрение Специального комитета возникающие вопросы. По вашей рекомендации, товарищ Сталин, вношу предложение по его составу: Ванников Л.Б. – председатель, Алиханов А.И. – академик АН СССР, ученый секретарь, Вознесенский И.Н. – член-корр. АН СССР, Завенягин А.П. – заместитель наркома внутренних дел, Иоффе А.Ф – академик АН СССР, Кикоин И.К. – член-корр. АН СССР, Курчатов И.В. – академик АН СССР, Махнев В.А. – генерал НКВД, секретарь Специального комитета, Харитон Ю.Б. – профессор, Хлопин В.Г. – академик АН СССР.

– Думаю, состав не вызывает сомнения в компетенции. Но почему Ванников предлагается в качестве председателя Совета, он ведь не ученый, а Совет, как я понимаю, должен рассматривать научные проблемы? – задал вопрос Сталин. – Может быть, поставить во главе академика Иоффе?.. Хотя у него возраст… Хватит ли у него сил на такую нагрузку? Кроме того, он вряд ли уйдет с поста директора научно-исследовательского института. Его председательство будет формальным… – засомневался Сталин.

– Я предлагаю председателем назначить академика Капицу… Правда, есть опасение, что Иоффе не будет считаться с Капицей… – предложил Молотов.

– Тогда может быть председателем пусть будет Курчатов? – внес предложение Берия.

– Нет, – сказал Сталин, – в будущем это возможно, но сейчас это помешает ему сосредоточиться на создании бомбы… Совет должен быть настоящий, научный, полезный – не заниматься говорильней. Давайте все же назначим председателем товарища Ванникова, у него получится хорошо, его будут слушаться и Иоффе, и Капица, а если не будут – у него рука крепкая… У товарища Ванникова по сравнению с академиками есть еще одно существенное преимущество – он не будет по любому поводу капризничать, к тому же он обладает исключительными организаторскими способностями. Важно, что его знают в нашей стране, его знают специалисты промышленности и военные. Хорошо, Лаврентий, мы согласны с кандидатурой товарища Ванникова…

– Кроме того, должен быть еще и хозяйствующий орган, – продолжал Берия. – Предлагаю с этой целью учредить при Совнаркоме СССР Первое главное управление для курирования работ по атомной проблеме, непосредственного руководства промышленными предприятиями по использованию внутриатомной энергии урана и производству атомных бомб.

– Кто по вашему мнению должен возглавить это управление? – спросил Сталин.

– Мне кажется, с этим лучше всех справится товарищ Ванников.

– Что же это вы все сваливаете на Ванникова? Он и член Спецкомитета, и предлагаете ему возглавить Технический совет, да еще в придачу и руководство Главным управлением.

– Вы же сами сказали, что он справится, товарищ Сталин. Эти две должности, на мой взгляд, должен занимать один человек, чтобы избежать всяческих бюрократических проволочек.

После некоторого раздумья Сталин согласился:

– Хорошо! Мы вам доверяем, товарищ Берия, но и спрос тоже с вас, не забывайте об этом… Предлагаю поручить товарищу Берия в двухдневный срок подготовить постановление ГКО по обсуждаемому вопросу.

Случившееся с назначением Ванникова было характерным для стиля работы Сталина: он согласился назначить руководителем организаций по проблеме, имеющей наивысшую государственную важность и секретность, человека, который дважды подвергался репрессиям. Это может говорить о смелости Сталина, о его умении рассмотреть подлинную сущность человека.

Первый раз Ванников был внезапно арестован за три недели перед началом Великой Отечественной войны и отстранен с поста наркома Вооруженных Сил СССР. Но менее чем через месяц после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в тюремную одиночку Лубянки Ванникову передали указание Сталина письменно изложить свои соображения относительно мер по развитию производства вооружений в условиях начавшихся военных действий. Ванников такие предложения подготовил, хотя и сомневался – не провокация ли? – и вскоре был вызван в Кремль, в кабинет Сталина. Оказавшись в кабинете, он заметил в руках Сталина свою записку с отметками красного карандаша. В присутствии Молотова и Маленкова Сталин сказал:

– Вы во многом были правы… Мы ошиблись. А подлецы вас оклеветали… Вам целесообразно самому заняться реализацией своих предложений. Мы предлагаем вам пост заместителя наркома вооружений, поскольку на пост наркома вооружений уже назначен ваш заместитель Д.Ф. Устинов. Не будем его менять.

– Но я лишен всех полномочий, объявлен врагом народа, не сдержался Ванников, – кто будет исполнять мои распоряжения?!

– Это мы поправим, товарищ Ванников, – спокойно сказал Сталин.

Он нажал кнопку и в кабинет вошел Поскребышев.

– Подготовьте удостоверение для первого заместителя наркома вооружения, что он временно был арестован по недоразумению и что он считается полностью реабилитированным. И сделайте мою подпись.

Сталин прошелся по кабинету, раскурил трубку и, чтобы заполнить паузу, сказал:

– Не надо горячиться и обижаться, товарищ Ванников, я ведь тоже сидел в тюрьме.

И здесь Борис Львович опять не сдержался:

– Вы, товарищ Сталин, сидели у врагов, а я – у своих!

Сталину не понравился ответ, но он сдержался:

– Ничего, ничего, товарищ Ванников… Идите и работайте… В приемной вам выдадут ваше удостоверение…

В конце 1941 года Ванникова снова арестовали и по приказу Сталина, на этот раз, отправили в лагеря. Ванников излишне стал самоуверенным, действовал на свой страх и риск, проявлял излишне жесткие требования к подчиненным, что не могло не вызывать нареканий и жалоб… Впоследствии, вспоминая то время, Ванников говорил: «… у меня на Сталина нет ни зла, ни обиды, потому что в то время я действительно зарвался, и меня надо было одернуть» …

Однажды, в феврале 1942 года, после возвращения с работ в барак его срочно вызвали к начальнику лагеря. Ванников, прихватив рукавицы, с посыльным отправился на вызов. Войдя в кабинет начальника лагеря, он увидел кроме начальника, двух военных не из охраны лагеря. Начальник, указав на этих военных, сказал:

– Заключенный Ванников, вы должны вместе с ними сейчас отбыть из лагеря. Куда – не знаю.