Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Что касается этой «реальной силы» в оценке Пишона, то ею могла стать только Народная армия. Главнокомандующим ее и мобилизованными частями Оренбургского и Уральского казачьих войск стал начальник 1-й Чехословацкой гуситской стрелковой дивизии С. Чечек. Предполагалось, что Народная армия будет состоять исключительно из добровольцев, причем не только убежденных противников советской власти, но и «убежденных социалистов», «готовых отдать жизнь и силу для защиты Родины и свободы». Образцом «демократической армии» считался Чехословацкий корпус. «Только такая армия, проникнутая идеей демократии и опирающаяся на доверие большинства населения, народная армия, охраняющая его интересы, могла бы успешно бороться с армией советской. Войну с большевиками могла вести успешно только и единственно власть демократическая», – так писал о Чехословацком корпусе его представитель в Томске доктор И. Глосс. «Положение о Народной армии», в частности, устанавливало: 1) недопустимость участия военнослужащих в политических партиях, 2) применение дисциплинарных взысканий за проступки, не являющиеся тяжкими и позорящими, 3) равноправие всех чинов армии вне службы и соблюдение субординации во время несения службы, 4) необходимость принятия мер по «сближению» офицеров и солдат для поднятия культурного уровня и гражданской зрелости солдатских масс. Первым подразделением Народной армии стала самарская 1-я Добровольческая дружина, сформированная под руководством полковника В. О. Каппеля – будущего легендарного героя Белого движения на Востоке России и Командующего Народной армией с июля 1918 г. Его ответ на предложение принять командование дружиной типичен для большинства офицеров, шедших в ряды «демократической армии». Каппель заявил, «что считает первым и священным делом каждого борца против большевиков стремление к общей согласованной борьбе с большевиками до окончательной победы над ними независимо от политических взглядов и партийной принадлежности и что второй своей обязанностью он считает заботу о борцах-воинах, слишком во многом нуждающихся. Впечатление как о преданном своему делу воине, как о прямом и честном человеке, знающем свою роль и бескорыстно исполняющем свое дело, оставалось о нем навсегда у каждого, кому приходилось с ним встречаться». Не случайно при получении предложения от «некоторых генералов, замышлявших свержение Комуча», Каппель прибыл в Самару и известил об этом Председателя Комитета.

Армия комплектовалась по милиционной системе: каждый город выставлял батальон пехоты и эскадрон конницы, а каждая волость – «дружинную роту».

Командование брали на себя как кадровые офицеры, так и офицеры «военного времени» – бывшие крестьяне и рабочие, авторитетные в своей среде. Наименования частей давались, как правило, по городу или уезду, где происходило формирование. Помимо добровольческих подразделений в городах и волостях создавались также и местные боевые дружины самоохраны (21).

Основную боевую нагрузку в Поволжье несли на себе части Чехословацкого корпуса. Созданные при прямом участии Государя Императора Николая II и по инициативе Национального Совета Чехословакии, эти воинские части принимали участие в боях июньского наступления 1917 г. 1-я дивизия вошла в состав русской армии, получив имя Яна Гуса. Затем сформировалась и 2-я Чехословацкая дивизия. Немало чехов, словаков, представителей южных славян сражалось в рядах Корниловского Ударного Полка. В ноябрьские дни 1917 г. части Корпуса вели бои в Киеве. Корпус формально подчинялся военному руководству Франции. Чехословацкий Корпус готовился к продолжению борьбы с немцами, и по решению французского Генштаба ему предписывалось следовать на Западный фронт, через Поволжье, Урал и Сибирь до Владивостока. Корпус, руководство которого заявило о своем неприятии Декрета о мире, становился опасным для советской власти. После подписания Брестского мира с Германией немецкие военные и дипломатические представители в Советской России начали оказывать давление на Совнарком, требуя прекратить продвижение Корпуса на Дальний Восток. Результатом стала спецтелеграмма наркомвоенмора Л. Д. Троцкого от 25 мая 1918 г.: «Все совдепы по линии от Пензы до Омска обязаны под страхом тяжкой ответственности разоружить чехословаков. Каждый чехословак, который будет найден вооруженным на железнодорожных линиях, должен быть расстрелян на месте… Всем железнодорожникам сообщается, что ни один вагон с чехословаками не должен продвинуться на восток…»

В ответ на эти попытки «Временный Исполнительный Комитет Съезда Чехословацкого Войска» заявил, что «оружия нигде советам не сдавать, самим столкновений не вызывать, но в случае нападения защищаться, продвижение на восток продолжать собственным порядком». Началось вооруженное противодействие попыткам большевиков разоружить Корпус, и вскоре практически на всем протяжении Транссибирской магистрали от Пензы до Владивостока советская власть оказалась свергнутой (22).

Обращение Чехословацкого Национального Комитета так определяло цели участия чехословаков в российской гражданской войне: «Мы, чехо-словаки… поставили перед собой задачу помогать русскому народу… в деле восстановления единой нераздельной России, для спасения завоеваний революции, для сохранения народовластия, для утверждения Учредительного Собрания». Чешское командование способствовало восстановлению структур городского и земского самоуправления, но формально не вмешивалось во «внутренние дела России». Приказ по корпусу полковника Чечека гласил, что «по соглашению со всеми союзниками наша армия считается авангардом союзных сил и по инструкции штаба ее единственная цель – создать в России противонемецкий фронт в соединении со всем русским народом и нашими союзниками» (23). На деле, выполняя указания французского Генштаба, корпус «восстанавливал Восточный фронт в России»; ударная группа Чечека после занятия Пензы и Самары, 8 июля, соединилась с группой полковника С. Л. Войцеховского, наступавшей со стороны Челябинска. Теперь планы возвращения на родину для чехословацких легионеров должны были совпадать со стратегическими планами союзного командования – возвращаться в Европу не через Владивосток, а пробившись на север, через Архангельск. Одновременно с этим следовало прочно закрепиться на рубеже Пермь – Вятка – Вологда, помочь формированию здесь местных антибольшевистских сил. Под прикрытием чешских штыков эти силы должны были бы затем продвигаться на Москву с северо-востока (через Вологду и Ярославль) и при этом соединиться с наступавшими от Архангельска частями Северной армии. Два комбинированных удара – на Петроград и Москву, с северо-востока – должны были быстро «покончить с большевизмом». Однако эти планы так и остались на бумаге.