Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Примечателен процесс легализации правительства (в «заявлении» о независимости Эстонии, например, коллегия министров говорила о себе как о «группе, принявшей на себя функции правительственной власти Северо-Западной Области как части Единой России»). Здесь, как в случае, например, с образованием Правительства автономной Сибири, его состав и полномочия должны были бы получить санкцию со стороны представительной власти. Политическую «ущербность» образования правительства английским генералом «исправила» Псковская городская дума. Используя факт вхождения в состав правительства многих своих гласных, дума на специальном заседании 19 августа 1919 г. заслушала доклады новых министров, а также представителей «финляндской» группы (Карташова, Кузьмина-Караваева и генерала Суворова), прибывших на заседание. Представитель английской военной миссии капитан Смиттис заверил собравшихся, что в действиях его начальника генерала Марча нет ничего предосудительного. Напротив: «Англия в душе постоянно заботится о русском народе, и пока не будет налажен русский вопрос, Англия не успокоится». Выступавшие гласные-министры Горн и Эйшинский торжественно декларировали, что их работа в правительстве есть выражение «союза с общественностью» и, «если со стороны общества им не будет доверия, то они уйдут» с министерских постов. Подчеркивалось отсутствие «дистанции» между «бюрократией» и «обществом», столь характерной для «старого режима». В итоге Псковская дума «согласилась» на вхождение ее депутатов в состав Совета министров, пожелав при первой же возможности созвать съезд представителей земств, городов, общественных и кооперативных организаций для окончательного санкционирования действий правительства (23).

В то время как новообразованное Северо-Западное правительство строило планы будущей «демократической власти», оставаясь в Ревеле (в Нарву переехал только аппарат МВД, хотя сами министры выезжали в прифронтовую полосу), представители бывшего РПК оставались на позициях приоритета военной диктатуры. Еще в начале лета 1919 г. признавалось, что назначение Колчаком Юденича на должность Главнокомандующего фронтом даст последнему полномочия в пределах ст. 90—100 «Положения о полевом управлении войск». Юденич незамедлительно принял назначение и приказом № 1 от 23 июня 1919 г. подтвердил свои полномочия «Главнокомандующего Российскими Сухопутными и Морскими вооруженными силами, действующими в Прибалтийском крае» (полное наименование должности в данном приказе). «Положение о полевом управлении», как известно, исходило из принципа «власть гражданская да подчинится власти военной». На Северо-Западном фронте его уже применял генерал Родзянко во время «майского наступления» (см. приложение № 23). Здесь, на Ямбургско-Гатчинском направлении, в отличие даже от Булак-Балаховича, практиковалось широкое использование военных методов управления. Начальник военно-гражданского управления корпуса полковник А. Д. Хомутов, в соответствии с приказом генерала Родзянко № 14 от 18 июня 1919 г., должен был установить полномочия волостных и уездных комендантов по организации управления в тылу.

Полномочия губернской власти и комендатуры первоначально определялись Положением об уездных и волостных комендантах в областях, освобожденных Отдельным Северным корпусом. В соответствии с ним уездный комендант назначался командиром корпуса и был «начальником всего гражданского управления в пределах вверенной ему территории», границы которой также устанавливались командиром корпуса. Комендант уезда контролировал «все уездные государственные учреждения и органы самоуправления», в его «непосредственном подчинении» находилась уездная и городская полиция. Все основные направления хозяйственной, социальной жизни подведомственной ему территории, включая даже «наблюдение за охраной внешних границ уезда» и «организацию духовно-просветительной борьбы с большевиками и их идеями», оказались под контролем коменданта. Деятельность уездных комендантов контролировалась военно-гражданским управлением корпуса и его начальником – полковником Хомутовым. В отношении структур самоуправления комендант получал право «назначать должностных лиц волостных управлений, а также сельских старост и десятских» и, кроме того, «организовывать земские, городские и волостные управления и иметь наблюдение за их деятельностью», а при необходимости «приостанавливать собрания сословных, городских и земских учреждений» и «устранять от должности лиц, служащих по выбору» в органах местного самоуправления. Уездный комендант утверждал решения военно-полевых судов и мог требовать от прокуратуры ознакомления со следственными материалами. Волостные коменданты назначались начальником военно-гражданского управления, но подчинялись уездным комендантам, которые могли их смещать. Волостной комендант определялся как «ближайший исполнитель приказаний и распоряжений уездного коменданта и начальника земской стражи в пределах волости». В его обязанности входило «сохранение спокойствия и порядка в пределах вверенной ему волости». Комендант «наблюдал за деятельностью волостных правлений и должностных лиц», контролировал проведение мобилизаций в армии и следил за выполнением местным населением определенных повинностей в пользу фронта.

Позднее, с расширением территории, контролируемой армией, и усложнением управления, Родзянко скорректировал законодательство о комендантских структурах. 25 июля 1919 г. приказом № 31 (по общему управлению областью) было упразднено военно-гражданское управление, а в действие вводилось Положение об управлении освобожденными местностями Северо-Западной армии. Теперь «руководство административным управлением Области» вместо начальника военно-гражданского управления осуществлял Главноначальствующий Гражданской частью, подчиненный Главному начальнику тыла. Создавалась новая должность Начальника губернии, ставшего «промежуточным звеном» между Главноначальствующим и уездным комендантом и подчиненного непосредственно Главноначальствующему. По статусу начальник губернии числился как помощник по гражданской части командира корпуса, «оперирующего в данном районе». Показательно, что схожая модель управления (должность начальника гражданской части при командире корпуса) была введена в 1920 г. в белом Крыму. Начальник губернии возглавлял «район» – новую административно-территориальную единицу, границы которой должны были «совпадать, по возможности, с пределами губернии». Он назначался командующим армией по представлению Главноначальствующего и, в свою очередь, полностью контролировал деятельность уездных комендантов и структур местного самоуправления. Компетенция волостных комендантов по новому Положению осталась неизменной, а у уездных была изъята и передана начальнику губернии часть полномочий, связанная с секвестром имущества и устранением от должности лиц по выборам земских и городских учреждений и чиновников (за исключением первых пяти классов).