Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Но и эти структурные изменения не стали окончательными. Совет министров правительства Северо-Западной области России на заседании 1 ноября 1919 г., стремясь к «демократизации власти», утвердил Временное положение о начальниках губерний в новой редакции. Теперь начальник губернии назначался не властью командарма, а «властью министра внутренних дел». Постановления начальника, «относящиеся к предупреждению нарушений общественного порядка и государственной безопасности», утверждались МВД. Термины «контроль» и «назначение» («запрещение») заменялись термином «наблюдение». В отношении структур местного самоуправления теперь следовало «иметь общее наблюдение за соблюдением законов» и «всемерно содействовать» деятельности земско-городских структур. Начальник губернии контролировал вертикаль «губернских, уездных и волостных административных учреждений», обязанности которых включали «наблюдение за общей безопасностью и спокойствием, охранение гражданской свободы и имущественной собственности населения».

Что касается судебной системы, то Родзянко были восстановлены мировые суды, причем их компетенция существенно расширялась. Считалось необходимым восстановить структуры Петроградского судебного округа, но, вследствие незначительности занимаемой корпусом территории, судебная система фактически осуществлялась в пределах компетенции мировых судов или военно-полевой юстиции. В отношении последней показательно т. н. дело бывшего генерала Николаева. Захваченный в плен командир бригады РККА бывший генерал-майор А. П. Николаев был судим военно-полевым судом, организованным с санкции Родзянко комендантом Ямбурга полковником Г. Е. Бибиковым. Суд не нашел смягчающих вину бывшего генерала обстоятельств и приговорил его к смертной казни. Однако, по мнению начальника Особого отдела Северной армии полковника Фиттингофа и начальника тыла генерал-майора Крузенштерна, принудительно мобилизованный в Красную армию Николаев мог намеренно вызвать разгром своей бригады белыми и невинно пострадал от «жестокого и бессмысленного самосуда», «самовольства» ямбургской комендатуры, не производившей никаких следственных действий. В отношении Бибикова предполагалось начать служебное расследование, и только из-за вмешательства командира корпуса оно не началось. Система мировых судов представляла собой показательный пример синтеза военной и гражданской юстиции в условиях отсутствия окружных судебных палат, съездов и сенатских присутствий. Приказом Родзянко по военно-гражданскому управлению от 30 июня 1919 г. были образованы два мировых судебных округа: Псковский (г. Псков и «освобожденные от большевиков территории Псковской губернии и части Лужского уезда Петроградской губернии) и Гдово-Ямбургский («с местопребыванием Съезда в Гдове из гг. Гдова и Ямбурга и их уездов»). Границы участков и их количество определялись мировыми съездами. Они считались высшими инстанциями в округах и включали в свой состав председателя, мировых судей 2-й инстанции (апелляционных), мировых судей 1-й инстанции (участковых), судебных приставов, секретарей. Компетенция участковых мировых судов определялась в делах гражданских по искам не свыше 10 тысяч рублей, а мировые съезды рассматривали «все гражданские» дела по искам свыше этой суммы. Уголовные дела рассматривались с изъятиями для «особо тяжких» и «государственных преступлений» (здесь начиналась компетенция военно-судебной юстиции). «Все лица судейского звания» назначались приказами Родзянко, что предполагало определенную зависимость судебной системы от военных властей, а в случае «возникновения пререканий» между съездами и военно-прокурорским надзором таковые разрешались Военным судом Северной армии. Военно-прокурорский надзор, военные следователи оказывали содействие мировым съездам «в делах особой сложности», военная прокуратура готовила для съезда заключения по делам уголовным и осуществляла регистрацию судебных вердиктов. Тем не менее, «приговоры, решения и постановления мировых съездов почитались окончательными и обжалованию не подлежали» (мировые съезды становились высшими кассационными инстанциями). Как и в других белых регионах, судебные решения органов советской власти подлежали пересмотру. Этим занимались мировые съезды «по предложениям военно-прокурорского надзора, по сообщениям присутственных мест и должностных лиц, а также по жалобам заинтересованных лиц». Приказ Родзянко предписывал, «не дожидаясь полного замещения штатов в обоих мировых съездах, открыть действие последних немедленно», хотя штаты Псковского и Гдовско-Ямбургского судебно-мировых округов «подлежали увеличению в зависимости от расширения освобождаемой из-под власти большевиков территории» (24).

Летом и осенью 1919 г. в политических сферах часто говорилось о важности представительного фундамента для усиления легального статуса исполнительной власти. Помимо достаточно высокой степени участия структур земско-городского самоуправления в системе власти, создаваемой под эгидой Северо-Западного правительства, это относилось и к проектам созыва особого Областного Народного Собрания, призванного объединить три северо-западные губернии и действовать как минимум до созыва всероссийской Конституанты. Краевая Конституанта, в действительности, могла стать отнюдь не учредительно-санкционирующим, а лишь совещательным органом, созыв которого обязывалось обеспечить правительство. В декларации о созыве Съезда представителей народа Северо-Западной России говорилось о «намерении созвать» этот своего рода предпарламент «для того, чтобы пользоваться содействием и советами тех русских общественных деятелей, которые будут приглашены участвовать в совещательных и законодательных обсуждениях съезда». Поскольку «по военным обстоятельствам» было невозможно «осуществлять общие выборы», то созыв Съезда должен был происходить на принципах представительства «трех категорий членов»: от органов местного самоуправления («из числа членов земских и городских управ Северо-Западной России в том виде, как они состоялись при правительстве Керенского»), от кооперации («избранных управлениями центральных и местных кооперативных обществ Северо-Западной России») и по персональному членству («бывшие члены земств и городских управлений и других русских общественных деятелей, ныне находящихся в Северо-Западной России, в Эстляндии или в Финляндии»). Представительство кооперативов было «прямым», а избранные представители местного самоуправления подлежали утверждению со стороны правительства. Все министры имели право присутствовать и голосовать на заседаниях Съезда. Временный характер Съезда отличался тем, что не позднее года со дня первого заседания или «раньше этого срока, если успехи русских войск дадут возможность», правительство обязывалось «произвести общие выборы членов в Учредительное Собрание