Мария Чепурина - Гракх Бабёф и заговор «равных»

В день ареста бабувистов Бреон поместил в своем донесении прогноз реакции общественного мнения на это событие: добрые граждане обрадуются и восславят Директорию, анархисты станут говорить о «контрреволюции», роялисты будут довольны, что за решеткой оказался арестовавший короля Друэ {574} 574 Aulard A. Paris pendant la réaction thermidorienne et sous le Directoire. T. 3. P. 178–179. . Однако последующие дни показали, что такой прогноз излишне упрощал ситуацию. Уже в отчете за 11 мая отмечалось: «Нет ничего более непостоянного, более противоречивого, чем мнение об обнаруженном и раскрытом комплоте. Одни сомневаются в его реальности, но в то же время заявляют, что Бабёф на допросе сделал признания, точно указывающие на существование намерения и даже плана свержения нынешнего порядка; другой, дабы убедить, что комплота не существовало, разглагольствует о глупости, невежестве и трусости Бабёфа, который фигурирует как главное действующее лицо заговора. В одном кафе говорят, что Баррас не чужд этому заговору, в другом — что министр внутренних дел… измыслил сей заговор, дабы задавить патриотов» {575} 575 Ibid. Р. 181. .

Предместья молчат, отмечал агент, но от того ли, что доверяют правительству, или от того, что постоянно патрулируются вооруженными силами? Просвещенные люди ждут документальных доказательств вины бабувистов {576} 576 Ibid. .

К донесениям Бреона и Лимудена близко послание некоего военачальника, копия которого хранится в фонде 223 РГАСПИ, но, к сожалению, не содержит имен ни автора, ни адресата. Письмо начинается обращением «Гражданин министр!» Автор полагал, что заговорщики подавлены, но не уничтожены: «Моя маленькая армия провела всю прошлую ночь под открытым небом. Я организовал патрули для поддержки правительства. Рабочие предместья Антуан демонстрируют лучшие принципы и сидят тихо. Хотя в этом же предместье арест современных катилин произвел большую сенсацию» {577} 577 РГАСПИ. Ф. 223. Оп. 4. Д. 8. Л. 46–47. Оригинал : «Ma petite armée a bivouaqué toute la nuit derniere. J’ai fait des patrouilles pour le soutien du gouvernement. Les ouvriers du faubourg Antoine sont dans les meilleurs principes, et els ne remuèrent pas. Même faubourg l’arrestation des catilinas modernes a fait grande sensation». .

Вернемся опять к Бреону и Лимудену. «Наконец-то люди начинают раскрывать глаза, заговор больше не сказка и не роман» {578} 578 Aulard A. Paris pendant la réaction thermidorienne et sous le Directoire. T. 3. Р. 182. , - говорится в донесении Бреона от 12 мая. По мнению агента, больше всего радости в связи с арестом Бабёфа выказывают якобинцы; равнодушные просто отмечают, что правительство исполнило свой долг; мерзавцы, не имеющие смелости поднимать голос против республики, ограничиваются тем, что считают арест заговорщиков не вполне конституционным. И снова упоминание о Баррасе: «Говорят потихоньку, но так, чтобы было слышно, о том, что Баррас вызывает подозрение у своих коллег» {579} 579 Ibid. Р. 183. .

Спустя еще день те же агенты сообщают: «Не похоже, чтобы в реальности заговора все еще сомневались» {580} 580 Ibid. P. 184. . Многочисленные патрули и слухи о том, что аресты радикалов продолжаются, заставляют парижан сидеть смирно. Слухи не напрасны: арестован Морель, распространявший газеты «Трибун народа» и «Просветитель народа» {581} 581 Ibid. P. 185. .

14 мая «Монитор» опубликовал ряд документов, захваченных при аресте у Бабёфа, и Бреон докладывал, с какой жадностью их читают: сомнений в реальности заговора не остается совершенно {582} 582 Ibid. P. 185–186. . На следующий день, по сообщению Лимудена, внимание парижан все еще приковано к этим документам: одни читатели «Монитора» испуганы перспективой анархии и резни, другие же боятся, как бы раскрытие заговора не бросило тень на них самих. Нервозности в обстановку добавляет слух о составленных заговорщиками проскрипционных списках {583} 583 Ibid. P. 186. . В отчете от 16 мая снова отмечается, что неверие в заговор сменилось страхом перед анархистами и грабителями и что, по мнению рабочих, «лучше жить как жили, а этих мерзавцев отправить на эшафот» {584} 584 Ibid. P. 189. . Общественное мнение склонялось в пользу казни бабувистов {585} 585 Ibid. P. 190. .

В течение нескольких следующих дней страх сменился любопытством и состраданием. Если верить отчету от 17 мая, Друэ — единственного из заговорщиков, кто, кроме Бабёфа, был знаком публике, — жалеют, хотя и не уверены в его невиновности {586} 586 Ibid. P. 192. . 18 и 19 мая на улице говорят о безумии обоих революционеров {587} 587 Ibid. P. 194, 196. .

С 20-х чисел мая заговор бабувистов уже меньше занимал парижан. В связи со скорой отменой ассигнатов цены взлетели неимоверно, хлеб, и без того дорогой, за несколько дней подскочил в цене с 37 до 80 и даже 100 ливров за фунт, так что отчеты Бреона и Лимудена наполнились сводками с рынков и сообщениями о том, как всюду обсуждают только стоимость продуктов {588} 588 Ibid. P. 200–220. . Мнения о Бабёфе еще находили отражение в отчетах, но, несмотря на попытки агентов обобщать сказанное, теперь такие мнения выглядели разрозненными и одно страннее другого. Несколько раз сообщалось о том, что заговорщиков осуждают {589} 589 Aulard A. Paris pendant la réaction thermidorienne et sous le Directoire. T. 3. Р. 202, 211, 224. и слово «Бабёф» даже стало обидным эпитетом {590} 590 Ibid. Р. 245. . За последователями Бабёфа предлагалось установить слежку {591} 591 Ibid. Р. 217. . В то же время поднимались голоса, хотя и реже, в пользу Бабёфа и его сообщников: велись разговоры о том, чтобы их освободить; вышла брошюра в поддержку Бабёфа {592} 592 Ibid. Р. 209. ; в действиях Друэ не видели явного состава преступления {593} 593 Ibid. Р. 252–253. . Продолжали ходить слухи о связи с заговорщиками кое-кого из высокопоставленных лиц {594} 594 Ibid. Р. 199, 211. . Некоторые считали Бабёфа роялистом {595} 595 Ibid. Р. 205. и даже английским агентом {596} 596 Ibid. Р. 257. . Несколько раз Бреон и Лимуден сообщали, что Бабёфом перестали или почти перестали интересоваться, но его имя вновь и вновь появлялось на страницах отчетов. В течение всего прериаля парижане продолжали говорить и строить домыслы о заговоре «равных».

Еще более красноречиво о «заговоромании» и «арестомании», охвативших Францию в конце весны — начале лета 1796 г., говорят полицейские документы, копии которых хранятся в фонде 223 РГАСПИ. Их можно разделить на две группы.

Первая — доносы.Множество французов, в том числе не всегда психически здоровых, возжелали помочь Директории и полиции разделаться с врагами Отечества.

Некто Лапейр (La Peyre) 11 мая написал министру полиции, рекомендуя обратить внимание на торговца Мерсье (Mercier) с улицы Орти, который настроен против правительства и в пользу Конституции 1793 г. Лапейр считал, что он причастен к заговору. Особенно подозрительным доносчику казалось то, что Мерсье уже несколько дней не появляется в лавке. Далее Лапейр сообщал о Боссейе (Bosséyé), офицере из Каркассона, поклоннике Старого порядка {597} 597 РГАСПИ. Ф. 223. Оп. 4. Д. 160. Л. 1–2. . Очевидно, доносчик не видел большой разницы между потенциальным участником заговора «равных» и роялистом.