Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Вторая вставшая перед королём в 1797 г. проблема заключалась в том, что убежище требовалось не только ему самому, но и сражавшимся с республикой эмигрантам, которым после заключения Кампоформийского мира не было больше места на территории Священной Римской империи. Прежде всего это касалось знаменитого корпуса принца Конде, долгие годы воевавшего против Революции. История этого корпуса неоднократно описывалась в историографии {2145} 2145 См., например: Bittard des Portes R. Histoire de l’armée de Condé pendant la révolution française (1791–1801): d’après les archives de l’État, les mémoires de l’émigration et des documents inédits. Р., 1975; Grille F.-J. L’Émigration angevine, les princes, l’armée de Condé. Angers, 1840; col1_1R. Corps de troupe de l’émigration française. Р., 1961. Vol. 2. L’Armée de Condé; Muret T. Histoire de l’armée de Condé. P., 1844. 2 vol. На русском языке см.: Васильев А. А. Роялистский эмигрантский корпус принца Конде в Российской империи // Великая Французская революция и Россия. М., 1989. С. 314–329. , и это позволяет напомнить её здесь лишь в общих чертах.

Луи-Жозеф де Бурбон (1736–1818), восьмой принц Конде к концу 90-х гг. XVIII в. был уже не молод. Столь же знатный, сколь и короли Франции (поскольку, как и они, являлся потомком Людовика Святого), он с детства был предназначен для блестящей военной и придворной карьеры. Его крестными отцами стали король и королева, в три с половиной года принц получил одну из важнейших придворных должностей, сделавшись Главным распорядителем королевского двора (Grand Maître de France). Завоевав славу на полях Семилетней войны, он стал генерал-полковником пехоты (1780), побывал губернатором Бургундии. Этот образ храброго воина и знатного вельможи впоследствии активно использовала роялистская пропаганда. Так, например, в архиве одного из офицеров армии Конде хранится небольшой, в половину листа бумаги, парадный портрет принца, под которым была изображена рука, сжимающая шпагу, увенчанную короной. Ниже напечатано четверостишие:

В этих строках, несомненно, присутствует напоминание о знаменитом предке Луи-Жозефа — Луи де Бурбоне, четвёртом принце Конде (1621–1686), прозванном Великим.

Во второй половине 1780-х гг. Конде имел репутацию либерального принца, однако воспротивился удвоению числа депутатов от третьего сословия в Генеральных штатах и после взятия Бастилии эмигрировал в Нидерланды, откуда перебрался в Турин, а затем и в германские земли. Вскоре после начала Революции он взялся за организацию армии, которая могла бы отстаивать дело Бурбонов. Первоначально в ней по большей части служили эмигранты, и там были рады всем, кто готов сражаться за короля.

Ф.Р. де Шатобриан позднее вспоминал:

Армия обычно состоит из солдат примерно одинакового возраста, одного роста и сходной силы. — Наша была совсем иной, беспорядочным объединением людей зрелых, стариков и спустившихся с голубятни детей […] Отец служил рядом с сыном, тесть — с зятем, дядя — с племянником, брат — с братом, кузен — с кузеном. В этом ополчении, каким бы смешным оно ни казалось, было нечто трогательное и достойное уважения, поскольку люди руководствовались искренними убеждениями {2147} 2147 Chateaubriand F. R. de. Mémoires d’outre-tombe. Р., 1990. Vol. I. Р. 373–374. .

Тем не менее к 1797 г. основу корпуса составляли закаленные в боях ветераны, которым Людовик XVIII отводил важную роль в своих планах по восстановлению монархии во Франции. Сохранить эту армию было для короля тем более важно, что он осознавал: немалое число его подданных воспримет помощь европейских держав как интервенцию.

К марту 1797 г. общая численность войск под командованием принца Конде составляла около 13 тысяч человек, хотя многие из них воевали под знаменами с лилиями исключительно за деньги: по большей части это были немцы и швейцарцы. В начале войн с революционной Францией принцам удавалось финансировать армию из собственных средств, сам Конде пожертвовал на это свои ордена и драгоценности. Впоследствии его войскам пришлось перейти на содержание иностранных держав: Австрии, а затем и Англии {2148} 2148 Васильев А. А. Указ. соч. С. 315 и след. , но к 1797 г. стало очевидно, что корпус, расквартированный на юге Германии, необходимо куда-то эвакуировать и, по крайней мере, в ближайшем будущем сражаться ему не придется, поскольку отсутствует армия, к которой он мог бы примкнуть. Эмигранты могли рассчитывать всего на две великие державы, однако Россия до сих пор не отправляла солдат воевать против Франции, а Англия не располагала достаточным количеством сухопутных войск, чтобы их можно было противопоставить французам. Впрочем, и на эти страны роялисты, судя по всему, надеялись лишь в плане финансирования. «Признание Республики Императором Павлом, — писал Людовик XVIII в августе 1797 г., не замедлит и не ускорит падения Чудовища, но мне будет досадно, если Россия потеряет невинность» {2149} 2149 МАЕ. 607. F. 264v. .

Предварительные условия мира между Австрией и Францией были подписаны в апреле 1797 г., и Людовику XVIII сразу же пришлось вести переговоры с Венским, Сент-Джеймским и Петербургским дворами о дальнейшей судьбе корпуса Конде. 12 мая 1797 г. король писал Конде из Бланкенбурга, что пытается договориться, чтобы император Священной Римской империи если и не позволил армии эмигрантов пересечь всю Германию, то по крайней мере разрешил ей добраться до Триеста, там погрузиться на корабли и отплыть на острова Джерси и Гернси, а если и этот вариант не пройдет, то в Португалию. Король признавал, что перспективы его не радуют, но это лучше, чем распускать армию. Одновременно он вступил в переписку с Россией, пытаясь выяснить, не возьмет ли Павел I корпус Конде к себе, если Англия заключит мир {2150} 2150 Roi — Condé. Blankenburg, ce 12 Mai 1797 // Archives de Condé. Doc. 205. . А. А. Васильев полагает, что принц Конде вёл переговоры с Петербургом параллельно с Людовиком XVIII, и описывает последовавшие события исключительно как соглашение, заключенное между Павлом I и принцем Конде. Судя по всему, это не совсем так: король начал переговоры раньше {2151} 2151 Васильев ЛА. Указ. соч. С. 316. Он отмечает, что Конде вступил в переговоры лишь летом 1797 г. Правда, Е. Н. Щепкина со ссылкой на Кретино-Жоли указывает, что первые разговоры об этом Конде вёл с Павлом I ещё в начале зимы 1797 г., и именно он попросил императора об убежище, но в книге Кретино-Жоли письмо Конде не опубликовано, а письмо Павла I от 18 января 1797 г. настолько туманно, что трудно понять, о чём в нём идёт речь. См.: Щепкина Е. М. Армия роялистов в России // Журнал Министерства народного просвещения. 1889, январь. Ч. CCLXI. С. 47; Cretineau-Joly J. Histoire des trois derniers princes de la maison de Condé. Р., 1867. Vol. 1. Р. 166. , и именно он, как мы увидим в дальнейшем, принимал решение о переходе корпуса под российские знамена.