Андрей Купцов - Миф о красном терроре

В России память о голоде в Поволжье вырезали. Нет его вообще!!

А вот 1933 г. почему-то… чуть было не написал «помнят» . Но его «по жизни» не помнили! Он «всплыл» позже. О нем говорили как раз в кругах молодого диссидентства, правда, с идеологической нестыковкой. Просто «правые» говорили о голоде на Украине как о результате холуйства перед Кремлем украинских партеичей, которые для фанфарного отчета выгребли из амбаров все зерно, или как о специальной карательной акции против обуздания почвенно-сепаратистского душка украинских партеичей: задача голода разорвать связь украинских коммуняк с народом, в котором этот садистский акт вызовет стойкую ненависть к власти, а ту, в свою очередь, привяжет к центру.

В кругах наших «наци», естественно, нашли жидобольшевистскую причину. Сионист Каганович просто провел очередную акцию по уничтожению славянской нации, так как на Украине нельзя было придумать что-то естественно-уничтожительное вроде Беломорканала. (Ужасы Беломорканала — такая же туфта. Просто было фантастическое воровство снабженцев. Но, как рассказывали бывшие канальники, если «малява» с жалобой доходила «наверх», этот ворюга тут же сам оказывался в котловане с лопатой.)

И вот тут есть интереснейший момент. С 1972 г. я был близок с людьми, которые входили в известнейший клуб (оно же патриотическое движение) «Родина» на Крутицком подворье. Оттуда впоследствии вышло объединение «Память», из которого позже выделятся РНЕ и тому подобное структуры (читай: Платонов «Терновый венец России»).

Я сам начал создавать свою группу для борьбы с «международным сионистским заговором», а с Крутиц мне подбрасывали агитационный материал, духовно «окармляя». В 1974-м меня взяли. Я был первым, кого судили в СССР по этой теме (Емельянов и Осташвили сядут после). От того времени почти ничего не осталось, но на одном листе есть машинописная копия стихотворения тех лет, которое я получил с Крутиц. Оно посвящено голоду на Украине.

Каганович — самый подлый Красный сталинский нарком В 33-й год голодный Украинцев ел живьем.

Целых восемь миллионов Погубил своих рабов,

Без крестов, попов и звонов Их зарыли без гробов.

Опустел и край казачий,

Заросли травой поля,

Над станицей ворон крячет,

Зажурились тополя.

Жизни нет на этом свете,

Но сказать не можешь вслух,

Всюду жид расставил сети Тело нюхает и Дух.

Ну и так далее. Вы заметили, какую цифру «погубленных» назвали — 8, а «официально» вроде считается 6.

Мне могут возразить, что задача — вызвать эмоциональный отклик, возбудить «праведный гнев». Стоп! Вот именно — праведный, а любая туфта будет резать ухо. Это как с Солженицыным, который в пароксизме восторженной и глумливой лжи перешёл все пределы разумного.

Вообще-то, любая ложь должна иметь свои воспринимаемые нормально, предельно допустимые параметры, а то может получиться как с «обустройщиком всея Руси». Солженицын увеличивал и увеличивал цифру жертв сталинизма — 40 млн, 60… Но когда 20 марта в интервью на мадридском телеканале в программе «Directisimo» (см. газету ABC и Ja от 21.03.76) запузырил: «110 миллионов русских погибли, став жертвой социализма», — и вдобавок похвалил режим Франко, на Западе «все понимающие круги», сказав «Ой, мама!», махнули обреченно рукой и стали убирать его из СМИ и TV. Ври, братец, но знай же меру… (Эта сволочь также обвиняет красных в засухе 1921 г…)

Я не поэт и вначале думал, что слова «шесть миллионов» просто не впихнешь в строку, но один бард мне смаху сделал замену, это или «шесть с лихвою миллионов» (это уже для усиления), или «шесть без мала миллионов», «шесть безвинных», «шесть несчастных» и т. д.

Так что это просто небрежность тех, кто писал это для эмоциональных лохов (каким я и был в 22 года).

Чуть не забыл, закатали меня в «Казанский спец», и там я близко сошелся с украинскими националистами. Поименно помню двух известных диссидентов — Миколу Плахотнюка и Васыля Рубина (всего человек 6).

Дело в том, что фамилия моего отца по рождению — Маньков, старая казачья фамилия, брат его деда был депутатом Думы (от омско-уссурийского казачества), и когда отец попал работать в Коминтерн в польский сектор (мачеха — полькая панна, и он знал язык), то ему «посоветовали» сменить фамилию, чтобы легально можно было со штампом «адресат неизвестен» отправлять обратно письма брата-белогвардейца, которые тот посылал из Парижа. (Кстати, никто ему не поставил в вину ни происхождение, ни родственников за границей, а вылетел он из Коминтерна потому, что спекулировал на пару с евреем-шмуклером из Черкизова. Этот район Москвы тогда, кстати, называли «второй Бердичев».)

Отец убрал букву «в» и стал Манько, вот меня и принимали за хохла, но промоскаленного. К чему это я? Я несколько лет общался с людьми, которые мне доверяли. Васыль Рубин, считая меня «своим», на классическом украинском, то есть «по-русськи», повторял фразу-рефрен: «Москал`ив, жид`ив и инш`их — усих рэзать тр`еба, али вони есть зл`ийшие в`ороги украинского народа». Так вот, никто из них со мной не говорил о голоде 1933 г. Со мной с гордостью говорили о родственниках, которые служили где-нибудь в «Нахтигаль» или «Галичине», с яростным восторгом про украинцев, которые в эйнзацкомандах уничтожали «жидов» и т. п. Тогда я просто не обращал на это внимания, а сейчас-то понимаю, что хохлы могли эту байду про 1933 г. разыгрывать перед «москалями» или иностранцами, поддерживая миф, но не со своими.

Кстати, там же я близко сошёлся с известным литератором-диссидентом Евдокимовым, который изучал историю ГУЛАГа и советской карательной системы. Ему было где-то около 60 лет, он обладал великолепной памятью, но Евдокимов не говорил со мной о голоде 1933 г.!

Ну ладно, личные впечатления — это одно, а объективные данные — другое. Давайте восстановим хронологию событий, точнее, объективизируем возможный источник.

1933 г. Гитлер в своей тронной речи заявляет, что СССР и Германию разделяет непреодолимая идеологическая пропасть.

1934 г. В Германию приезжает Вильям Рендольф Херст — крупнейший издатель мира. На тот период (1934–1935 гг.) его состояние оценивалось в 200 млн долл. (К 1940 г. он владел 25 ежедневными газетами, 24 еженедельными газетами, 12 радиостанциями, 2 мировыми агентствами новостей.) То есть к 1935 г. практически всё американское самосознание формировал один педераст-фашист и ультраконсерватор-расист Херст.

Он был принят Гитлером (рейхсканцлером) как друг и союзник. (Не забудьте, уже приняты законы о расах и о восстановлении вермахта.)

1934 г. США. Во всех газетах и журналах Херста появляются антисоветские статьи и статьи гитлеровских идеологов, а также личные статьи Геринга.