Чарльз Рууд - Фонтанка, 16: Политический сыск при царях

Следует отметить, что до конца XVII в. в Москве не существовало центрального органа, занимавшегося исключительно государственными преступлениями. Наиболее важные дела рассматривались Боярской думой. В большинстве случаев приговор выносился заочно, хотя иногда преступников допрашивали перед боярами. В исторической литературе отмечалось, что порой розыск велся со скоростью полевого суда. В 1674 г. в Москву доставили одного самозванца, и «указал великий государь вести его с товарищами на земский двор к боярам для расспросу и им пытать их всякими жестокими пытки, а что они, воры, станут сказывать, и их расспросные и пыточные речи указал государь прислать к себе, государю, с боярином Матвеевым, а им, боярам, ждать, покамест от великого государя указ будет; и бояре расспрашивали, пытали и с расспросными речами послали к великому государю боярина Артамона Сергеевича, а сами дожидались указа великого государя на земском дворе; и как приехал боярин Артамон Сергеевич, и бояре, по указу великого государя, велели того вора вершить, четвертовать на Красной площади» [15] Тельберг Г.Г. Указ. соч. С. 178. .

Однако чаще всего занимались государственными преступлениями московские приказы. Приказная система начала складываться с XVI в., а в середине XVII в. насчитывалось до 80 приказов. Во главе этих учреждений стояли бояре или думные дворяне, назначаемые в соответствии с местническими порядками. Но все нити управления находились в руках дьяков из потомственных служащих или из способных выходцев из низших сословий. Каждый приказ наряду со своими основными функциями занимался множеством побочных дел, в число которых попадал и политический розыск. Так, Приказ Казанского дворца занимался розыском на подвластной ему территории Поволжья. Но если среди причастных к делу оказывались стрельцы, то розыск на той же территории вполне мог производить Стрелецкий приказ. Чаще всего имел дело с государственными преступлениями Разрядный приказ, ведавший назначением воевод.

В 1654 г. возник Приказ тайных дел. Современники подчеркивали, что этим учреждением руководил сам царь. Подьячих Приказа тайных дел приставляли к воеводам во время военных действий и вводили в состав русских посольств: «…и те подьячие над послы и воеводы подсматривают и царю, приехав, сказывают» [16] Котошихин Г. О Московском государстве в середине XVII столетия // Русское историческое повествование XVI–XVII вв. М., 1984. С. 239. . В исторической литературе долгое время господствовало мнение, что Приказ тайных дел занимался в основном государственными преступлениями. Некоторые историки (В.Н. Татищев, А.Л. Шлецер) видели в нем подобие испанской инквизиции, другие (Н.И. Костомаров, И.Д. Беляев) считали его прообразом тайной полиции. Но уже Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский называли этот приказ личной царской канцелярией с элементами надзора над административными органами.

Специальное исследование И.Я. Гурлянда показало, что Приказ тайных дел был создан царем Алексеем Михайловичем перед военным походом и оставлен в Москве, чтобы разбирать челобитные на царское имя. Постепенно обязанности приказа расширились: управление царскими имениями и промышленными заведениями, разведка рудных запасов, придворный обиход, «царская летняя потеха» (соколиная охота) и др. В качестве личной канцелярии царя Приказ тайных дел был одним из важнейших учреждений, а тайный дьяк был «дьяком в государевом имени», что, очевидно, означало право подписывать указы от имени царя. Однако дела о государственных преступлениях не занимали главного места в многообразной деятельности этого органа. Приказ тайных дел не был приспособлен для ведения следствия и «не имел своего застенка, этой непременной принадлежности розыска того времени, особенно по государственным преступлениям» [17] Гурлянд И.Я. Приказ великого государя тайных дел. Ярославль, 1902. С. 302. . После смерти царя Алексея Михайловича Приказ тайных дел был упразднен, но политический розыск остался неприкосновенным.

Правление Петра Великого (1682–1725 гг.) было эпохой реформ по западному образцу. Однако, изменив российские порядки почти во всех сферах жизни, Петр I не тронул приемов розыска, выработанных во времена его отца и деда. Великий преобразователь ограничился незначительными уточнениями законодательного характера.

Воинский устав 1716 г. и Морской устав 1720 г. [18] Законодательные акты Петра I // Памятники русского права. М., 1961. ввели различные виды смертной казни в зависимости от тяжести преступления. Артикул 19-й Воинского устава назначил четвертование за измену или «покушение на жизнь монарха, а артикул 137-й предусматривал повешение за бунт против властей. Но все это лишь закрепило уже сложившуюся практику. Характерно, что Воинский устав предназначался не только для военнослужащих. В конце XVIII и даже в начале XIX в. при подготовке приговора произвольно выписывались артикулы, имевшие порой весьма отдаленное отношение к делу. Распространение запрещенных книг могли подвести под артикул о дезертирстве или сдаче неприятелю крепостных стен.

Воинский устав исправил отдельные упущения Земского собора 1649 г. В Уложении не было особой статьи об оскорблении монарха. Поэтому 20-й артикул Воинского устава уточнял: «Кто против его величества особы хулительными словами погрешит, его действо и намерение презирать и непристойным образом о том рассуждать будет, оный имеет живота лишен быть и отсечением головы казнен».

Оставив неприкосновенной практику «слова и дела», Петр I упорядочил применение этой грозной формулы. Указ от 25 января 1715 г. предписывал сообщать самому царю о важнейших делах, которые подразделялись на три пункта: 1) о замысле против царя или измене, 2) об измене, 3) о казнокрадстве. В январе 1718 г. царь уточнил, что будет принимать сообщения только по первым двум пунктам. Что же касается третьего пункта, то он по-прежнему оставался в ведении органов политического сыска. Но уже в декабре 1718 г. царский указ передал дела о казнокрадстве Юстиц-коллегии. Преемникам Петра Великого оставалось только подтверждать, что государственными преступлениями считаются дела «в первых двух пунктах».

Законодательство начала XVIII в. подразумевало под заговором и изменой также неуважение к монарху. Деятельность Петра Великого настолько расходилась со старомосковскими канонами, что широко распространились слухи о незаконном происхождении царя (настоящего наследника престола якобы подменили другим младенцем в Немецкой слободе). Недовольные толки вызвал и второй брак Петра, с «немкой», как тогда говорили, темного происхождения. Органы политического сыска жестоко преследовали распространителей подобных слухов и вообще тех, чье отношение к царю выглядело двусмысленным. Например, в 1720 г. певчий Савельев был замечен за тем, что махал тростью перед портретом царя. Доносчик сообщил о самом факте, не давая никакой оценки или объяснения. Сам Савельев оправдывался, что хотел лишь согнать мух с портрета. Тем не менее он был нещадно бит батогами.