Вадим Сидоров - Незавершенная революция

Идеологически к моменту прихода батыевцев (термин более нейтральный, чем обязывающие и рискованные ошибками «монголы» или «татары») Рюриковичи уже были православными, то есть, включенными в византийский цивилизационный проект в качестве его варварской периферии. Однако надо понимать, что произошло это включение практически накануне пришествия батыевцев, после провала проекта и убийства амбициозного князя Святослава, которого византийцам удалось нейтрализовать, кстати, руками своих печенегских (то есть, степных) вассалов. В свою очередь батыевцы были религиозно всеядны, нейтральны и терпимы. Такими были и ранние ордынцы, что, видимо, позволяло греческой церковной корпорации на Руси не только не воспринимать подчинение им как трагедию и пользоваться их полным благоросположением, но и рассчитывать на их обращение по тому же принципу, как и ранее руських князей.

Однако в 1313 году византийский проект в Северной Евразии терпит тяжелое поражение — правитель Золотой Орды хан Узбек, ранее принявший Ислам, провозглашает его государственной религией. Таким образом, исламский проект выигрывает в конкуренции c православным, да и христианским в целом (учитывая интерес к Орде западных миссионеров) за одну из ведущих держав того времени. Вторым таким чувствительным, травматическим поражением, понесенным от исламского проекта для православного стало завоевание османами Византии.

Хан Узбек (портрет-реконструкция)

Для русских князей, да и для русских земель и людей, впрочем, это мало что меняло — исламская Орда сохраняла такую же терпимость к православию, как и ее «языческие» предшественники. Но у представителей церковной корпорации, особенно иностранцев, что переселялись на Русь, видя в ней новый оплот православия после падения Византии, отношение к «татарам» (с момента исламизации о них уже можно говорить, хотя и не в современном смысле) должно было поменяться совершенно точно.

Экономика, политика, демография — все они переплелись между собой в условиях т. н. «великой замятни», когда нашествие Тимура, эпидемия чумы и внутренние склоки выкосили ордынский мир. Московия же, выучившаяся у него, напротив, наливалась силой как региональный центр. Время Ивана Грозного — это эпоха радикального изменения баланса сил в русско-степных отношениях и, как уже говорилось, создания Российского государства как такового, присвоившего себе ордынское наследие.

Для православного проекта это, конечно, было триумфом и реваншем в отношении обидчика и врага — ислама. Однако многие нюансы позволяют утверждать, что Рюриковичи, будучи включенными в православный проект, окончательно возобладавший в Московии при Софии Палеолог и Иване III, все же продолжают действовать в логике династическо-имперских отношений сюзеренитета-вассалитета (конечно, не в точном западном смысле), просто поменяв роли вассалов и сюзеренов. В частности, еще Иван Калита привлекал в Московию опальных ордынцев, давая им в кормление целые русские города, такие как Серпухов, Звенигород, Кашира, Юрьев, Сурожек, Мещерский (впоследствии Касимов). Взятие Казани, резня и замещение ее населения стали колоссальной катастрофой для татар, аналогичной Батыеву нашествию для Руси. Однако такая же участь за вычетом конфессионально-дискриминационного аспекта постигла и непокорный русский Новгород. Непокорность же Казани заключалась в победе крымской партии над партией промосковских татар, что и определило соответствующие действия Ивана IV, который и свой народ укрощал с не меньшей жестокостью. К слову, и то, и другое делалось при участии лояльных татар-мусульман, которые были одной из ведущих сил армии Ивана в Ливонской войне. Степняков ногайцев и башкир Иван пытался приручать дипломатическими и экономическими методами. Схожими по форме, хотя и другими по характеру были его отношения с православными казаками Дона.

Несмотря на то, что территория брутально завоеванного Казанского ханства была включена в русское этноконфессиональное пространство, подвергшись христианизации и русификации, лояльные татарыпри Иване еще пользовались его ограниченной веротерпимостью. Москва активно использует в отношениях с исламским миром, от торговых до дипломатических, лояльных татар и в частности номинально-статусное Касимовское ханство, которое сохраняется и содержится ради этих целей. Верные татары используются в многочисленных военных мероприятиях и, как известно, в лице своих мурз поддерживают избрание на Земском соборе 1613 года Михаила Романова.

Однако этноконфессиональная политика Московии отчетливо начинает меняться с фактического воцарения Бориса Годунова (то есть, еще при его марионетке Федоре Иоановиче), который, как мы помним, исторически становится первым фронтменом « гвельфской партии», выдвиженцами и лидерами которой после станут Романовы. Именно тогда, одновременно с учреждением Патриаршества, власти начинают «метать мечети», то есть, сносить их. Ожесточенная внутриполитическая борьба остановила этот процесс, но уже первый же Романов продолжает открыто антиисламскую политику. Так, в 1628 году лояльным мурзам мусульманского вероисповедания запрещается иметь в качестве крепостных православных христиан, исламизации которых, видимо, не без оснований опасается церковь. В 1649 году при Алексее Михайловиче Соборным уложением мусульманским мурзам запрещается иметь уже не только православных крестьян, но и наделы, которыми их пожаловали за службу московские князья и цари — если только они не примут крещение.

В итоге, одна часть мурз крестится и ассимилируется, а другая платит за сохранение своей веры потерей экономического благосостояния. Но интересно другое — несмотря на то, что Романовы предоставляют многочисленные льготы знати и простолюдинам, переходящим в православие, исламизация немусульманских народов только усиливается, в частности, в Поволжье. По крайней мере, это констатируется в императорском указе 1729 года: «Понеже в Российской Империи многие обретаются иноверцы, а именно: Мордва, Чуваша, Черемиса, Остяки, Вотяки, Лопари и иные им подобные, из которых народов небезызвестно есть, что Магометане превращают в свою веру, и обрезывают, чего Губернатору и Воеводе накрепко смотреть, и отнюдь до того не допущать. А ежели явятся такие Магометане или другие иноверцы, которые тайно или явно кого из Российских народов в свою веру превратят и обрежут, таких брать и разыскивать, и по розыску чинить указ по Уложению 22 главы 24 статьи, а именно: казнить смертью, сжечь без всякого милосердия». Более того, очевидно, что Ислам принимали и сами русские, что под страхом смерти запрещалось тем же Соборным уложением: «А будет кого бусурман какими-нибудь мерами, насильством или обманом русского человека своей бусурманской вере принудит, и по своей бусурманской вере обрежет, а сыщется допряма: и того бусурмана по сыску казнить, сжечь огнем безо всякого милосердия».