Норберт Элиас - О процессе цивилизации

Ситуация меняется вместе с ростом богатства королевского дома. Когда же, в конце концов, он превращается в богатейший дом в масштабах не только удела, но и всей страны, то становится невозможным и помыслить, чтобы младшие сыновья дома довольствовались достатком мелких рыцарей. Престиж королевского дома требует того, чтобы все родственники, включая младших сыновей и дочерей короля, получали соответствующее содержание, а именно, имели в своем распоряжении большую или меньшую территорию, доходами с которой они могли бы жить. Теперь, когда Капетинги возвышаются над всеми прочими семействами страны своим богатством и своей властью, опасность раздробления владений дома уже не ощущается непосредственно. Так что вместе с ростом удела Капетингов растет и число земель, отходящих в апанаж младших сыновей короля. Дезинтеграция возобновляется на иных основаниях.

Людовик VI Толстый дает своему сыну Роберу небольшое графство Дрие. Филипп Август, в правление которого начинается резкий рост влияния дома Капетингов, еще держит все владения в своих руках — только небольшое имение Сент-Рикье он отдает сестре в приданое.

Людовик VIII в своем завещании уже отводит сыновьям в качестве апанажа значительную часть владений дома — графства Артуа, Пуатье, Анжу и Мэн.

Людовик IX отдает в апанаж сыновьям Алансон, Перш и Клермон; Филипп III выделяет своему младшему сыну графство Валуа. Правда, Пуатье, Алансон и Перш со смертью всех наследников мужского пола возвращаются в домен Капетингов.

В 1285 г. пять графств — Дрие, Артуа, Анжу, Клермон и Валуа — отделяются от домена как апанажи. К моменту смерти Карла Красивого в 1328 г. апанажей уже девять.

Когда Филипп Валуа унаследовал домен и корону Капетингов, апанажи его дома — Валуа, Анжу и Мэн — объединяются с землями правящей семьи. Графство Шартрское возвращается в состав земель короны после смерти еще одного Валуа. Сам Филипп присоединил к ним ряд небольших имений — например Монпелье, выкупленное у короля Майорки. Ему удалось включить во владения Капетингов и Дофине — тем самым экспансия дома Капетингов выходит за традиционные границы царства западных франков и распространяется на восток, в лотарингские земли. Эта экспансия началась еще при Филиппе Красивом, который приобрел архиепископство Лионское, тесно связанное с епископствами в Туле и Вердене. Теперь был сделан следующий важный шаг в этом направлении.

Тот способ, посредством которого парижские правители добились перехода в свои руки Дофине, не менее показателен для характеристики соотношения сил, выступающих за централизацию и децентрализацию, чем система апанажей. Дофине принадлежало ранее арелатскому или бургундскому царству, возникшему по соседству с лотарингским пограничным царством восточнее Роны и Саоны. Последний его правитель, Юбер II, после смерти своего единственного наследника-сына передал его (вернее будет сказать — продал) Капетингам, но при этом выставил ряд условий. К ним относилась не только оплата его немалых долгов, но также и то, что Филипп передаст Дофине не старшему, а второму из своих сыновей. Судя по всему, владелец Дофине хотел отдать свои земли тому, кто был достаточно богат для уплаты необходимой суммы долга. Передавая их властителям Франкии, он приобретал гарантию того, что после его смерти Дофине не станет предметом споров между остальными соседями: парижские короли были достаточно сильны, чтобы защитить свои приобретения. Это далеко не единственный пример той притягательной силы, какую могущество семейства Капетингов имело для более слабых соседей, — потребность слабых в защите относится к факторам, способствовавшим процессам централизации и монополизации, начавшимся вместе с достижением обществом определенной фазы развития.

Но этот старый и лишившийся наследника правитель хотел также, чтобы его владение Дофине, перейдя под власть французской короны, не утратило своей самостоятельности полностью. Поэтому он требовал передачи этой территории в апанаж второму сыну короля. Такой шаг позволял надеяться, что у Дофине будет собственный хозяин, а тем самым сохранится и некая независимость. Действительно, именно в этом направлении стали развиваться некоторые из отданных в апанаж земель.

Филипп Валуа с договором не посчитался. Он отдал Дофине не младшему, а старшему сыну — своему наследнику Иоанну, со следующим обоснованием: «С учетом того, что Дофине лежит на границе, а добрая и сильная власть в Дофине необходима для зашиты безопасности королевства, то, поступи мы иначе, возникла бы угроза будущему королевства» [104]. Опасность, связанная с выделением земель младшим сыновьям, к тому времени осознавалась уже достаточно хорошо — об этом говорит целый ряд свидетельств. Однако королям по-прежнему приходилось обеспечивать младших сыновей достойным образом. Король не отдал младшему сыну Дофине, ссылаясь на безопасность королевства, но вместо него тот получил герцогство Орлеан и еще ряд графств.

Старший сын Филиппа, Иоанн Добрый, приобретя Дофине и став после смерти отца королем, пошел в этом направлении еще дальше — он раздавал земли не считая. Сначала он выделил из домена два графства, затем — еще четыре вице-графства. Своему второму сыну Людовику он отдал Анжу и Мэн, а младшему сыну — графство Пуатье, а затем еще и Масон. Далее последовали еще большие дары.

Иоанн Добрый пришел к власти в 1350 г. Латентные противоречия между двумя крупнейшими державами и двумя наиболее могущественными домами, господствовавшими на территории западных франков, обострились еще при его предшественнике — в 1337 г. начались военные столкновения, получившие название «Столетняя война». Островным владыкам, Плантагенетам, путь к экспансии на континенте был закрыт; более того, пока в целости оставалось королевство Капетингов, препятствовавшее образованию других сильных держав, оставалась угроза и для уже имеющихся у них континентальных владений. И наоборот, для парижских владык были ограничены пути дальнейшей экспансии, более того, их власть находилась под угрозой, пока островитяне не были свергнуты или, по крайней мере, вытеснены с континента. Суровая необходимость конкурентной борьбы неизбежно вела оба эти дома к столкновению, при котором не могли остаться в стороне и все зависимые от них люди. А так как ни одному из главных актеров этого действа долгое время не удавалось одержать решительную победу, то и борьба получилась затяжной.

По ряду причин парижские короли поначалу понесли немалые потери. В битве при Пуатье в 1356 г. Иоанн Добрый был взят в плен английским наследником престола принцем Уэльским и препровожден в Англию. В его королевстве, где в качестве регента правил не достигший еще и двадцати лет дофин Карл, начались самые различные неурядицы — бунт в Париже, крестьянские восстания, бесчинства грабителей-рыцарей. Английские войска при поддержке одного из потомков дома Капетингов, короля Наваррского (владельца некогда выделенной в апанаж области западнофранкского царства), захватили большую часть западной Франции; они даже подошли к Парижу. Чтобы добиться своего освобождения, Иоанн Добрый заключил договор с Плантагенетами и их союзниками. По этому договору им отходила та часть континентальных владений, что принадлежала англичанам в начале XII в., во времена правления Ричарда Львиное Сердце. Но созванные дофином в 1356 г. Генеральные Штаты французского королевства заявили, что такой договор абсолютно неприемлем и, следовательно, не имеет силы. Единственным достойным ответом на его заключение может быть только большая война. Несомненно, здесь уже явно прослеживается тенденция к усилению борьбы подданных королевства Капетингов за собственные интересы, что постепенно лишало королевскую функцию характера частной монополии. Но пока мы имеем дело только с начальным этапом подобной эволюции. Война продолжается, и временный договор, подписанный в Бретиньи в 1359 г., был заключен на более выгодных для Валуа условиях, чем первый, составленный в Англии при участии самого Иоанна. Но все же примерно четверть земель, которыми некогда владел Филипп Красивый, отходило к Плантагенетам. Прежде всего, это были земли, лежавшие к югу от Луары, — Пуату, Сэнтонж, Они, Лимузин, Перигор, Керси, Бигор и еще ряд областей, вместе с прежним английским владениям, Гиенью, образовавшие теперь герцогство Аквитанское; на севере были утрачены Кале, графства Гинь, Понтье и Монтрей-сюр-Мер. Кроме того, нужно было заплатить три миллиона золотых талеров в качестве выкупа за короля — вместо четырех, предусмотренных в лондонском договоре. Но сам король, этот храбрый рыцарь, вернулся из заключения, словно и не почувствовав поражения. Его поведение в этой ситуации отчетливо показывает, в какой степени он ощущал себя правомочным владыкой всей еще остававшейся у него территории, которая со временем станет «Францией», послужит основой формирования и государства, и нации. Он чувствует, что его дому следует продемонстрировать весь свой блеск. Вытесняя неприятные воспоминания о поражении, он начинает усиленно заботиться об укреплении собственного престижа. А для этого не найти лучшего средства, как во время ратификации мирного договора представить своих сыновей в качестве герцогов. Поэтому одним из первых актов короля по возвращении из плена было преобразование апанажей его сыновей в герцогства. Старший сын уже был герцогом Нормандии и Дофина; второй сын, Людовик, становится герцогом Анжу и Мэна; следующий, Иоанн, — Берри и Оверни, а самый младший, Филипп, — Турени. Все это происходит в 1360 г. Годом позже, в 1361 г., умирает пятнадцатилетний герцог Бургундский. Двумя годами ранее он был помолвлен с Маргарет, дочерью и единственной наследницей графа Фландрского. Он умер, не оставив наследника. Неожиданная смерть молодого герцога оставила без властителя огромную область, к которой относились не только само герцогство Бургундское, но также графства Булонское и Овернское, а за пределами традиционной границы западных франков — графство Бургундское, Франш-Конте и многие другие земли. Иоанн Добрый претендует на все эти владения на основании довольно сложных родственных отношений. Нет никого, кто мог бы оспорить его права, и в 1363 г. он отдает оставшиеся без хозяина владения в апанаж своему младшему сыну Филиппу (сыну, особенно им любимому, храбро сражавшемуся рядом с ним под Пуатье и отправившемуся вместе с отцом в плен). Филипп получает эти земли вместо Турени. Иоанн передает их в дар со словами: «…с учетом того, что мы по природе своей склонны давать детям нашим столько, дабы они могли достойно показывать блеск своего происхождения, а также в согласии с тем, что мы должны быть особенно щедрыми к тем, чьи заслуги совершенно очевидны» [105].