Герман Дилигенский - Северная Африка в IV—V веках

Несмотря на экономические привилегии церкви, она не была еще в тот период настолько сильна, чтобы гарантировать свои земли от покушений со стороны крупных частных собственников. Милевитанский собор 416 г. обратился к императору с просьбой о назначении специальных чиновников — defensores scholasticos, которые защищали бы в провинциальном управлении интересы церкви от тех, кто «строит хитроумные козни» [284] Mansi, IV, р. 331. . Таким образом, церковь еще была далека от того, чтобы превратиться в феодального магната: для упрочения своего влияния в обществе и своего экономического положения она еще нуждалась в помощи со стороны Римского государства. Это обстоятельство, наряду с социальной эволюцией христианских общин, объясняет политические позиции африканской церкви — провозглашавшуюся ее ведущими деятелями необходимость повиноваться императорским властям и сотрудничать с ними.

Уже в I в. н. э. характерной особенностью аграрных отношений в Римской Африке было широкое развитие колоната. Не вдаваясь в обсуждение сложного и дискуссионного вопроса о происхождении колонатных отношений, необходимо лишь подчеркнуть, что в Африке их развитие, несомненно, было связано с быстрым ростом крупного землевладения. Образование обширных сальтусов римской знати (а впоследствии — императора) на завоеванных {113} территориях, занятых местным населением — либо земледельческим, либо переходящим к земледелию под влиянием новых условий — естественно приводило к возникновению отношений экономической зависимости между этим населением и новыми собственниками земли. О типичности такого рода отношений свидетельствует известное сообщение Фронтина о селах (vici), расположенных в крупных частных сальтусах вокруг виллы владельца, и многочисленном плебейском населении (non exiguum populum plebeium), живущем в этих селах [285] Frontinus. De controversis agrorum. Gromatici veteres ex recensione C. Lachmanni, I. Berlin, 1848, р. 53. . Надпись из Хенхир-Меттиха и другие происходящие из имений надписи II в. [286] CIL, VIII, 25902; ср. 10570=14464; 14428; 25943; 26416. Основная литература об этих надписях: А. Sсhu1ten. Die Lex Hadriana de rudibus agris. «Hermes», XXIX (1894), р. 204—230; его же. Die Lex Manciana, eine afrikanische Domänenordnung. «Abhandlungen der konigl. Gesellschaft der Wissenschaften zu Gottingen», N. F., II (1897), 3, S. 3—51; его же. Die romischen Grundherrschaften; его же. Zur Lex Manicana. «Rh. Mus. für Phil.», LVI (1901), S. 120—138, 187— 201; его же. Die «Lex Hadriana de rudibus agris» nach einer neuen Inschrift. «Klio», II, (1902), S. 188—212; Th. Mommsen. Decret des Commodus für den Saltus Burunitanus.— Gesam. Schriften, III. Berlin, 1907, S. 65—145; J. Toutain. ĽInscription ďHenchir-Mettich. «Nouvelle Revue historique du droit», XXI (1897), р. 372—415; XXIII (1899), р. 137—169, 284—312, 401—414; его же. Culturae macianae. «Mélanges Martroye», Paris, 1941, р. 93—100; Е. Beaudoin. Les grands domaines dans ľempire Romain. Paris, 1899; J. Carcopino. Ľinscription ďAin-el-Djemala. «Mélanges ďarcheologie et ďhistoire», 26(1906), 5, р. 366—481; его же. Encore ľinscription ďAin-el-Djemala. «Klio», VIII (1908), р. 154—185; Ф. М. Нахман. Об историческом развитии мелкоарендных отношений в Северной Африке в первые три века Империи. ЖМНП, 1909, кн. 5; Г. М. Пригоровский. Развитие колонатных отношений в Римской Африке. «Уч. зап. Московского университета», 1909, кн. 39; Rostowtzew. Studien..., S. 322 ff.; W. Е. Неit1and. Agricola. Cambridge, 1921, р. 343 sq.; J. J. Van Nostrand. The Imperial Domain of Africa Proconsularis; T. Frank. The Inscriptions of the Imperial Domains of Africa. AJPh, 47 (1926), I, р. 55—73; его же, A Commentary on the Inscription from Henchir-Mettich in Africa. AJPh, 47 (1926), 2, р. 153—170; Haywood. Op. cit., р. 99 sq.; Ch. Saumagne. Inscription de Jenan-ez-Zaytoûna. CRAI, 1937, р. 292 sq.; его же. Le Droit.— In: «Tablettes Albertini, Actes privés de ľépoque vandale (fin du V-e siècle)», р. 81—188. , многократно разбиравшиеся в специальной литературе, позволяют судить о конкретных формах этих отношений зависимости. Данные надписей показывают, что в Римской Африке {114} уже в ранний период ее истории колонат был преобладающей формой эксплуатации крупных имений. В литературных источниках II—III вв.— у Апулея, Киприана — частновладельческие имения обычно предстают в виде сел, население которых состоит из колонов или крестьян (rustici) [287] Apul., Metham., VII, 22 sq.; VIII, 1; 15, 17; 22, 27, 29; Cypr., Ер., 55,13. Подробный анализ этих данных см. Е. М. Штаерман. Указ. соч., стр. 213 сл. . Под последним термином у Апулея нередко фигурируют и рабы, но рабы, имеющие собственные хозяйства и дома и живущие примерно в тех же условиях, что и остальные сельчане [288] Ср. SHA, Maximinus, 14,1: участие rusticana plebs в восстании Гордианов. Интерпретацию этого места см. Неit1аnd. Op. cit., р. 341 sq.; Е. М. Штаерман. Указ. соч., стр. 212. . Еще более типичным было применение колонов в императорских имениях.

Таким образом, к началу изучаемого периода колонат в Северной Африке был широко распространенным и давно уже укрепившимся и оформившимся институтом. Характерный для IV в. процесс концентрации земельной собственности, в частности образование крупных имений на городской земле, расширение сенаторских имений и рост церковного землевладения, очевидно, должны были способствовать еще более широкому развитию колонатных отношений, органически связанных в африканских провинциях с крупным землевладением. Преобладание труда колонов и близких к ним категорий зависимого населения в земледелии Римской Африки в данный период вряд ли может вызвать сомнения. В произведениях африканских авторов IV—V вв. всюду, где речь идет о более или менее крупных имениях— частных, государственных или церковных,— жители этих имений характеризуются как колоны или крестьяне (rusticani). Это относится и к сообщениям о крупных восстаниях сельского населения, направленных против посессоров: основную массу участников этих восстаний составляют обремененные долгами жители сел [289] Aug., Ep., 35, 2; 46; 58, 1; 65, 1; 105, 2, 4; 108; 139, 2; 185, 4, 15; Contra Cresconium, 47, 51; Contra lit. Petiliani, II, 83, 184; Opt. III, 4. .

Основным источником по истории позднеримского колоната как известно, являются соответствующие положения кодексов Феодосия и Юстиниана. К сожалению, этот {115} источник не дает достаточного материала для выяснения особенностей колоната в отдельных провинциях. К тому же далеко не всегда представляется ясным, отражают ли те или другие юридические нормы, содержащиеся в кодексах, реальное положение вещей на всей территории империи или имеют в виду отношения, существовавшие в каких-либо определенных провинциях. Поэтому необходим максимальный учет местного материала и его сопоставление с общей картиной, рисуемой кодексами.

Значительный интерес в этом отношении представляет выяснение связи между африканским колонатом IV—V вв. и колонатными отношениями более раннего времени, которые известны из эпиграфических памятников II в. В работах конца XIX — начала XX в., подробно исследовавших указанные памятники, этот вопрос не мог быть поставлен ввиду недостаточности материала. Однако открытие в 1929 г. так называемых «Табличек Альбертини», относящихся к самому концу V в., пролило новый свет на эту проблему. Упоминание в актах продажи земли из «Табличек» участков, именуемых culturae mancianae, позволяет, на наш взгляд, установить следующие существенные факты истории африканского колоната.