Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

29

иностранцев и важная роль, которую они играли в некоторых областях общественной жизни страны, приводили русских к установлению с ними контактов и признанию возможности иного образа жизни. Но, прежде всего, существование Немецкой Слободы пробивало брешь в строгой изоляции и культурно-экономической автаркии, которые характеризовали Московское государство после потрясений Смутного времени. Именно в этом смысле, а не с точки зрения экономических последствий торговые отношения с Голландией и Англией способствовали упрощению контактов с западным миром и внесению в московскую жизнь новых элементов.

Экспансионистские замыслы часто приводят общество государства, которое их осуществляет, к неожиданным и негативным результатам. Так было, когда Московское государство расширило свои границы на юго-западе, особенно когда оно подчинило Украину, установив свое господство на левобережье Днепра и в Киеве, которые до этого являлись автономной территорией Запорожской Сечи. С одной стороны, эта аннексия облегчила проникновение нового духа (тема, к которой мы еще вернемся), с другой - ее административные, политические и военные последствия легли тяжелым бременем на ограниченные ресурсы Московского государства. Даже если ее последствия проявились не сразу и оценить их стало возможно лишь задним числом, Московскому государству было трудно ассимилировать Украину, общество которой представляло собой сложное сплетение групп, классов, религиозных общин и военных формирований, обычаи, *1 языки и функции которых сплетались в клубок. Московская администрация была вынуждена помогать правящим богатым кругам Украины, в первую очередь казачьим старшинам, закрепощать крестьянство и, тем самым, укреплять их власть и роль на местном уровне,

30

что не проходило без сопротивления народных масс, иногда крайне ожесточенного, и больших затрат экономических и военных ресурсов Московского государства.

Кроме того, царское правительство привлекало и ассимилировало правящую верхушку Украины, военную, социальную и церковную, - эта политика последовательно проводилась в последние десятилетия XVII и первые десятилетия XVIII века. Украинцы, включенные таким образом в правительственный аппарат, становились членами московской служилой верхушки. А Русь в связи с этим понемногу перенимала сформированную в интеллектуальной атмосфере Киева культуру и умонастроения украинской верхушки. Вопрос о том, в какой степени прилив новых, иноземных и инородных, элементов в ряды служилого московского (а позже имперского) класса способствовал изменению русской политической культуры в XVII веке, еще не изучен подробно. Одно несомненно: вступившие на московскую службу украинцы принесли западные административные и политические концепции и, тем самым, открыли путь преобразованиям Петра Великого. Завезенные с Украины люди и идеи подрывали и ослабляли традиционную политическую культуру Москвы, разрушая атмосферу духовного и морального единомыслия. Московская цивилизация последних десятилетий XVII века обнаруживает новые черты западного происхождения, как, например, московское барокко, родственное польскому, которое большей частью является результатом новых веяний, занесенных с Украины ее духовной и мирской верхушкой. Наконец, и это сыграло решающую роль, присоединение Украины и ее интеллектуальное влияние отвратили Москву от Востока и направили ее внимание и интересы в сторону Запада. Москва все сильнее втягивалась в дипломатические и военные конфликты, касавшиеся

31

Польши и территорий западного побережья Черного моря (Молдавии и Валахии, находившихся на подступах к Балканам). Эта политическая переориентация совпала с энергичным возобновлением попыток изгнать турок-оттоманов из Европы, после их поражения при Вене в 1683 году, и с упадком восточного влияния в технике и искусстве.

Раскол, социальные и экономические конфликты, пришедшие в основном через Киев западные нововведения -все это привело к тому, что верхушка общества как светская (высшее служилое дворянство и придворные), так и духовная, шаг за шагом довольно быстро отказывались от московских традиций. С начала XVI века высшее служилое дворянство по традиции черпало на Востоке образцы предметов обихода: оружие, предметы роскоши, одежду и даже обычаи (например, терем). В XVII веке, особенно во второй его половине, высшие придворные поворачиваются в сторону Запада и, прежде всего, в сторону Польши. Их увлечение Польшей приводит к тому, что они не только начинают одеваться на манер польского дворянства, воспринимают некоторые его обычаи (в том числе театр), его художественные вкусы, но и проявляют активный интерес к тому, что думают и пишут в этой соседней стране. Их интерес не ограничивается чисто художественной литературой - он распространяется на публицистику и политическую литературу. Время от времени можно заметить любопытство и даже желание подражать некоторым формам "политической свободы" и корпоративной организации польской шляхты. А, естественно, именно украинская верхушка была больше всего склонна к западным образцам и затронута этими заимствованиями. Однако и Московское государство испытало некоторые последствия, грозившие изменить отношения между царем и его служилым дворянством; подспудное напряжение, явившееся результатом этой ситуации, вырвалось наружу во время кризисов престолонаследия, последовавших за смертью царя Алексея Михайловича.

32

ДУХОВЕНСТВО

Духовенство находилось под двойным влиянием, обе составные части которого обладали различным значением, весом и динамикой. С одной стороны, в области обрядов и администрации русское духовенство отошло от поздневизантийских и предвозрожденческих образцов, которые были характерны для него во второй половине XV - начале XVI веков и наложили свою особую печать на церковную и духовную московскую жизнь. Этот отход шел в направлении окостенелой, формальной обрядности, которую поддерживала централизованная система управления Церковью с многоэтажной иерархией, полностью подчиненная нуждам мирской власти. С другой стороны, через посредничество киевских богословских школ все более сильный отпечаток на интеллектуальную жизнь Русской Церкви накладывает умонастроение европейской неосхоластики. Связи с Киевской митрополией (находившейся в юрисдикции Константинополя, но в действительности независимой) и ее церковное и академическое влияние - главным очагом распространения которого была Киевская славяно-латинская академия - предшествовали захвату этой области Москвой. Однако присоединение Украины и особенно Киева (1667) усилило и укрепило интеллектуально-идеологические течения киевского происхождения и через них - влияние Польши и Центральной Европы, с одной стороны, и православных центров на горе Афон и в Константинополе - с другой. Из-за упадка московской культуры, ослабления чувства национального самосознания и растущей внутренней неустойчивости, вызванных Смутным Временем, а затем - морально-религиозным смятением, которое принес раскол, Киев стал главным очагом интеллектуального возрождения. Но он принес Москве не только православие, освященное влиянием Афона и греческой обрядностью того времени, - он принес и западные интеллектуальные течения, ставшие частью арсенала, предназначенного на борьбу с католической контрреформацией, которую поддерживали польские короли из династии Ваза, магнаты и высшее католическое духовенство, владевшие землями в Восточной Польше и на Украине.