Владимир Земцов - Великая армия Наполеона в Бородинском сражении [litres]

Иначе поступил Жюно. Когда тот же Жиро де л’Эн доставил ему приказ Нея, то «нашел его на лесной поляне, стоящим пешим на земле и приказавшим своим солдатам составить ружья в козлы; он не проявлял ни малейшего желания двигаться». Герцог д’Абрантес остался совершенно безучастным к тому, что ему передал Жиро де л’Эн [1734]. Вместо этого Жюно отправил приказ совершенно расстроенным частям 5-й пехотной дивизии, все еще находившимся на опушке леса в районе южной «флеши». «В 2 с половиной, – читаем в рапорте командира 61-го генерала Гюйардэ, – я получил приказ герцога д’Абрантеса (sic) ко мне двигаться для поддержки вестфальского корпуса, который шел вперед для дебуширования леса, располагавшегося с краю равнины, и где были расположены колонны врага». Остальные полки 5-й дивизии (если судить по воспоминаниям Фоссена из 111-го) с той или иной степенью поспешности также выполнили это движение [1735]. Одновременно с войсками 1-го корпуса вперед пошли и части 3-го. «Около 3 часов, – пишет командир 18-го линейного Пельпор, – маршал Ней вновь собрал свои войска, рассредоточенные в стрелках, сформировал колонну, двинулся вперед и перешел глубокий овраг, который отделял нас от врага» [1736].

Параллельно с медленным продвижением вперед правого крыла, который наконец-то был поддержан Понятовским, французская и немецкая кавалерия совместно с пехотой атаковали Курганную высоту. К 3 часам русские оставили все укрепления южного фланга и центра, но упорно продолжали драться, пытаясь создать новую линию обороны, выравнивая свой фронт и беспрестанно контратакуя. Приблизительно в это время за событиями вокруг Семеновского наблюдал Пеле, находившийся среди солдат дивизии Фриана: «Мы видели, как русские массы маневрировали, подобно подвижным редутам, унизанным железом и извергавшим огонь. Посреди открытой местности, и картечь нашей артиллерии и атаки нашей кавалерии и пехоты наносили им огромные уроны. Но пока у них оставалось сколько-нибудь силы, эти храбрые солдаты снова начинали свои атаки. Корпуса Даву и Нея, устав побеждать, поддерживали убийственную борьбу на завоеванной местности. Фриан занимал Семеновское» [1737].

Вскоре после взятия батареи Раевского Наполеон покинул свой наблюдательный пункт у Шевардинского редута и поехал вперед, чтобы оценить обстановку и нанести решающий удар по обессиленному противнику. «Он отправляется сперва к взятым редантам, – пишет Пеле, – оттуда к деревне Семеновской, где остается долгое время. Ружейный и картечный огонь так силен, что штабу Даву приказано слезть с лошадей». Русские пули «поражают каждую выставляющуюся голову. Наполеон почти один отправляется вперед». «Он признает необходимым еще расстроить пушечными выстрелами русские массы и противопоставить равный огонь неприятелю, не перестававшему умножать число своих орудий» [1738]. «Отыщите Сорбье, – обратился Наполеон к Лежену, – пусть он поставит всю артиллерию моей гвардии на позиции, занятой генералом Фрианом, куда вы с ним поедете; он развернет 60 орудий под углом к линии врага, чтобы раздавить ее с фланга, а Мюрат его поддержит. Езжайте!» [1739]Вероятно, в то же время император выдвигает вперед дивизию Роге из Молодой гвардии; она должна была «подкрепить» войска 1-го и 3-го корпусов, уже перешедшие Семеновский овраг [1740].

Во время рекогносцировки Наполеон оказался в расположении 2-й пехотной дивизии. Проезжая рядом с солдатами Фриана, он спросил, кто ими «командовал в то время». Ему ответили, что, несмотря на рану, командует по-прежнему Фриан. «Хорошо, – сказал Наполеон, – я спокоен: пусть делает, как знает» [1741]. Но Фриану недолго оставалось находиться на поле боя. В 4 часа русская пуля пробила насквозь бедро генерала, и, окровавленный, он был унесен в амбуланс. В командование 4-й дивизией вступил Дюфур [1742].

Французский историк Тири утверждает, что командование дивизией Фриана принял начальник штаба 2-й дивизии штабной полковник П. Галише. В литературе даже описывается следующий эпизод. В тот момент, когда раненый Фриан был унесен в госпиталь, подоспел Мюрат. Русская пуля прошла между ним и Галише. «Здесь не очень-то приятно», – сказал с улыбкой Мюрат. «Между тем мы останемся», – произнес в ответ Галише и после этого принял командование над 2-й дивизией [1743]. По-видимому, это произошло около четырех часов, поскольку, по утверждению Дюфура, именно в 4 часа, сразу после ранения, Фриан позвал его и передал командование дивизией [1744].

После сильной канонады Наполеон вновь приказывает войскам двигаться вперед. «В это время иссяк огонь вражеской артиллерии, – писал Мюрат в рапорте, – и у них отняли последнюю позицию, которая находилась перед левым флангом 3-го корпуса. Я приказал дивизии Фриана продвинуться…» Около 5 часов дивизия Фриана смогла занять холм, располагавшийся перед д. Семеновское, и оттеснила русских до леса [1745]. «Враг был опрокинут, бросился в лес, – продолжает рапорт Мюрата, – отвел свою артиллерию; вся равнина была очищена, и эта позиция была отнята…» Иначе пишет об этом Пельпор: «Это наступательное движение было сделано если и не в порядке, то по крайней мере согласованно. Их бесформенные и изуродованные нашей артиллерией массы не были рассеяны. 3-й корпус, ослабленный усилиями, которые должен был делать, был обессилен, чтобы преследовать их отход» [1746].

Русские «составили новую линию» (Пеле), их орудия, расположенные в Горкинских укреплениях, вели оживленный огонь во фланг, «поражая французские корпуса всякий раз, как только они выходили из линии» (Пеле). Наполеон, и в этот раз не добившись решительного успеха, вновь отправился в рекогносцировку, повторяя, что победа «не доставила еще следствий, которых можно было от нее ожидать». Но сил для новой атаки уже не было. Наполеон, задержавшись в первой линии войск, вероятно в расположении дивизии Фриана, подвергал себя большой опасности [1747], но уже не мог что-либо изменить.

Артиллерийская стрельба еще продолжалась, но все более ослабевала. Пехота и кавалерия оставались на занятых позициях, только застрельщики, например 111-го полка, еще продолжали вести бой до глубокой ночи. Около 6 вечера солдаты 33-го полка заметили, что русские войска, находившиеся возле леса, снимаются с позиции. Тогда подразделения 33-го, во главе с капитаном Мишелем, рассыпавшись в стрелки, стали медленно продвигаться вперед, дойдя до кустарников у кромки леса. Здесь они остановились, «боясь попасть в засаду». Генерал Дедем немного позже лично возвратил их обратно, потеряв при этом свою лошадь [1748]. Бой в районе д. Семеновское полностью закончился.

Итак, ход и результативность боя за Семеновские высоты серьезно отличались от того, как это было изначально задумано Наполеоном. Это было вызвано не только ожесточенным сопротивлением русских, что в значительной степени уравновешивалось отчаянной отвагой французов и их союзников, но и рядом других обстоятельств.