Сара Камерон - Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Хотя споры по поводу курса, которым двигалась республика, не прекратились – в частности, на состоявшемся в ноябре 1926 года в Москве совещании национальных работников, членов ВЦИК и ЦИК СССР, Ходжанов и председатель ЦИК республики Жалау Мынбаев (Жалау Мыңбаев) раскритиковали медленные темпы коренизации и индустриализации в Казахстане, – Голощёкин смог провести на пленуме крайкома резолюцию, осуждавшую действия Ходжанова и Мынбаева 373 373 Подробности московской встречи описаны в: АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 489. Кроме того, детальное описание содержится в: Payne M.J. Stalin’s Railroad. Р. 22. В мае 1926 года Голощёкин ввел новый подход к коренизации, известный как «функциональная коренизация», который, возможно, подтолкнул Ходжанова и Мынбаева к еще более решительному противостоянию. Новая стратегия сокращала размах коренизации: вместо упора на то, чтобы набирать на службу этнических казахов, ставилась задача набирать кадры, владеющие казахским языком. Об этом изменении см.: Martin T. The Affirmative Action Empire. Р. 144. . В декабре 1926 года Голощёкин написал в ЦК – Сталину, Молотову и Станиславу Косиору – о процессе введения в партию казахских кадров. Он отметил, что более двадцати казахов выступили на пленуме с осуждением Ходжанова, Садвакасова и Мынбаева. По словам Голощёкина, эти речи отражали не междоусобную борьбу группировок, а «рост казахского актива, его стремление уйти от группировок, приближение и ассимилирование в партии» 374 374 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 502. Л. 31 (Письмо Голощёкина Сталину, Молотову и Косиору, 12 декабря 1926 г.). Опубликовано в: Махат Д.А. Қазақ зиялыларының қасиретi. С. 222–223. Голощёкин регулярно докладывал в ЦК о деятельности наиболее видных казахов. См., например: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 33. Д. 484. Л. 109 (Письмо Голощёкина Молотову, 17 августа 1926 г.). .

Михаил Ряднин, личный секретарь Голощёкина, вспоминал, что его начальник весьма ответственно относился к своим обязанностям в Казахстане: «Голощёкин был требовательным, достаточно суровым и резким» 375 375 АПРК. Ф. 811. Оп. 19. Д. 238. Л. 117. В показаниях, данных в 1928 году, Идрис Мустамбаев, бывший председатель исполнительного комитета партии в Сыр-Дарьинском районе, тоже свидетельствовал о бескомпромиссном характере Голощёкина. Мустамбаев, обвиненный во фракционности, не назвал Голощёкина напрямую диктатором, но отметил: «Если вы скажете, что бюро крайкома в числе 7–8 человек, то скажу, что это только арифметические данные, а почти весь крайком представляет собой один Голощёкин». См.: Там же. Ф. 719. Оп. 1. Д. 1046. Л. 34 (Стенограмма опроса тов. Мустамбаева). . По словам Ряднина, он легко выходил из себя и мог во время встречи перейти на крик. Голощёкин работал подолгу и интенсивно и ждал того же от своих подчиненных. Ряднин вспоминал, что порой, возвращаясь домой с работы, он слышал телефонный звонок: «Это значило: у Ф.И. Голощёкина родилась какая-то мысль, а мне последует новое поручение» 376 376 АПРК. Ф. 811. Оп. 19. Д. 238. Л. 78. . Иногда Голощёкин смягчался и позволял Ряднину пойти в кино с женой или отдохнуть в санатории. Но даже в этом случае первый секретарь ЦК Компартии Казахстана мог забыть свои обещания – и жена Ряднина оставалась одна в кинотеатре, в то время как ее муж покорно возвращался на работу 377 377 Там же. Л. 115. .

Однако, если Голощёкин мог быть требователен, нет никаких указаний на то, что он испытывал какую-либо неприязнь к казахам, как то утверждают некоторые казахстанские ученые 378 378 См., например: Михайлов В. Хроника великого джута. . Голощёкин стремился изолировать тех казахских деятелей, которые, по его мнению, ставили под вопрос его власть, – Ходжанова, Мендешева и, в конечном счете, Мынбаева и Садвакасова, но одновременно старался наладить тесный контакт с теми казахами, которые могли помочь ему укрепить власть партии, – с Уразом Исаевым (Ораз Исаев), с 1929 по 1938 год занимавшим пост председателя республиканского Совнаркома, и Измуханом Курамысовым, вторым партийным секретарем республики в 1929–1931 годах. Сам Голощёкин, выступая на Пятой краевой партконференции, отмечал как опасность чрезмерного сближения с казахской интеллигенцией, так и опасность ее игнорирования: «Огульное отрицательное отношение к казинтеллигенции неверно, нужно ее привлечь к деловой работе… но это не исключает борьбы с буржуазно-националистической идеологией» 379 379 Голощёкин Ф.И. За советизацию аула. C. 37. .

Хотя Садвакасов оставался членом партии, кампания по конфискации байских хозяйств привела к обострению его конфликта с Голощёкиным и другими казахстанскими партийцами. На Шестой краевой партконференции, прошедшей в Кзыл-Орде в ноябре 1927 года, Голощёкин поднял вопрос об экспроприации казахских богачей. После речи Голощёкина, продолжавшейся более семи часов, на трибуну вышел Садвакасов, бывший на два десятилетия моложе Голощёкина. Он заявил: «Я лично не согласен с подобными мнениями товарища Голощёкина». Садвакасов выступил против утверждения, что общественные отношения в ауле остались прежними после революции 1917 года. По его словам, Голощёкин несправедливо выбрал для экспроприации именно казахский аул: «Короче говоря, наша классовая политика в аулах и селах должна быть одинаковой. Неправильно в казахских аулах проводить одну, в русских селах другую политику. Надо оседлать не только казахских баев, но и русских кулаков» 380 380 Садвакасов С. Я не согласен с заявлениями товарища Голощёкина. Выступление С. Садвакасова на VI конференции Казкрайкома (1927 год. 15–23 ноября) // Садвакасов С. Избранное. С. 64–66. . В январе 1928 года, сразу после Шестой краевой партконференции, Садвакасов опубликовал в главном партийном журнале «Большевик» широко разошедшуюся статью «О национальностях и националах», открыто критикуя Голощёкина и перечисляя ошибки партии в национальном вопросе в Казахстане. По мнению Садвакасова, медленный темп коренизации объяснялся не пресловутой отсталостью восточных республик СССР, а сопротивлением внутри самогó партийного аппарата 381 381 Он же. О национальностях и националах. 15 января 1928 г. // Садуақасұлы С. Екi томдық шығармалар жинағы. Т. 2. С. 162–177. .

Совершенно иного взгляда на конфискацию придерживались другие казахские деятели, например Ураз Джандосов. Уроженец Алма-Атинской области, Джандосов был одним из немногих казахов Старшего жуза, вступивших в партию на раннем этапе. Он был противником Алаш-Орды и уже в 1918 году стал членом партии. После учебы в Сельскохозяйственной академии в Москве Джандосов легко входил как в русские, так и в казахские круги. Он идеально владел как русским, так и казахским языком и был знаменит своими ораторскими способностями. Джандосов был женат на неказашке, Фатиме Сутюшевой (в замужестве Джандосовой), татарке из Ташкента 382 382 См., например, воспоминания А.М. Конторщикова и Ф.А. Джандосовой (Сутюшевой): Конторщиков А.М. Дарование вожака и трибуна // Қайран Ораз Жандосов замандастар көзiмен. Легендарный Ораз: Ураз Джандосов глазами современников / Ред. А. Жандосов. Алматы, 1999. С. 102–105; Джандосова (Сутюшева) Ф.А. Двадцатые годы: Ташкент и Кзыл-Орда // Там же. С. 131–135. . В статье 1928 года «Новый этап в разрешении национального вопроса» в «Советской степи», важнейшей русскоязычной газете республики, Джандосов написал, что в вопросе о национальном неравенстве достигнут серьезный прорыв и казахов уже нельзя считать «угнетенной» нацией. Теперь, заключал он, казахам следует обратить внимание на более важный вопрос национального преобразования – на «борьбу за свое освобождение от социального гнета». Экономическое могущество бая столь велико, писал Джандосов, что аульная беднота находится в полурабском положении, сохраняющем «патриархально-клановые» связи. Он призвал принять меры, чтобы покончить с этими «полуфеодальными отношениями» 383 383 Жандосов О. Новый этап в разрешении национального вопроса // Советская степь. 1928. 29 мая. Опубликовано в кн.: Ураз Джандосов. Документы и публицистика (1918–1937 гг.) / Под ред. М.К. Козыбаева и др. Алматы, 1999. С. 81–84. .