Сара Камерон - Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Кроме того, было не вполне ясно, что означают в применении к казахскому обществу некоторые ключевые для кампании понятия, например «хозяйство». В своей повседневной жизни кочевники опирались на широкую сеть родственников, куда более обширную, чем малая семья. Следовало ли всех этих родственников считать частью одного «хозяйства»? Подобные определения играли решающую роль: если добавить к хозяйству несколько родственников и их скот, оно могло оказаться «байским». В письме, обращенном к партийной комиссии, Измухан Курамысов утверждал, что баи пользуются трудом и ресурсами широкого круга членов семьи: «мачехи», «взрослые сыновья», «пасынки», «племянники», «усыновленные племянники», «братья от разных и даже от одной матери» – все эти члены семьи, по словам Курамысова, должны были считаться частью одного и того же «хозяйства» 445 445 ЦГАРК. Ф. 135. Оп. 1. Д. 1. Л. 22–25 (Запрос уполномоченного Казкрайкома по Актюбинскому округу в краевую комиссию о заявлениях членов семей конфискуемых баев о разделе имущества, 29 сентября 1928 г.) // Трагедия казахского аула. Т. 1. С. 497. . Ему вторил Джанайдар Садвакасов (Жанайдар Сәдуақасов), уполномоченный по конфискации в Сыр-Дарьинском округе. В своем письме к партийной комиссии, которая принимала жалобы от людей, считавших себя ошибочно отнесенными к баям, он предупреждал, что «количество членов [казахской] семьи превышает обычную норму» 446 446 ЦГАРК. Ф. 135. Оп. 1. Д. 8. Л. 76 (Письмо уполномоченного КазЦИК по Сыр-Дарьинскому округу в Краевую комиссию о массовых жалобах баев на неправомерность их конфискации, 17 октября 1928 г.) // Трагедия казахского аула. Т. 1. С. 567. . Стремясь покончить с практикой искусственного объединения нескольких хозяйств в одно, Ныгмет Нурмаков, председатель Совнаркома республики, отправил телеграфное указание окружным исполкомам. Он написал: «Имеются случаи, когда благодаря такому подходу в одной семье объединяются 60–45 человек, что в жизни совершенно не встречается» 447 447 ЦГАРК. Ф. 135. Оп. 1. Д. 1. Л. 66 (Телеграфное указание председателя СНК КАССР всем окрисполкомам о пресечении мер по искусственному объединению хозяйств с целью их конфискации, 6 октября 1928 г.) // Трагедия казахского аула. Т. 1. С. 540. В ходе расследования Семипалатинского дела комиссия Киселёва сталкивалась с аналогичными ситуациями. См.: РГАСПИ. Ф. 94. Оп. 1. Д. 1. Л. 569. . Однако, несмотря на предупреждение со стороны Нурмакова, ни на республиканском, ни на окружном, ни на районном уровне так и не было дано четкого определения, что же можно считать «хозяйством», и эта ситуация позволила местным чиновникам осуществлять кампанию по конфискации так, как они того желали.

Вопрос об определении хозяйства имел существенные последствия не только для тех, кого обвинили в принадлежности к баям, но и для многочисленных членов их семей, обреченных на бедность и изгнание. В телеграмме, направленной окружным руководителям, Ерназаров, председатель ЦИК Казахстана, распорядился: женщины, желающие развестись со своими мужьями-баями, а также дочери баев, желающие выйти замуж, сосланы не будут. Они имеют право остаться на прежнем месте жительства, а бывшие жены баев получат часть имущества своих мужей 448 448 ЦГАРК. Ф. 135. Оп. 1. Д. 1. Л. 108 (Телеграфное указание председателя КазЦИК всем окрисполкомам, 20 сентября 1928 г.) // Трагедия казахского аула. Т. 1. С. 431. . Эта стратегия была нацелена на разрушение казахских семей, и многие семьи действительно оказались вынуждены принимать тяжелейшие решения. В Сыр-Дарьинском округе, как сообщал Джанайдар Садвакасов, феномен фиктивных разводов среди вторых и третьих жен баев принял «массовый характер»: таким образом эти женщины (а во многих случаях и сами баи) пытались найти способ защитить членов своих семей 449 449 ЦГАРК. Ф. 135. Оп. 1. Д. 8. Л. 76 // Трагедия казахского аула. Т. 1. С. 567. .

Конфискационная кампания вкупе с призывом казахов на военную службу привела к сокращению числа мужчин в ауле. В байстве обвиняли почти исключительно мужчин, и в отсутствие мужей (или бывших мужей) многие женщины стали играть важнейшую роль в попытках защитить баев 450 450 По оценке Сауле Жакишевой, примерно 94% выявленных баев были мужчины: Жакишева С . А. Баи-«полуфеодалы» в Казахстане на рубеже 20–30-х годов XX в.: историко-источниковедческий анализ проблемы. Дис. … канд. ист. наук / Институт истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова. Алматы, 1996. С. 179. О горстке женщин, арестованных как баи, отыскать информацию трудно. Юлия Каймулина, отнесенная к баям, подавала прошение властям о своем освобождении. См.: АПРК. Ф. 719. Оп. 5. Д. 45. Л. 1 (9 декабря 1929 г.). О призыве в армию см.: Pianciola N . Famine in the Steppe. P. 147. . Шаяхметов, переживший голод, вспоминает, что залы судебных заседаний были заполнены ответчицами-женщинами, в числе которых была и его мать, вызванная в суд по обвинению, что ее муж является баем. Подобно другим ответчицам, его мать после фиктивного суда приговорили к двухлетнему домашнему аресту 451 451 Shayakhmetov М. The Silent Steppe. P. 59–60. . В ситуации, когда многие взрослые мужчины-казахи оказались под арестом или в изгнании, женщины часто оставались единственными, кто документировал полнейший ужас, воцарившийся в республике осенью 1928 года. В прошении, отправленном в Москву, Зейнеб Маметова (Зейнеп Мәметова) просила освободить ее мужа, бывшего члена Алаш-Орды, советского чиновника и одноклассника Ураза Джандосова. Она описала, как происходила экспроприация имущества другого человека, Садыка Жердектабканова, жившего в одном с ними районе. «Члены комиссии раздевали последнего почти догола. Завязывали ему рот и приставляли револьвер к груди, требуя рассказать, где еще имеется у него скот, спрятанное добро и т.д.». Когда стало ясно, что скота у него после конфискации не осталось, они исхлестали его голую спину до крови. Беременная жена Жердектабканова, увидевшая лужи крови, умерла от сердечного приступа 452 452 ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 141. Д. 305. Л. 15 об. (Прошение Зейнеб Маметовой помощнику прокурора республики, 31 января 1929 г.). В папке указано, что приговор мужу Маметовой был утвержден. .

Архивы полны писем протеста, которые писали Сталину, членам ЦИК РСФСР и республиканским чиновникам люди, арестованные в качестве баев, или их родственники. Неясно, достигло ли хоть одно из этих писем своей цели, но они служат наглядной иллюстрацией того, как казахи взяли на вооружение понятия советской власти 453 453 Изабель Оайон иллюстрирует этот факт удивительными примерами: в частности, некоторые женщины подавали прошение о разводе, заявляя, что их выдали замуж насильственно при помощи калыма ( Ohayon I. La sédentarisation des Kazakhs. Р. 98). . Маметова в своем прошении старательно подчеркивает скромное происхождение своего мужа, заявляя, что он – сын «рядового казака [казаха]-бедняка». Упоминает она и о предках мужа, пытаясь показать, что он не принадлежит к могущественному роду: «Мой муж происходит из захудалого рода „Шуйе“, из племени „Найман“» 454 454 ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 141. Д. 305. Л. 19 об. . Житель Семипалатинского округа подробно рассказал о своих татарских предках, тщетно доказывая, что он не казах и, следовательно, не должен подпадать под конфискацию 455 455 ЦГАРК. Ф. 135. Оп. 1. Д. 4. Л. 55 (Телеграмма от Семипалатинского округа в ЦК КАССР, 13 октября 1928 г.). . Турагул Ибрагимов (Турағұл Ибрагимов), сын известного казахского писателя Абая Кунанбаева, приложил исключительные усилия с целью доказать, что происхождение его семьи не особенно знатное. Абай Кунанбаев был сыном султана Кунанбая (Құнанбай Өскенбайұлы), и Ибрагимов пытался доказать, что султан являлся всего лишь «обычным управителем». Постановление о конфискации, утверждал он, применимо лишь к «потомкам ханов и агасултанов», которые, по его словам, были ханскими управителями 456 456 Там же. Д. 374. Л. 4–4 об. (Жалоба Ибрагима Турагула, высланного из Семипалатинского в Сыр-Дарьинский округ, в ЦИК КАССР, 25 января 1929 г.) // Трагедия казахского аула. Т. 1. С. 692. .