Жан Тюлар - Мюрат или Пробуждение нации

Наполеон тотчас отвечал: «Не знаю, что дало вам повод решить, будто я недоволен сражением под Амштеттеном; мне не понравилось лишь то, что вы об этом написали...» [143] Correspondance de Napoleon I er , op. cit ., № 9 461. Набежавшее было облачко быстро растаяло. Меж тем Наполеона продолжает тревожить состояние дел у Мюрата. Несмотря на советы проявлять осторожность, тот сломя голову бросается к Вене. Он жаждет войти в нее первым. Но он продвигался слишком быстро, так что Кутузов чуть было не уничтожил корпус Мортье, подхода которого Мюрат не пожелал дождаться. 11 ноября Наполеону приходится снова его отчитывать, и на этот раз его упреки гораздо серьезнее: «Любезный кузен, не могу одобрить ваш способ наступать: вы несетесь, как какой-нибудь вертопрах, не вникая в данные мною приказы. Русские вместо того, чтобы прикрывать Вену, переправились через Дунай у Кремса. Это чрезвычайное обстоятельство должно было бы вас навести на мысль, что следует подождать новых указаний: дело несомненно стоило того. Не зная ни планов противника, ни моих намерений при изменившемся положении вещей, вы заставляете мою армию продолжать двигаться к Вене. Между тем вы получили приказ, переданный генералом Бертье: преследовать русских, держа нож у их горла. Странная манера преследования — удаляться от них ускоренным маршем. Более того, эти приказы были отданы вам, как только вы доложили мне, что они направились к Кремсу. Я напрасно ищу причины, объясняющие ваше поведение. Только что я сообщил маршалу Сульту, что он вовсе не должен направляться туда, куда вы ему велели. Ему придется совершить обратный переход, чтобы повернуть на Маутерн. Пошлите разведку; займите Штадт-Тулльн и прочие пункты на Дунае. Маршал Даву идет на Вену через Лиллиенфельд; сегодня вечером он будет в Медлинге. Останьтесь в Буркерсдорфе, а маршал Даву — в Медлинге вплоть до новых распоряжений. Возможно, что противник желает перекрыть мосты через Дунай на Вену. Тогда русские смогут сделать с корпусом генерала Мортье все, что им заблагорассудится; я опасаюсь, что он открыт для их атак, чего не произошло бы, если бы вы повиновались моим приказам. Поскольку я уже принял меры предосторожности и запасся большим числом судов, я не только защищен от подобного образа действий, но и питал вполне обоснованные надежды захватить часть русского корпуса. Но вы заставили меня потерять двое суток, ибо вами руководило лишь мелочное тщеславие, забота о том, как первому войти в Вену. Нет славы там, где нет опасности; но нет ничего легче, чем войти в незащищенную столицу, особенно после победы маршала Даву, разгромившего и захватившего в плен остатки корпуса генерала Кинмайера, которыми командовал генерал Мервельдт...» [144] Ibid ., № 9 470.

12 ноября Наполеон смягчился: «Я, наконец, получил известия от генерала Мортье; они не столь плохи, как я опасался» [145] Ibid ., № 9 472. .

На следующий день Мюрат овладевает Веной, благодаря уловке, достойной гасконца, избежав разрушения моста через Табор, главного пункта переправы войск. Австрийцы, и прежде всего князь Ауэрсперг, поверили ложному сообщению о якобы начатых мирных переговорах, меж тем как французские гренадеры перешли мост. В тот же день без каких-либо потерь Мюрат и Ланн овладели столицей; ее новым военным губернатором стал генерал Гюлен.

Беллиар оставил в своем дневнике подробный рассказ о взятии Вены:

« 20 брюмера XIV года (11 ноября 1805). — Основные силы армии двинулись в путь в 7 часов утра и встали перед Веной так, что один из полков австрийской кавалерии, выставленный, чтобы прикрыть отход их армии, оказался, так сказать, нашим авангардом.

В Риде перед принцем предстали два депутата венской управы и сообщили ему, что депутация, состоящая из государственных мужей Австрии, ждет его в Буркерсдорфе, дабы получить от него распоряжения. Его Светлость, побеседовав с этими двумя депутатами, отослал их к остальным, и армия продолжила свое продвижение. В Буркерсдорфе принц принял посланцев, долго вел с ними переговоры, отдал распоряжения и отослал депутацию назад в Вену. К 3 часам дня основные силы сосредоточились под стенами Вены. Жители, считая, что мы собираемся занимать город, столпились на подступах к Шербрунну, чтобы поглазеть на французскую армию.

Принц, еще не имея от Его Величества приказов занять австрийскую столицу, велел своим частям подготовить свои позиции. Хотя наших войск еще не было в укреплениях, мы уже были их хозяевами, и принц распорядился, чтобы все австрийские военные части покинули город, а порядок поддерживала городская стража.

...Принц собрал сведения о венских мостах, которые еще не были разрушены.

Как ему стало известно, из Вены вывозили содержимое военных складов, артиллерию и прочее».

Теперь следовало овладеть столицей, избежав разрушения мостов. 13 ноября, в половине десятого утра Мюрат был под стенами Вены, «и в 11 часов принц во главе своих войск за хватил внешние укрепления и вместе с г-ом маршалом Ланном совершил въезд в столицу Германии», — продолжает Беллиар.

«Меж тем Его Светлость послал генерала Бертрана, адъютанта Его Величества, и собственного адъютанта Ланюсса, поручив им разведать подходы к мостам и попытаться овладеть ими врасплох; за ними последовал 1-й гусарский полк. По выезде из предместья разведка столкнулась с постом австрийской кавалерии. Вот уже три дня как обе армии негласно прекратили огонь; поэтому наши приблизились к австрийскому командиру, завязали с ним беседу, и, поскольку он стал отходить назад, вместе с ним подъехали к мосту. Этот австрийский полковник пожелал задержать наших офицеров, но они упрямо следовали за ним, требуя возможности переговорить с генералом, командующим войсками, расположившимися на левом берегу. Их туда ведут, но запрещают французскому отряду сопровождать их, и солдаты занимают позицию на правом берегу. Тем временем наши войска прошли через укрепления Вены и г-н маршал Ланн ведет их к мосту; тот еще цел и невредим, но все подготовлено к тому, чтобы его можно было разрушить за три минуты: канониры стоят с зажженными фитилями, готовые его поджечь, так что при малейшем намеке, что по нему собираются пройти силой, всякая надежда овладеть им стала бы тщетной. А значит, надлежало прибегнуть к хитрости, поскольку добродушная беспечность австрийцев обещала успех.

Генерал Бертран перешел мост и отправился в штаб австрийского генерала, находившийся в двух часах пути от того места.

Принц Мюрат и маршал Ланн спешились; голова колонны остановилась у предмостья: один взвод даже вступил на него, перегородив его полностью. Я приблизился прогулочным шагом, заложив руки за спину, так же поступили и два офицера нашего штаба; к нам присоединились г-н маршал Ланн и двое его офицеров; мы брели по мосту, беседуя и делая вид, что прогуливаемся. Таким образом нам удалось дойти до другого берега реки, где расположились австрийские войска. Их командир встретил нас не без замешательства, но наконец приободрился и возникла общая беседа. Маршал ему повторил то, что должен был, видимо, ранее сказать и генерал Бертран по пути на тот берег: что идут мирные переговоры (этот слух был равно распространен в обеих армиях), что через малое число дней мы станем союзниками и лучшими друзьями на свете. «К чему же эти пушки, нацеленные на нас?— спросил маршал. — Неужели вы хотите сражения? Давайте же отвернем их. Ведь мы друзья». Их командир позволил себя убедить и повернул пушки, а ружья они сложили в пирамиды. Меж тем взвод авангарда передвигался незаметно, мелкими шагами. Прячась за его спинами, сзади шли саперы и канониры. Они сбрасывали в Дунай все горючие материалы, поливали водой порох, — делали все, чтобы уберечь от огня ту часть моста, которую мы уже занимали. Австрийский офицер плохо понимал французский язык и очень мало говорил на нем; он заметил наши маневры и хотел дать нам понять, что войска движутся и что это не положено. Мы ему возразили, что они только переступают с ноги на ногу, передвигаясь, чтобы согреться: стоял сильный холод. Пехотная колонна вступает на мост, наши солдаты уже занимают около трех четвертей его длины. Тогда австрийский офицер, капитан, командующий артиллерией, кричит: feuer, feuer ! [146] Огонь, огонь! ( нем .) ( Примеч. пер .) Его солдаты разбирают ружья, стволы пушек вновь поворачиваются к мосту, и все предвещает самое большое несчастье. Тут маршал Ланн хватает командира за ворот с одного бока, я — с другого; мы трясем его, кричим громче его, чтобы солдаты не слышали его приказов; мы внушаем ему, что он берет на душу всю ту кровь, что сейчас прольется. Таким образом, мы хоть несколько замедляем исполнение приказа. Пока все это происходит, возвращается генерал Бертран с князем Ауэрспергом. Нам докладывают об их прибытии, все опасения позади: австрийский офицер успокаивается. Князь вступает на предмостье, требует принца Мюрата; маршал Ланн подбегает к нему; одного из штабных офицеров отсылают за маршалом, чтобы предупредить его о создавшихся обстоятельствах, а попутно, чтобы дать приказ нашей колонне ускорить шаг и присоединиться к нам. Маршал Ланн жалуется князю Ауэрспергу на поведение офицера, требует, чтобы его сместили и наказали; отдаются новые приказы, наша колонна прибывает, она выходит с их стороны моста. Итак, мы — хозяева моста, победа за нами.