Сергей Мезин - Дидро и цивилизация России [litres]

Эта монархиня воспитывает в [Воспитательных] домах, которые сама основала, детей обоих полов в духе свободы. Без сомнения, оттуда выйдет поколение, которое будет отличаться от современного. Однако имеют ли солидное основание эти учреждения? Они содержат себя сами или существуют за счет помощи, которая им беспрестанно оказывается? Если нынешнее царствование было свидетелем их рождения, не увидит ли будущее царствование их упадок? Приятны ли они вельможам? Климат, который все определяет, не одержит ли он постепенно победу над добрыми принципами? Коррупция пощадит ли это нежное юношество, затерянное в пространствах империи и атакованное со всех сторон примерами дурных нравов?

В столице можно увидеть разного рода академии и иностранцев, которые их наполняют. Не являются ли эти учреждения бесполезными и разорительными в стране, где не слышали об ученых, где совсем нет занятий для художников? Для того чтобы таланты и знания могли процветать, надо им быть местными уроженцами, результатом изобилующего населения.

Когда это население достигнет такой степени роста в стране, где раб, чтобы утешиться в своем тяжелом положении, и правда, должен производить как можно больше детей, но мало заботиться о сохранении их жизни?

Все те, кто был принят и выращен в недавно основанном доме для детей-подкидышей, навсегда выходят из рабского состояния. Их потомки не окажутся вновь в цепях; подобно тому как в Испании имеются новые и старые христиане, в России будут старые и новые свободные. Однако результат этого нововведения может быть лишь пропорциональным длительности существования этих учреждений, но можно ли рассчитывать на долговременные учреждения там, где не обеспечено даже неукоснительное наследование престола, где естественное непостоянство порабощенного народа ведет к частым и внезапным переворотам? Если в иных из этих заговоров состоят лишь войска, как в Турции, если они изолированы, глухое брожение и общее озлобление их объединяет.

Во время последних войн были созданы провиантские склады для всего населения империи, даже для рабов. Благодаря этой здоровой и значительной политической идее правительство имело запасы, в которых оно испытывало неотложную необходимость, это также ставило крепостных под защиту от притеснений их тиранов. Это естественно, что доверие к бумажным деньгам падает. Деспот не должен добиваться доверия; и если некоторые единичные события этому способствуют, то последующие события обязательно приведут к его утрате.

Таковы трудности, которые, как нам представляется, являются помехой цивилизации Российской империи. Если Екатерине II удастся их преодолеть, мы сложим самое превосходное похвальное слово ее смелости и таланту, сочиним, быть может, лучшую из апологий, если она преуспеет в реализации этого великого проекта.

Плачевное положение колоний в России, находящихся на Волге, – это, очевидно, свидетельство того, что успех некоторых предприятий не всегда связан с доброй волей монарха и щедростью его казны: существуют учреждения, требующие, кроме щедрости, другой помощи.

Правда, чтобы оказать эту помощь, немало побеспокоились: основали Канцелярию в Санкт-Петербурге и Контору в Саратове. Колониями много занимались при их зарождении; ими занимались в первые годы их устройства; кажется, ими еще занимаются время от времени с меньшим пылом. Правда, и раньше ими занимались или слишком или недостаточно хорошо, потому что, несмотря на такие заботы, усилия и затраты, всегда слабые колонии не отвечают тем целям, которые предполагались.

Где искать причину слабости этих колоний? В неплодородии земли, на которой они расположены? В свойствах колонистов? В администрации, которая ими управляет?

Все, кто знает берега Волги, где расположены немецкие колонии, единодушны в похвалах их привлекательности и плодородия: хотя зима там и бывает более суровой, чем в других местах Европы на той же широте, она там существенно смягчена для растений обильными снегами, которыми природа осыпает эти края. Таким образом, спаржа, столь нежная, что не может обходиться без укрытия земледельца даже в южных провинциях Франции, сохраняется сама по себе на саратовских равнинах.

Эти нежные растения, которые садоводы наших наиболее теплых провинций не решились бы оставить зимой в земле без специальной защиты, произрастают, сохраняются и воспроизводятся естественным путем на этих огромных равнинах. То же самое относится и к груше, дикой вишне и некоторым другим растениям, которые бесполезно было бы искать в Саксонии и в Силезии.

Таковы некоторые чудеса дикой природы в саратовских степях и на берегах Волги. С тех пор как благодаря гению Екатерины II заселены эти прекрасные места, там испытывают с различным успехом разнообразные культуры. Природа там не всегда отвечала на все запросы земледельцев, но спрашивали ли ее как следует?

Это один вопрос. Виноградники, посаженные в окрестностях Мариенталя, сопротивляются суровости зимы уже пять лет. Они дают мало плодов, но эти плоды вызревают. Может быть, в их недостаточном обилии следует упрекнуть бесплодие и неблагоприятность почвы? Это другой вопрос, который легко разрешить в пользу почвы из-за простого наблюдения, что повсюду, где растение не может привиться, зима его просто убивает, освобождая от него землю, как от бесполезного груза. А в том случае, когда мастерству земледельца удается защищать это чужеродное растение от ударов холода, природа мстит за себя, не позволяя плодам достичь полной зрелости. Но поскольку искусство земледелия ничего еще не сделало в колониях, чтобы противостоять природе, несмотря на кажущееся бесплодие винограда в этих краях, раз он сопротивляется климату и ягоды там вызревают, то можно верить, что это растение, возделываемое как следует, будет здесь преуспевать, если не как во Франции, то по крайней мере так, чтобы возмещать земледельцу его труды. Таким образом, можно было надеяться и на другие фруктовые культуры, менее нежные, чем виноград, которые дарили бы населению приятную и здоровую пищу, что более важно, чем можно подумать, в стране голода, постов и цинги, каковой является Россия.

По-видимому, это возможно, чтобы виноград и фруктовые деревья процветали бы в Саратове, если уметь их выращивать. Но предполагая, что почва их абсолютно не принимает, посмотрим, отказывается ли она от всего или она дает некоторые источники земледельцу. До ухода калмыков, когда эти племена приходили каждый год на берега Волги, когда они рыскали вокруг колоний и были падкими до хлеба, это их пристрастие обеспечивало колонистам продажу излишков муки. Периодическое возвращение этих калмыков, подобное обязательному возвращению ласточек, было для колоний большим преимуществом, чем даже их расположение на Волге, которое, кажется, обещало им сбыт муки через Астрахань тем более верный, что никакие злаки не растут от Царицына до Каспийского моря. Но возникающие колонии не в состоянии транспортировать свою продукцию за тысячу верст. И если для ее сбыта надо ждать, что заинтересованные в этой продукции купцы приедут забрать ее на месте, земледелец не может получить с них то, что он может извлечь, продавая тем, кто покупает для потребления.