Сергей Куковякин - История народной медицины северо-востока Европейской России

Изученные материалы показали, что если больной черемис "хотя отчасти сохранил силы", то он должен был идти вместе с родственниками и картом в рощу Керемета, "вымывшись, как и прочие, в бане и надев чистое белье". В роще "с помощью живого огня" разводили костер, карт украшал гриву и хвост жеребца серебряными монетами. Затем с головы животного остригали клок шерсти и бросали в огонь со словами: "Ступай, огонь, скажи Чумбулату, что ему привели в жертву жеребца". После этого два человека поддерживали лошадь под уздцы, а карт лил из ковша воду на спину лошади от головы до хвоста. Если конь вздрагивал, карт говорил: "Хорошо, возьми эту лошадь, больному дай здоровья". Перед тем как забить лошадь, ей травой затыкали наглухо ноздри, челюсти туго связывали веревкой, а прежде чем перерезать горло – наносили несколько колотых ран. Под струю крови подставляли чашку. Собранной кровью кропили и поливали у корня дерево, посвященное Чумбулату. С умертвленной жертвы снимали шкуру, осторожно, без повреждения костей, расчленяли тушу. После этого отрезали по кусочку от губ, языка, горла, ушей, сердца, легкого, печени и ног животного, как бы в доказательство, что жертва приносится без обмана. Отрезанные кусочки варили в маленьком котелке, остальное – в большом котле. Когда содержимое обоих котлов сварится, жрец вынимал в маленькую чашку обрезки из маленького котелка, крошил туда же мясо из большого, разбавлял все наваром и начинал молитву. Этой молитвой просили Чумбулата пощадить больного: "На горе живущий Кереметь! Если ты ломаешь человека-черемисина, то ты и вылечи его. От имени его этим большим серебром, этой сытой, великою мукою и медом молимся тебе. Язык у тебя острый, дым твой – длинный, сам ты, огонь, скажи: "Помилуй господин горный Кереметь! Если поможешь, огонь, принесем тебе в жертву черного барана, только помоги!" Или говорили: "Вот тебе, Чумбулат, лошадь с серебряной гривой, с серебряным хвостом, дай больному здоровье, не держи его, не ломай!". После этого содержимое чашки выливали в огонь, туда же кидали кусочки хлебов, яиц, плескали сыта (медовый напиток – авт.), кумышку или пиво. Пока все это горело, все присутствующие стояли на коленях и повторяли молитву. Затем шла жертвенная трапеза. Все остатки и объедки заметали хвойным веником и бросали в огонь. В огонь же кидали голову жеребца и уздечку, а шкуру надевали на шест и ставили около дерева Керемета. "Вот тебе, Чумбулат, лошадь и узда! Возьми это по-хорошему, больному дай здоровья, больше его не ломай!" Затем черемисы удалялись домой и уносили оставшееся мясо. Они были вполне уверены, что дух огня (Тул бодош) известил Чумбулата о жертве, а Капка-ороло доставил ему в целости и сохранности жертву. Марийцы, проживавшие на территории исследуемого региона, считали, что воспалительные процессы кожи и внутренних органов вызываются особой силой или существом – Вувером. Вувер, по их мнению, живет в лесу в дупле дерева, но если он поселится в теле человека, то последний заболевает. [100 с. 1–71.]

Коми причиной многих болезней считали шеву – духа в виде мышонка, бабочки, червя, личинки, волоса. Коми верили, что шева содержится колдуном в подполье дома, в специальном туесочке, вскармливается собственным телом, а затем насылается им на людей. Проникнув в человека с пищей, водой или по воздуху, шева вызывает различные заболевания. Согласно народным представлениям, шева остается в человеке до конца его жизни и лишь после смерти переселяется в другого. Считалось, что только очень сильные знахари способны изгнать шеву с помощью магических обрядов и уничтожить ее в огне. [79 с. 15–20.]

Еще в начале XX века ящерица считалась у коми существом, способным вызвать заболевания кожи и глаз: "… зырянин боится ящерицы, и ни за что не возьмет ее в руки, есть даже поверие – если ящерица пройдет по ноге, то нога будет гнить, покроется язвами…". В верховьях реки Вычегды существовала примета, что если весной увидеть ящерицу, то будут болеть глаза. [79 с.60.]

По мнению жителей региона, болезнь могла возникнуть от порчи, которая "производится из ненависти или злобы к заболевшему, по просьбе других, за деньги, а то и так себе, из любви к такому искусству со стороны некоторых злых людей". Люди эти – ворожеи, колдуны и еретики. [166 с.311.]

Жители исследуемого региона делили всех колдунов на: 1) людей случайно (передача знаний не сведущему умирающим колдуном) или намеренно (в результате магического акта) получивших в свое подчинение нечистую силу и оказавшихся в зависимости от нее, 2) специально освоивших черномагическое знание и обладающих способностью по необходимости вызывать нечисть, подчиняя ее себе, 3) рожденных колдунами (с участием нечистой силы – "им то было на роду написано"), 4) рожденных с колдовскими склонностями, случайно это обнаруживших и научившихся самостоятельно владеть ими. [74 с.2.]

Изученные материалы позволяют сказать, что жители региона верили, что колдуны могут отнять силу, вызвать параличи, родимчик. Жители Котельнического и Орловского уездов Вятской губернии в XIX веке считали, что колдун может "надеть хомут". Так называли опоясывающие боли туловища. Крестьяне были уверены, что если больного хомутом раздеть, то на животе и спине его окажется красная полоса. [166 с.311.]

Если у ребенка появлялась бледность кожи, жар, головная боль, судороги или он худел – марийцы считали – "на него наслали порчу". Симптомами порчи у взрослого марийцы считали желтоватый или пепельный цвет лица, боли в желудке, рвоту и головную боль. Людей, насылавших порчу, марийцы называли локтызо – портящий колдун.

Изученные материалы показали, что жители региона верили в то, что порченых может вылечить только знахарь или колдун, тот же, который испортил, или другой, более сильный. Ни врач, ни фельдшер, по их мнению, порченого излечить не может. [166 с. 312–313.]

Знахари (целители) подразделялись в регионе на: 1) родившихся с такими способностями ("по наследству", "в добрый час"), 2) просветленных при жизни Богом или получивших благословение ангела, святого, обретших особый лечебный талисман (цветок папоротника и т. п.), 3) специально обученных другими знахарями, которые их выделили по особым признакам, 4) заслуживших сверхзнания святой жизнью. [74 с.2.]

Порча, по мнению жителей региона, могла быть временная – на несколько лет, от которой можно и выздороветь, или же – "навек, до смерти". На северо-востоке Европейской России верили, что насылалась порча по ветру, воде, примешивалась колдунами к пище и питью, а иногда достигалась путем заклинаний. Так, крестьяне в Малмыжском уезде Вятской губернии в XIX веке говорили: "Колдун зайдет на ветер, так, чтобы ты стоял под ветром и пустит на тебя ее (порчу – авт.) с этим ветром". В Котельническом уезде той же губернии допускалось, что порча может быть передана человеку через удар рукою. Верили вятчане и в то, что порчу передавали через наколдованную одежду, взгляд. [166 с.313.]