Виктор Земсков - Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

Явно слабым местом в позиции Н. И. Бухарина была его идея «мирного врастания кулака в социализм». Термин «кулаки» является синонимом понятия «сельская буржуазия», а их численность и удельный вес в составе сельского населения были относительно невелики (в 1927 г. к категории кулацких относились 3,9 % крестьянских хозяйств) [27] Данилов В. П. Коллективизация: как это было… С. 240. . Непонятно было, как кулаки могли мирно врастать в социализм, будучи выразителями и носителями фермерского, частнокапиталистического пути развития сельского хозяйства. Что значит врасти в социализм? Это значило, что рано или поздно придется вступить в какое-то коллективное хозяйство с отказом от единоличной земельной собственности, от частного предпринимательства. А сама эта идея была им глубоко чужда и ненавистна. Они были носителями тенденции, диаметрально противоположной той, которую навязывало Политбюро во главе с И. В. Сталиным, и в перспективе многие из них (если бы им не мешали) могли вырасти, выражаясь современным языком, в преуспевающих капиталистов-бизнесменов сельскохозяйственного профиля. На тот момент они, т. е. кулаки, в массе своей еще таковыми не были, но в перспективе могли ими стать. Поэтому проведенная операция по раскулачиванию, ликвидации кулачества как класса носила также и превентивный характер. Наносился смертельный удар по самой тенденции – фермерской, частнокапиталистической. Сама эта тенденция с корнем вырывалась и уничтожалась.

Концепция аграрно-кооперативного социализма Бухарина с идеей мирного врастания кулака в социализм была не революционной. Она была эволюционной, реформаторской. Бухарин претерпел трансформацию из революционера в эволюциониста-реформатора, а Сталин как был революционером, так и продолжал им оставаться.

С позицией Сталина ясно. А вот в какой степени он мог опираться на партгосаппаратных работников различных звеньев? Что представляли из себя эти люди, которых принято называть партгосноменклатурой? В первую очередь, что представляли из себя руководящие партийные работники всех звеньев, начиная от секретарей райкомов и вверх по вертикали до членов ЦК ВКП(б)? Получается так, что хотя и тогда полным ходом шла их трансформация из профессиональных революционеров в обычных чиновников, но на тот момент, т. е. на момент конца 1920-х – начала 1930-х гг., эта трансформация еще не зашла достаточно далеко, они еще оставались больше революционерами. Еще свежа была память о героике относительно недавних революционных битв, Гражданской войны, «военного коммунизма» – оттуда они черпали свое вдохновение и в массе своей психологически были предрасположены к действиям радикального, революционного характера.

Теперь коснемся вопроса о ментальности в этом вопросе сотен тысяч рядовых членов партии того времени. Еще в своем докладе XIV съезду партии (1925 г.) Сталин сказал: «Если задать вопрос коммунистам, к чему больше готова партия – к тому, чтобы раздеть кулака, или к тому, чтобы этого не делать… я думаю, что из 100 коммунистов 99 скажут, что партия всего больше подготовлена к лозунгу: бей кулака» [28] Сталин И. В. Соч. Т. 7. С. 337. .

Это к вопросу о том, насколько характерны или нехарактерны образы Давыдова и Нагульнова в «Поднятой целине» М. А. Шолохова с их нацеленностью на уничтожение (экономическое и социальное) кулака, что, в общем-то, находилось в полной гармонии с нацеленностью самого Сталина. Со слов Сталина получается, что таковых, т. е. типа Давыдова и Нагульнова, было 99 % от всего состава партии. Но даже если допустить, что Сталин здесь несколько преувеличил, сгустил краски, все равно ясно, что Бухарин со своей идеей мирного врастания кулака в социализм мог опираться на какую-то очень ограниченную часть партии. И это обстоятельство, конечно, в немалой степени предопределило конечное политическое поражение Бухарина.

Отсюда вытекает вывод, что, если говорить о реальности каких-то альтернатив, то всегда надо иметь в виду такой фактор, как тогдашний менталитет правящей партии, а не сводить все дело к личной позиции Сталина.

С учетом упомянутого выше радикального расширения и обогащения источниковой базы еще предстоит написать обобщающие монографические исследования (индивидуальные и коллективные). Есть здесь место и для подготовки кандидатских и докторских диссертаций. Наработки советской историографии ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов – все, что в ней есть полезного, надо использовать.

Самое сложное состоит в выработке новых концепций проблем коллективизации, колхозно-совхозной системы и их места в рамках командноадминистративной системы и, еще шире, их места в истории нашей страны в целом. Мы употребляем слово «концепции» во множественном числе, так как выработка какой-то одной согласованной концепции невозможна ввиду очевидного плюрализма мнений, различия в подходах и методиках. К тому же эта проблема до такой степени неоднозначна и противоречива, что просто обречена быть в науке остродискуссионной.

Как известно, коллективизация сельского хозяйства в 1929–1933 гг. сопровождалась раскулачиванием. В конце 1929 – начале 1930 г. в некоторых краях и областях по решениям местных органов власти началось выселение кулаков за пределы области (края) с конфискацией имущества. В дальнейшем раскулачивание приняло более широкие масштабы. Кулаки были разделены на три категории: первая – контрреволюционный актив: кулаки, активно противодействующие организации колхозов, бегущие с постоянного места жительства и переходящие на нелегальное положение; вторая – наиболее богатые кулаки, местные кулацкие авторитеты, являющиеся оплотом кулацкого антисоветского актива; третья – остальные кулаки. На практике выселению с конфискацией имущества подвергались не только кулаки, но и так называемые подкулачники, т. е. середняки, бедняки и даже батраки, уличенные в прокулацких и антиколхозных действиях.

Главы кулацких семей первой категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ПП (полномочное представительство) ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры. Кулаки, отнесенные к третьей категории, как правило, переселялись внутри области или края, т. е. не направлялись на спец-поселение.

Раскулаченные крестьяне второй категории и семьи кулаков первой категории выселялись в отдаленные районы страны на спецпоселение, или трудпоселение (иначе это называлось «кулацкой ссылкой», или «трудовой ссылкой»). В справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ под названием «Сведения о высланном кулачестве в 1930–1931 гг.» указывалось, что в это время было отправлено на спецпоселение 381 173 семьи общей численностью 1 803 392 человека. В этом же документе представлена статистика выселенных семей по регионам [29] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 9479. Оп. 1. Д. 89. Л. 205. .