Александр Чудинов - Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

Тем самым в народе поддерживалась надежда на скорую помощь извне. А вот как, по описанию Дама, это выглядело с другой стороны фронта:

«Минареты были освещены, муэдзины (общественные глашатаи, созывающие в определенные часы народ на молитву) славили радостными песнопениями то состояние бессилия, в которое, как они думали, мы впали» {721} 721 Rapport. Р. 756. .

Война нервов продолжалась.

Попытки наступательных действий 11–13 апреля показали командованию французской армии, что на постепенное, шаг за шагом, сжимание кольца осады посредством захвата отдельных стратегически важных пунктов у французов может просто не хватить сил и средств. Поэтому, сообщает Мишо, была начата подготовка к общему штурму города. А чтобы произвести на неприятеля наибольший психологический эффект, было решено начать генеральное наступление с взрыва мины под одним из ключевых пунктов обороны повстанцев. Вкачестве подобной цели выбрали бывшую резиденцию генерала Рейнье, которую всего лишь несколько десятков метров отделяло от здания штаба инженерных войск. Вночь на 14 апрелясаперы заложили в одном из хозяйственных помещений этого здания колодец глубиной 12 футов (около 4 м) и повели из него мину в сторону резиденции Рейнье. Работа шла ночью и днем. Гарнизон здания штаба инженерных войск прикрывал ее, находясь под интенсивным артиллерийским огнем неприятеля из особняка ал-Бакри.

В тот же день, 14 апреля, ожесточенные бои развернулись и возле святилища Абу-Риш, которое повстанцы пытались вернуть под свой контроль {722} 722 [Michaux A.-E.]. Rapport détaillé. P. 90. .

Чтобы обеспечить тыл своей армии во время штурма Каира, Клебер еще в предыдущие дни предпринял несколько попыток замирить мятежный Булак, предлагая его жителям сложить оружие и обещав взамен всеобщую амнистию. Так, в его обращении к населению Булака от 10 апреля говорилось:

«Бог всемогущий и милосердный желает, чтобы тот, кому Он дает победу, пользовался ею, проявляя великодушие и милость. Поэтому генерал Клебер дарует общее и частное прощение жителям Булака, которые в период пребывания османской армии вооружились и предпринимали наступательные или оборонительные действия против бесконечно победоносных французских войск, и надеется, что этот акт гуманности еще сильнее привяжет большинство жителей к французскому правительству, ибо судьбе угодно сохранить его власть над этой страной. Главнокомандующий поручает шейхам и улемам довести настоящее распоряжение до всех обитателей Булака и велит каждому мирно заниматься своими трудами и заботами» {723} 723 Kléber en Égypte 1798–1800. T. 4. Р. 811. .

По словам Мишо и Дама, Клебер трижды делал жителям Булака подобные предложения; ал-Джабарти насчитал их пять, ат-Турк — целых восемь, но все эти авторы сходятся в том, что повстанцы сочли мирные инициативы французского главнокомандующего свидетельством шаткого положения его армии (как мы видели, зерно истины в таких представлениях всё же имелось) и отклонили их {724} 724 [Michaux А.-Е.]. Rapport détaillé. P. 90; Rapport. Р. 757; Абд ар-Рахман ал-Джабарти. Указ. соч. С. 271; Turc N. Ор. cit. Р. 106. . Тем самым судьба Булака оказалась решена: на его-то усмирение сил у французов хватало. Эта операция, по признанию Дама, была задумана как показательный акт устрашения, который должен был продемонстрировать повстанцам Каира возможности французской армии и дать понять им, что ждет их самих в случае дальнейшего неповиновения: «Взятие Булака должно было ускорить взятие столицы, жители которой считали нас слишком слабыми, чтобы подчинить этот первый город. Его пример должен был повлиять на поведение командиров турецкой армии, которых шейхи Каира призывали капитулировать» {725} 725 Rapport. Р. 757. .

Прибытие 13 апреля из Дельты 21-й легкой полубригады генерала Бельяра, насчитывавшей в своих рядах немногим более 1300 чел., и артиллерийского парка из Розетты позволило Клеберу осуществить штурм Булака, практически не снимая дополнительных войск с фронта. После того как 14 апреля жители Булака отклонили последний ультиматум, на следующее утро, 15 апреля,был назначен штурм города, общее руководство которым осуществлял генерал Фриан. Кроме войск Бельяра в нем принимали участие две роты гренадеров из 32-й линейной полубригады, легкая артиллерия дивизии Фриана и отряд саперов {726} 726 [Michaux А.-Е.]. Rapport détaillé. P. 90. .

Отмечая упорную оборону защитников Булака в тот день, официальные французские источники весьма скупы на подробности происходившего. Однако и они вскользь упоминают об «ужасах», выпавших на долю обитателей этого города. Наиболее лаконичен рассказ о штурме в отчете Мишо.

Французские войска, пишет он, «на заре ринулись по улицам, защищаемым неприятелем, атаковали и захватили множество баррикад, с которых турки вели самый интенсивный огонь, убили всех, у кого нашли оружие, и подожгли те дома, которые не смогли захватить. В Булаке имели место все те ужасы, которые случаются, когда город берут приступом. Генерал Фриан приказал положить им конец, как только убедился, что город взят. Наиболее влиятельные горожане бросились перед ним на колени, прося милости для того, что осталось от этого несчастного города. Им было даровано прощение» {727} 727 Ibid. .

Чуть больше подробностей приводит генерал Дама в «Докладе»:

«Город подвергли интенсивной бомбардировке, чтобы испробовать еще и такое средство принуждения к покорности, прежде чем ввергнуть его в хаос, возникающий при штурме живой силой. Однако мятежники продолжали сопротивление, ведя интенсивный огонь из домов, в которых укрепились, и через бойницы баррикад, защищавших подступы и перекрывавших проходы. Тогда артиллерийским огнем была проделана брешь, прозвучал сигнал к атаке и солдаты одновременно ринулись ко всем укреплениям. Большинство было взято приступом, некоторые продолжали сопротивление. Неприятель защищался с величайшим упорством. Каждый дом становился для него новой Цитаделью, уничтожить которую могло только пламя. Это вызвало ожесточение солдат. Они поджигали все дома, которые не смогли захватить. Вскоре уже повсюду можно было услышать вопли ярости и отчаяния. Среди такого хаоса этим неистовым людям было вновь предложено прощение, но они его вновь отвергли. Стрельба возобновилась, вновь полилась кровь, и пламя пожрало большую часть этого густонаселенного города, пока, наконец, побежденные не воззвали к милости победителей.

Главы всех корпораций предстали перед генералом Фрианом с выражением покорности. В тот же миг беспорядок прекратился, военные действия остановились, с высоты минаретов и на всех площадях было оглашено прощение. Главнокомандующий немедленно его подтвердил» {728} 728 Rapport. P. 758. .